Искры в твоих глазах

…которую тут же прогнал порывистым ветром своего энтузиазма мужчина.

А Волков, оказывается, тот ещё затейник!

Глава 18.1

— Что он сделал?

— Что вы там делали?

— Почему ты…

Стоило покинуть стены аудитории, а двери с глухим стуком захлопнуться за спиной, как меня погрузило в кокон из вопросов, задающихся наперебой. Оказывается, особо ретивые одногруппники, из тех, кто ещё хоть как-то пекся о своей успеваемости, никуда не разбежались. Напротив, желая утолить свое любопытство и страшась гнева злого и могучего преподавателя, верно ждали в коридоре наступления часа "икс".

Ну или вернее минуты, учитывая, что наши с Димой выяснения отношений не продлились больше десяти таких мер времени.

— Он меня завали-и-ил! — завыла белугой, стараясь продемонстрировать все свои актерские таланты.

Может, всё-таки я не туда поступила? Возможно, стоило идти на актерское направление? Говорят, там у них преподаватели тоже звери, так и нестрашно! После Волкова и его деспотичным замашек меня вообще мало что пугало…

— Прямо в аудитории? — тут же прилетела ответочка.

— На парте? — додумал следующий. — Вот чудовище!

— Сказала бы хоть на каком ряду, не буду больше на нем сидеть… — тут же пискнула третья одногруппницы.

— Да вы совсем извращенцы что ли? — тут я уже взвыла без притворства. Если каждый думает в меру своей испорченности, то даже страшно представить, что в головах у тех, с кем мне приходилось учиться. — Он завалил меня на экзамене! Не принял ни единого ответа.

— И это после того, что между вами было? — драматично вступилась одна из наших тихонь, что любила почитывать любовные романы на переменах.

— Плохо постаралась? — тут же вмешался наш местный геймер, сально улыбнувшись.

— Ну, от тебя, Исаева, другого ожидать и не стоило. С одной койки в другую. Ещё и с пузом! — а эти слова уже принадлежали одной из главных моралисток нашей группы.

— Сама ты пузатая! — взбеленилась тут же я, не выдержав критики в свой адрес.

Они вообще нормальные накидываться на меня с подобными обвинениями? Я, можно подумать, жизнь испортила! Наоборот же помогла, от экзамена спасла, приняв удар на себя… И абсолютно неважно, что это было в моих интересах?

— Ладно, прости, я не хотела, — опомнилась только в момент, когда поняла, что ненароком довела моралистку до предистеричного состояния. Одногруппница, что обладала формами плюс сайз уже вовсю тепла покрасневшие глаза кулачками, намереваясь наглым образом разреветься на показ. И это после публичного обливания меня грязью. Как же…

— На самом деле я… немного слукавила, — покорно созналась, собравшись с духом. Нужно было действовать строго по нашему плану, а не так, как придется. — Антишкин, можешь выходить комы.

— А? Что? — к счастью, рыжий паренёк тоже был из числа оставшихся. Его лицо побледнело настолько, что на коже едва ли оставались заметны веснушки. — Исаева?! Я тебя унич…

— И это после всего, что между нами было? — перебила его, пробираясь сквозь столпившихся одногруппников, вводя их своими словами в состояния стазиса.

Хм, интересный эффект, надо запомнить. Вдруг, когда стану врачом, наркоза под руками не найдется. Буду использовать красноречие!

— Я вообще-то твой кошелек спасла, — после этих моих слов парочка особо ретивых "друзей по несчастью" издала тоскливые стоны. И… о, ужас, мне послышалась или они тут тотализатор на количество моих половых партнеров организовали?!

— О чем речь? — спросил кто-то из толпы, давая мне шанс сделать следующий ход.

— Лев поспорил со своим другом, что тот сможет затащить меня в постель, — произнесла во всеуслышание без зазрения совести.

Пусть знают, пусть осуждают. Таким, как Антишкин и Артеменко иногда нужно показывать обратную силу "веселья".

Нет, я не злая, просто Дима предложил мне использовать общественное мнение в своих целях, и у меня не нашлось причин для отказа.

Это же так просто: настроить против кого-то толпу. В особенности, если повод действительно есть, а злодей, то есть Лев, ещё и оскорбленного из себя стоит.

Внимание одногруппников тут же переключилось на Антишкина, чье лицо отныне напоминало спелый помидор. Да и сам он непонятно что из себя представлял: то ли овощ, то ли ягода, то ли фрукт…

Важна лишь точка зрения и подход к изучению данного вопроса.

— А что же Дмитрий Евгеньевич? — вдруг задала вопрос та самая случайно залетая мной моралистка, пресекая волну осуждения в адрес Льва. — Почему вы…

Черт! И чего ей неймется? Ведь план коту под хвост.

— Я…

— Студенты, — голос Димы, такой чарующий и строгий одновременно был подобно спасательному плоту для утопающей в импровизированной игре меня. — Прекращайте прожигать в моей девушке дырки, лучше заходите все внутрь. Продолжим экзамен с теми, кто ещё остался.

Мне не удалось сдержать счастливой улыбки. Он, правда, сказал "девушке"? Своей?

От осознания сказанного Димой внутри словно кто-то запустил тысячу фейерверков одновременно.

И все же…

— Я тебя никогда не прощу за плохую отметку! — развернувшись, ткнула в него пальцем, потому как Волков действительно заявил мне лично о "незачете" по своему предмету, прежде чем я вышла из аудитории.

— Придёшь, как подучишь теорию. Я же не зверь какой-то, — подмигнул он мне, отчего фоном послышался хор девичьих вздохов.

Я их не судила, сама едва держалась от того, чтобы не расплыться в глупой, но счастливой улыбке.

Ведь кто не мечтает заполучить в свои сети строгого преподавателя с завораживающей внешностью? Вот кто не мечтает, тот и получает!

Глава 18.2

Всю неделю мы украдкой пересекались с Димой: закрывались в аудиториях, тонули в безудержной страсти и поцелуях, не переходящих грань.

Этого времени оказалось достаточно, чтобы поставить весь универ на уши. Злословные рты студентов гудели от сенсации: "Преподаватель соблазнил студентку прямо на экзамене. Нонсенс, сенсация трагедия!!!"

Живым умам было плевать, что экзамен был промежуточным, и что с Волковым меня связывало куда больше, чем несколько занятий.

Я чётко уловила момент, когда все кардинально изменилось. Сокурсники, что после случая на паре лишь провожали меня загадочным взглядом, теперь в открытую показывали пальцами. Знакомые, незнакомые, да буквально все — в открытую насмехались, не таясь и не стесняясь. Студенческое СМИ разрывалось от потока информации, что больше бы подошла жёлтой прессе, чем обычной научной газетке. На нас показывали пальцами, нагнетая и нагнетая.