Искупление Габриеля

Габриель удивленно вскинул брови:

– Редкий случай. Знаешь, когда мы были в Нью-Йорке, я нанес визит Лючии. Она мне сообщила, что Кэтрин устроила ей разнос за поведение Кристы в Оксфорде. Но я сомневаюсь, что изгнание Кристы с кафедры каким-то образом связано с нами. По словам Лючии, Криста училась весьма посредственно.

– Возможно, Криста не нашла общего языка с местными дантоведами. А эта публика бывает очень мстительной, – сказала Джулия, лукаво подмигнув мужу.

– Не понимаю, о чем ты говоришь, – хмыкнул Габриель.

– Еще Шон рассказывал, что теперь Криста собирается с Женеву. Будет поступать в их докторантуру.

– В Женевском университете нет собственных программ по итальянской культуре. И собственной докторантуры тоже нет. Они входят в консорциум университетов.

– Но если слухи верны, Криста нацелилась на Швейцарию.

Габриель покачал головой:

– Если бы в Торонто Криста занималась исключительно учебой и не пыталась меня покорить, скорее всего, она бы и сейчас там училась. Она вовсе не тупица. Ее первые работы были очень даже хорошими. А с ее махинациями учеба пошла побоку. Вдобавок она допустила колоссальную ошибку, восстановив против себя Кэтрин. Естественно, Лючия занервничала.

– Почему?

– Кэтрин – один из ведущих мировых специалистов. Если кто-то хочет печатать работы в сфере дантоведения, если кто-то пытается найти работу или получить грант на исследования, всегда спрашивают ее мнения. Кэтрин никогда не кривит душой. Если она что-то одобряет, то так и говорит. Ну а если нет – тоже. Даже те, кому она дает отрицательные отзывы, предпочитают с ней не ссориться. Мало ли, вдруг им понадобится обратиться к ней за поддержкой? Лючия – бывшая студентка Кэтрин. Естественно, на ее кафедре существует культ профессора Пиктон.

Джулия поморщилась:

– Я не собиралась ломать Кристе жизнь. Я всего лишь хотела, чтобы она оставила нас в покое.

– Она сама сломала себе жизнь. Ей давались шансы пересмотреть свое поведение, но она не пожелала. Никто не гнал ее в Оксфорд, не заставлял вступать в стычку с тобой. И уж тем более никто не виноват, что она запустила учебу.

– Возможно, ты и прав, – сказала Джулия, опуская голову на подушку. – Научный мир – очень странное место.

– Он чем-то похож на Марс. Только секса побольше.

Джулия засмеялась:

– Я рада, что Кэтрин довольна мной. Даже подумать страшно, если бы я впала у нее в немилость.

– Мне тоже страшно об этом думать. А с Грегом Мэтьюсом я переговорю и попрошу его принять меры, чтобы слухи о нас прекратились.

– Лучше не стоит. Не осложняй отношения с ним. Возможно, мне понадобится его помощь в другом.

– Например?

– Кэтрин считает, что мне нужно уйти в декретный отпуск. По ее мнению, я должна поговорить с Сесилией.

Пальцы Габриеля осторожно гладили ей брови.

– А ты сама чего хочешь?

– Мне все равно придется говорить с Сесилией. Но я хочу сделать это попозже, когда буду на четвертом месяце. Большинство вык… – Поймав взгляд Габриеля, Джулия осеклась. – Я хотела сказать, большинство проблем возникают как раз в первые три месяца беременности.

– Если ты действительно хочешь уйти в декретный отпуск, надо так и сделать. Не хочешь – не делай. Я в любом случае намерен взять отпуск. Сначала по уходу за ребенком, затем оплачиваемый творческий отпуск. Так что первые два года я вполне мог бы сидеть с ребенком.

– А разве правила не запрещают брать два отпуска подряд?

– Возможно, и запрещают, – ответил Габриель, поглаживая ей нижнюю часть спины. – Но в моем контракте прописано, что на третий год мне должны предоставить годичный оплачиваемый отпуск. На таких условиях я и принял их предложение.

– Мне тяжело даже представить, на что ты будешь тратить свое драгоценное время.

Руки Габриеля находились совсем близко от ее ягодиц.

– Разве время, проведенное с ребенком, – напрасно потраченное?

– Ты не сможешь закончить свою книгу.

– Уверен, что времени мне хватит на все. А если не хватит, книга подождет. Поговори с Сесилией. Интересно, что она скажет. Но в любом случае ты не должна беспокоиться. Ты слышала мои обещания. Я намерен их выполнить.

Джулия улыбнулась:

– Это единственное, что позволяет мне не сойти с ума.

– Рад слышать.

Глава семьдесят четвертая

Апрель 2012 года

– Располагайтесь, Джулианна, – сказала Сесилия Маринелли, указывая на мягкий стул возле письменного стола. – Что привело вас ко мне?

Сесилия была невысокой, меньше пяти футов, женщиной с черными, коротко стриженными волосами и синими глазами. Она родилась и выросла в Пизе и по-английски говорила с акцентом.

– Я пришла к вам за советом, – начала Джулия, не зная, куда деть руки.

– Постараюсь его дать, если смогу, – ответила профессор Маринелли, ободряюще глядя на нее.

– В общем… у меня будет ребенок.

– Поздравляю! – Сесилия широко улыбнулась и заговорила по-итальянски: – Замечательная новость. Вы согласны?

– Да. Новость просто великолепная. – Джулия тоже перешла на итальянский. – Но роды предполагаются в сентябре, в самом начале семестра.

Сесилия пожала плечами:

– В таком случае берите декретный отпуск и возвращайтесь через год.

– Я бы не хотела брать декретный отпуск. За год я сильно отстану.

– А вот это не самая лучшая идея, – покачала головой профессор Маринелли. – На третий год докторанты уже с осени начинают преподавать. Добавьте к этому занятия языками и семинары по специальности. Зимой вы сдаете семестровые экзамены. Поскольку ваш ребенок родится в сентябре, то преподавание и занятия языками придется отложить до января. А вам в это время нужно вовсю готовиться к семестровым экзаменам. Нагрузка становится непомерной. – Тон Сесилии был вполне участливым.