Искупление грехов

Твари валом катились к стене, а со стены били и били стрелы всех размеров: от обычных луков, от гастрафетов, от полиболов. Какие-то орудия метали даже камни. Я раньше даже не представлял, сколько всевозможных хитрых устройств скрыто в стене. В первый день я вообще не понимал, как действует оборона, но теперь смог, пусть и краем глаза, оценить работу этого механизма. Оказывается, всё пространство между Стеной и джунглями было заполнено ловушками мудрости, которые мудрецы создавали всё это время.

Твари, увернувшиеся от града стрел и камней, гибли в сполохах огня, застревали в земле, морозились насмерть, истаивали во всплесках кислоты, задыхались в ядовитом тумане. В них летели сгустки огня и острые льдинки со стены. Далеко не все твари умирали сразу. Были здоровые туши, которые не боялись огня, были хищники, которые не боялись ядов, а волосатые не боялись холода. Только совместная работа всех ловушек и снарядов позволяла удерживать вал тварей на подступах.

Но летунам на всё это было наплевать. Они пролетели все ловушки по воздуху и обрушились на Стену сверху. Что происходит там, за Стеной, где скрылась часть тварей — я посмотреть не мог. Несколько тварей удалось сбить из полибола на лету, да и то случайно. Большинство рвались к бойницам, убивались на кольях крыш, пытались найти лазейки внутрь стен. Одна особо хитрая тварь плюнула в нашу бойницу какой-то кислотной слизью, но промахнулась, попав на стену за нашими спинами.

«Где же подкрепление?» — промелькнула мысль и пропала. Стало не до неё.

Несмотря на все ухищрения, вал тварей накатывал на Стену и, наконец, достиг своей цели. Страшные удары сотрясли кладку, по стенам поползли самые ловкие и цепкие враги. Из-за двери стали доноситься звуки боя. До нас пока штурмующие не добрались — мы находились на самом верху башни, но нижние ярусы уже приняли на себя удар. Отправленные в очередной раз за стрелами для полибола бойцы вернулись без стрел и с тремя ранеными. У нас ещё был запас на пять десятков выстрелов, но на этом всё.

По крыше нашей башни пару раз что-то стукнуло — из зарослей джунглей к Стене полетели огромные камни. Страшные удары чувствовались даже на самом верху. Один камень ударился в стену прямо под нами — прочное строение заходило ходуном. Мудрец, не открывая глаз, поднялся и повернулся в сторону джунглей — там что-то вспыхнуло, и донёсся многоголосый рёв. Нори Горелого еле успели подхватить нашего защитника, когда у него подогнулись колени. Обернувшись, я в ужасе подумал, что мудрец потеряет сознание, но тот открыл глаза, благодарно похлопал помощников по плечам, сел на своё место и снова погрузился в мир мудрости.

Джунгли в том месте, где была вспышка, полыхали. В пламени я успел заметить метавшиеся гигантские человекоподобные фигуры ростом с десяток шагов. Ещё несколько вспышек полыхнули в разных частях зарослей. Но с уцелевших участков продолжали лететь камни, круша оборонительные укрепления.

На полиболе меня и бойцов моего отряда сменила команда Горелого. Им предстояло израсходовать последние стрелы. Я отошёл к маленькому окошку-бойнице, обращённому к морю. Бой шёл по всей Стене. В башне Ражего враги пробились на третий ярус — у земли зияло с десяток проломов, в которые рвались всевозможные твари. На пролёте Стены между башнями враги уже оседлали крышу. Я даже пожалел, что с собой нет лука. Стрелы сыпались на тварей с двух сторон — но врагов было слишком много.

Наскоро перекусив, я подошел к двери на лестницу, открыл ее и прислушался — внизу шёл бой. Крики, стоны и проклятия, отражаясь от каменных стен, разлетались далеко. Закрыв дверь и накинув засов, я подошёл к лежанке, лёг и попытался уснуть. Из еды оставались только сухари и полная фляга воды — всё это я решил сохранить на будущее.

