Искры в твоих глазах

— Его уже кто-то ел?! — в моем голосе колокольчиком зазвенели нотки истеричности.

Говорили мне, что мужчины не особо любят заниматься готовкой. Но чтобы настолько?! Пригоревшая, вернее даже прогоревшая едва ли не насквозь болтунья уныло возлежала на керамической поверхности тарелки, печалясь от того, насколько бессмысленной оказалась жертва возможных зародышей семейства птичьих.

Странно, и почему я вновь вспомнила о голубях?

— Ешь и поехали. Нужно успеть к первой паре, — бескомпромиссно заявил Волков, но я успела заметить брезгливость, промелькнувшую в его взгляде.

Он и сам не хотел этим завтракать. Но настаивал. А не подсыпал ли что в блюдо? Может этот и вовсе не куриные яйца, а все же голубиные? Тогда все сходилось бы.

— Ну уж нет. Сначала мы поедим. Нормальную еду, — и более не медля ни секунды, подскочила с места, направившись к холодильнику, а следом и к плите.

Как часто мы слышим выражение, что путь к сердцу мужчины лежит через желудок? Заезженное до дыр выражение в нынешних реалиях уже давно обесценилось, в особенности для молодежи, потеряв былое знание. Но кто знал, что вернуть ему значимость можно, всего лишь наспех приготовив завтрак из чувства бешенства?

— Это тебя так мама натаскала? — попробовав мою стряпню, сдержанное поинтересовался Волков.

Но я видела! Собственными глазами видела, как он сдерживал стон наслаждения!

— Просто признайте, что это вкусно, — теперь уже и я прикрыла веки, откусывая кусочек нежнейшего сырника, который нанизала на вилку.

Да, вышло чуть жирновато, зато сытно!

— Я и не спорю, — слова Димы заставили открыть меня глаза и неверяще уставиться в его сторону.

Он серьезно признал мой успех? Вау, а это довольно…приятно.

— В общежитии порой приходится из минимума продуктов делать шедевры кулинарии, — забегав глазками, смущённо призналась.

Внутри словно бабочки запорхали, сердце забилось в режиме дабстепа, а горло… Его я промочила глотком заранее налитого в стакан молока. Удивительно, но меня так даже после маминой похвалы не торкало.

— У тебя хорошо получается, — продолжал смущать мужчина. — Может, передаешь ко мне в качестве повара?

Что, простите?! Я даже жевать перестала, зависнув на пару секунд и уставившись на Волкова.

Он в своем уме?

— Это… — осекся Дима, как только осознал смысл сказанных слов. Вот умеет же мужик ставить в неловкое положение не только других, но и себя. — Это не то, что ты подумала!

Даже из-за стола вылез, отгородившись от меня раскрытыми ладонями.

Думает, я кинусь на него что ли?!

— Абсолютно не понимаю, о чем вы, — как можно более невозмутимо отозвалась я.

Хотя внутри меня, конечно, царил полнейший аншлаг. Касса с билетами на постоянное проживание дома у Волкова едва ли выдерживала натиск желающих сказать "да".

— Тебе вызвать такси до общежития? — похоже, у Димы окончательно испортился аппетит, потому что обратно за стол он не торопился.

Напротив, даже задумался о том, как бы побыстрее меня сплавить.

Негодяй! И это всего, что я для него сделала?

Взгляд сам нашел сырники, что грустно остывали на тарелке Волкова.

— Не пойдешь же ты на пары в своем наряде ночной бабочки, — скомкано подметил мужчина, отступив к столешнице.

— Чем вам мотыльки-то не угодили? — мое настроение стремительно двигалось к нулевым отметкам.

Но Волкова даже мой взгляд исподлобья не принял.

— Первая пара у меня, — на его лице теперь не отражалось ни единой эмоции.

— Час от часу не легче, — не выдержав, всплеснула руками. — Мне хотя бы полагается пятерка? Ну, за транспортировку и сопровождение до кровати.

— И не мечтай, — единожды качнул головой Дима, все же отлипнув от стойки и приблизившись к столу.

— Попытаться стоило, — уныло произнесла и, опережая мужчину, заметив, что он собрался дисквалифицировать тарелку с сырниками со стола, стрелой поднялась со стула. — Погодите, я уберу.

То, что произошло дальше, я едва ли могла описать простыми словами.

Наши руки случайно соприкоснулись, а тарелка с сырниками полетела со стола вниз, вдребезги уничтожая труд одного мастера по керамике и дух начинающего повара во мне.

Каким-то чудесным образом, а может благодаря моей неуклюжести мы с Димой замерли друг напротив друга. Очень и очень близко.

— Кажется, мы опаздываем, — облизнув губы, покрытые маслицем, сглотнула.

Дышать становилось все затруднительнее. Тело охватило жаром и подозреваю, что недоброй негой. А то, как потемнел наблюдающий за мной взгляд Волкова… Голодный, он выглядел очень голодным.

— Тебе кажется, — кажется, будто мужчине хватило секунды, чтобы принять окончательное решение.

Глупое, но сногсшибательное. Поспешное, но такое… изумительное.

Не знаю, кто из нас потянулся за поцелуем первым. Я — как идиотка, отрицающая притяжение этого невозможного мужчины. Или он — как полнейшая скотина пользующаяся своим магнетизмом. Но важно ли это?

Не разрывая сумасводящего поцелуя, он обхватил меня за талию, в мгновение ока вжав в свое тело и чуть приподнимая от пола. И вот уже я на столешнице, в одной футболке и нижнем белье истомно шепчу имя ненавистного преподавателя, чувствуя его горячие нисходящие поцелуи на своем теле. Потому что после губ, мужчину заинтересовала моя шея, а после нее он двинулся к…

— Черт, Исаева! — очнувшись, как ото сна, простонал Волков и вжался лбом в район моей грудной клетке. Ну, той, что была мягче любой подушки.

— Нет, Волков, это ты черт… — все ещё задыхаясь после неистовой схватки на языке страсти, аккуратно отвела его голову от своей груди.

Мне нужно было посмотреть в его глаза. Убедиться… Не знаю, может, в том, что это все была не просто шутка? Не очередная проверка на прочность или вроде того.

— Прости, — шептали его губы жестокое, пока взгляд ласкал растормошенную меня. — Я… не специально. Забудь. Это было ошибкой.

— Ошибка, угу, — заторможенно кивнула, внутренне холодея.

Он это серьезно?!

— Не вздумай кому-либо рассказывать, — добил меня мужчина, похоже абсолютно позабыв, что это он набросился на меня, а не я.

— Я сама решу, что кому и в каком количестве буду рассказывать, — разъяренной кошкой пропишела, скидывая с себя руки Волкова, и спрыгнула со столешницы. — Ясно? Сама вызову такси. Провожать не нужно.

Хотелось сбежать. Умчаться на край света, разработать там универсальное средство для наказания мерзких преподавателей и вернуться с оружием массового поражения.