Искупление Габриеля

Потом его рука вновь оказалась у нее между ног. Габриель опустился на колени. Его рот сомкнулся вокруг розового бугорка клитора.

Джулия изо всех сил старалась держать глаза открытыми, но они закрывались сами собой. А язык Габриеля дразнил ее тело, и его губы путешествовали по самым чувствительным ее местам.

Она никогда не видела, как выглядят они вместе. Его тело – длинное и жилистое – и ее – короче и мягче. Их кожа имела разный оттенок; Габриель был смуглее.

Он ласкал Джулию с каким-то неистовством, словно умирающий, торопящийся насладиться оставшимися мгновениями. Тело Джулии таяло от жара его прикосновений.

Внимание Габриеля заставляло окружающий мир отступать, как всегда бывало в моменты их слияний. Не оставалось ничего, кроме его быстрых, опытных пальцев и твердого, окаменевшего члена, которому не терпелось попасть в ее лоно.

– Ты мне нужен, – бормотала Джулия, наклоняясь назад, чтобы видеть его.

Она крепко держалась за его плечи и почти что карабкалась на него.

– А мне нужно, чтобы ты кончила первой. Смотри в зеркало.

Габриель продолжал ласкать Джулию, противясь ее настойчивым требованиям «сделать это побыстрее».

Неожиданно она разжала губы и шумно выдохнула. Ее взгляд был устремлен на зеркало. В это время Габриель сильно и властно вошел в нее.

Джулия видела, как округлились ее глаза, как пальцы еще сильнее сжали его плечи. В зеркале отражалась мускулистая спина Габриеля и такие же мускулистые ягодицы. Ягодицы двигались в такт его толчкам.

Джулия застонала и снова закрыла глаза.

– Смотри! – прорычал Габриель, кусая ее за мочку уха.

Она уткнулась глазами в зеркало. Его спина ритмично двигалась. Толчки продолжались.

С губ Джулии срывались вздохи и стоны. Габриель ускорил свои толчки. Она словно зачарованная смотрела в зеркало.

– Это не траханье, – вдруг прошептал Габриель. – Смотри на меня.

Она послушно перевела глаза на него. Черные зрачки сильно расширились, почти поглотив сапфировую радужку.

– Это не траханье, – повторил он. – Это много больше.

У него сбилось дыхание, а следом – и ритм толчков.

– Всегда, – прошептала Джулия.

Она задышала чаще, и ритм ее дыхания совпал с ритмом его толчков.

Габриель открыл рот, собираясь что-то сказать, но в этот момент Джулия кончила. Его слова потонули в море ощущений. Ее глаза закрылись. Оргазм был глубоким, сбросившим все ее недавнее напряжение.

Через пару толчков Габриель тоже достиг оргазма и замер. Его зубы слегка сдавили ее ключицу.

Джулия ловила ртом воздух, прижимаясь щекой к его шее.

– Бесподобно, – пророкотал Габриель, успокаивая дыхание. – Как ты?

Джулия закрыла глаза, упершись головой в стену:

– Прекрасно. Но такое ощущение, что у меня искривились ноги. Подержи меня еще немного, прежде чем спустить на пол.

– А почему ты думаешь, что у нас все закончилось? – Габриель перекинул ей волосы через плечо и прошептал в открывшееся ухо: – Это был номер один.

* * *

Проснувшись утром, Джулия обнаружила, что лежит в постели одна. Это ее не удивило. Но Габриеля не было ни в ванной, ни на галерее. Надев халат, Джулия отправилась искать мужа.

Внизу его тоже не было.

Ключи от машины лежали на кухонном столе, куда вчера он их и бросил. Там же стояла пустая бутылка из-под кока-колы. Габриель не оставил даже записки.

Джулия почувствовала жгучую обиду. Их ночь по страстности превзошла все прежние ночи. Они занимались любовью возле стены, на столешнице в ванной, на полу и, наконец, в постели. Над горизонтом уже вставало солнце, когда поток любовных слияний иссяк и они уснули.

Джулии хотелось проснуться вместе с Габриелем, неторопливо ласкать его тело, а потом так же неторопливо снова заняться любовью. Увы, желание осталось только желанием. Отсутствие Габриеля и, что еще более странно, отсутствие записки наполнили ее душу тревогой. Вопреки обыкновению, он даже не оставил на ночном столике стакан с водой или соком.

Не так ли чувствовали себя другие женщины, проведя с ним ночь? Если, конечно, Габриель позволял им провести ночь в его постели.

Беспокойство сменилось глубокой тоской. Джулия поднялась наверх. Там она надела бикини, взяла солнечные очки и шляпу. Плавание – вот отличный способ очистить голову от мыслей.

Она плавала по периметру бассейна. Физическая нагрузка делала свое дело. Джулия почти забыла вчерашний разговор с отцом и тягостное настроение Габриеля, в каком она застала его ночью на балконе. Выбравшись на мелкий участок, она встала и тут вдруг увидела знакомую пару кроссовок. Габриель стоял у самой кромки воды.

– Помнится, я тебе говорил: мне не нравится, когда ты плаваешь одна.

В руках он держал полотенце. Сам он только что вернулся с пробежки, о чем свидетельствовали не только кроссовки, но и пропотевшие шорты и футболка.

– И тебе доброе утро. – Джулия подплыла к берегу и взяла у Габриеля полотенце.

– Доброе утро, – смутился Габриель.

– Я бы не плавала одна, если бы ты не исчез, – вскользь заметила она, вылезая из бассейна.

– Ты же знаешь, что я люблю бегать по утрам.

– Между прочим, сейчас почти полдень.

Вытершись, Джулия встала, уперев руки в бедра.

Габриель вел себя как-то странно. Отводил глаза, словно все, что мучило его поздним вечером, сегодня навалилось снова. Джулия не понимала, как такое возможно. После ночи фантастического секса она проснулась с ощущением спокойствия, легкая, словно перышко. Почему же у ее мужа такой вид, словно он таскал камни?

– Ты мог хотя бы оставить записку.

– Мог бы, – согласился он. – Как-то не подумал.

– Я совсем не против твоих пробежек. Бегай себе на здоровье, но сообщай, когда вернешься.

Габриель открыл рот, приготовившись возразить, но вдруг передумал:

– Сейчас я пойду в душ. Вчера я забронировал номер для твоего отца и Дайаны и попросил, чтобы им туда принесли свежие фрукты. Сегодня я собираюсь почти весь день заниматься работой, а вечером повезу тебя в Тоди обедать.

– Нет.

– Нет? – удивился он.

– Габриель, так не пойдет. Я не понимаю, чем заслужила такое холодное обращение. Ты убегаешь, не оставив записки. Потом возвращаешься и объявляешь, что сегодня намерен весь день заниматься работой. Меня словно не существует.