Я сидел и смотрел в огонь. Пламя с тихим гудением пожирало потрескивающие дрова. Оторвавшись от завораживающего зрелища, я посмотрел вокруг. Костер горёл посреди каменистой поляны, вокруг стоял тёмный и мрачный лес. Рядом со мной, на брёвнышке, сидел старик с раскосыми глазами и тоже смотрел в огонь. Наконец, он оторвался от этого занятия и обратил на меня внимание.

— Иногда времени так мало.

— На что? — удивился я

— На то, чтобы успеть что-то понять, — старик пожал плечами. — На то, чтобы что-то донести.

— И у нас мало? — поинтересовался я, получив в ответ утвердительный кивок.

— Время сжимается тугой спиралью, мальчик, — грустно продолжил старик. — Те витки, что ниже — широкие, и кажется, что времени на всё хватит. Но каждый новый виток всё меньше и меньше. Всегда одна ошибка… у всех. В детстве кажется, что год — это неизмеримо много. Проходят годы, и мы уже не замечаем недели жизни. Ещё годы — и исчезают целые месяцы. И вскоре понимаешь, что времени осталось так мало, что все отложенные планы и мечты пора пересмотреть. Отобрать только самое нужное. Жизнь, казавшаяся бесконечной лентой впереди, уже почти закончилась, а ты так ничего и не успел.

— Вы что-то не успели? — уточнил я.

— Все что-то не успевают. Время безжалостно, и коль скоро ты встаёшь на путь времени — его начинает постоянно не хватать. Когда кажется, что времени много — ты не спешишь и не торопишь жизнь, а когда его становится слишком мало — остаётся только сожалеть об упущенном.

— Я пока успеваю всё, — самоуверенно заявил я, и старик засмеялся.

— Ты уже опаздываешь. За тобой висят долги, которые ты сам создал. А долги надо отдавать. Помни об этом!

— Хорошо, — я обескуражено пытался вспомнить, кому и что задолжал.

— Не оставляй незаконченных дел, не забывай оглядываться назад и внимательно смотри вперёд! — старик грозно глянул на меня. — У мира есть свои законы — узнавай их. Всё в мире подчинено правилам — выучи их. Когда чувствуешь злость — отпусти, когда не уверен и сомневаешься — верь.

— И во что мне верить?

— Неважно, во что ты веришь, — старик снова уставился в огонь костра. — Важно, как ты веришь и что ты делаешь. Спирали всё туже. Настанет день, когда весь мир будет платить по долгам… В этот день у тебя не должно быть своих долгов. Мы ещё встретимся перед концом, Шрам!

— Шрам! Просыпайся, башня соседняя рухнула! — меня тормошил Нож.

— Что? — удивлённо переспросил я.

— Башня, где Ражий сидел… рухнула. Там что-то невообразимое!

Я поднялся с лежанки и, пытаясь понять происходящее, протолкался к маленькому окошку. Башня, где находился штаб, не рухнула, но осталась без части стен. В неё били тугими спиралями огненные смерчи, разбиваясь о невидимую линию. На площадке, бывшей когда-то последним ярусом, застыл с поднятыми руками полный мудрец. Я помнил его — Толстый Э, главный мудрец Форта Ааори.

На Стену продолжали накатывать волны тварей — они рвались в проломы, они запрыгивали в бойницы, они крушили камень. Летели глыбы из джунглей, горел огонь, летели стрелы, а Толстый Э удерживал огненные вихри, способные, казалось, прожечь широкий проход в башне. За вихрями, в воздухе, застыла крылатая тварь. Огромная, похожая одновременно и на человека, и на зверя, с кожистыми невообразимо широкими крыльями, которыми она лениво помахивала — неумолимо и неспешно приближаясь.

Толстый Э развеивал один вихрь, но рядом рос следующий. Мудрец что-то яростно кричал. Рядом появились фигуры Ражего и нескольких вэри. Поддерживая друг друга, они выбрались из-под завала на месте лестницы. Подняв оружие, защитники встали перед мудрецом, прикрывая его от самых наглых нападающих. Несколько летунов, попытавшихся добраться до башни, были сбиты на подлёте.