Искупление

Я чувствовала ее каждой клеточкой своего тела.

Мне казалось, что я сгораю заживо.

— Дыши, Элиза, — снова знакомый женский голос.

Я хотела поднять руки и протереть свои глаза, которые упорно не открывались, но не могла ими пошевелить.

— Сейчас я помогу тебе.

Мягкая влажная ткань коснулась моего лица, протирая глаза, после чего я, наконец, открыла их, пытаясь сфокусироваться. В моей голове царил полный хаос, и я не могла точно вспомнить что произошло, и где я нахожусь.

— Вот так, хорошо, — на кровати сидела Мелинда, помощница доктора Карсона. Сам доктор стоял рядом и взволнованно рассматривал меня своими серыми глазами, которые слегка блестели за линзами круглых очков.

— Мы начали волноваться, — чуть грубоватым голосом произнес доктор Карсон, — ты изрядно нас напугала, девочка.

— Где я? — мой голос казался чужим, а язык — слишком большим для моего рта.

— Ты в безопасности, — лицо доктора слегка смягчилось.

Я перевела глаза на стены и больничную кровать. Очевидно, что я в госпитале.

Моя нога была подвешена на невысокую планку и практически полностью перебинтована. Я слегка пошевелила пальцами, ощущая жгучую боль.

Мой лоб ощущался стянутым, и я подняла руку, касаясь пальцами повязки на своем лбу. Пальцы слегка дрожали, и я опустила руку, наблюдая, как несколько проводов отходят от моего тела к мониторам.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила Мелинда, поправляя подушку под моей головой. Близость ее рук от моего лица ничего, кроме очередного приступа паники, не вызвала. Я шумно задышала и попыталась отстраниться, но я, блять, не могла пошевелиться, не испытывая дикой боли.

— Не касайся ее, — грубовато произнес доктор Карсон, утягивая Мелинду за локоть. Она встала на ноги, переводя взгляд между нами, пока понимание не озарило ее уставшие глаза. Только я до сих пор ни черта не понимала, и это начинало слегка нервировать.

— Что произошло? — наконец выдавила я, разлепив сухие губы.

В палате повисла тишина. Доктор Карсон хмуро разглядывал мою подвешенную ногу, в то время, как Мелинда теребила пуговицу на своем халате. Она дернулась вперед и схватила стакан с тумбочки, дрожащими руками вставив розовую соломинку.

— Попей, — хрипло прошептала она, начиная часто моргать.

Я слегка приподняла голову и вцепилась зубами в соломинку, жадно втягивая прохладную воду. Мое горло смягчилось, и я почувствовало некоторое облегчение, когда слова больше не царапали мне глотку каждый раз, когда я хотела что-то произнести.

— Я принесу новую капельницу.

Мелинда торопливо вышла из палаты, оставив стакан на тумбочке. Я выжидающе уставилась на доктора Карсона. Он нахмурил свои седые брови и сцепил руки за спиной.

— Что ты помнишь, Элиза?

Я слегка поморгала, пытаясь зацепиться хоть за что-то в своей голове. Вспышки мелькали яркими образами, но мне было трудно собрать их в одну кучу.

— Я, — мне пришлось слегка прочистить горло, — была на задании за стеной. Мы обрушили туннели, потом вернулись в город и …

Я нахмурила брови, вспоминая бойню, которая развернулась у меня под ногами. Моя голова стала нещадно пульсировать, от того, насколько сильно я пыталась сосредоточиться.

— Твари напали на наш город, и была большая битва.

— А дальше?

— Дальше, — я вздохнула, — все как-то слишком расплывчато и у меня начала сильно болеть голова.

— Тебе стоит отдохнуть.

— Нет, подождите, — запротестовала я, — скажите мне, доктор. Что, черт возьми, произошло? Мое тело чувствуется чужим. У меня болит каждый сантиметр кожи. И я не могу вспомнить, почему оказалась здесь.

— Ты сильно пострадала в той битве, и провела в коме две недели.

— Две недели?

Что вообще происходит?

— Сейчас ты немного поспишь, а после мы поговорим.

— Я спала две недели, можем поговорить сейчас.

— Я настаиваю, — доктор махнул рукой Мелинде, которая успела вернуться в палату с новой капельницей в своих руках. Она быстро поменяла раствор и ободряюще улыбнулась. Мои веки стали тяжелеть, и я снова провалилась в черноту.

Всполохи красного и желтого стали мелькать перед моими глазами. Мне казалось, что я чувствую жуткий запах горелой плоти, который вызывал тошноту внутри меня.

Я ничего не видела в темноте, но я чувствовала горячее дыхание тварей за своей спиной. Мой затылок покалывало, а дрожь все сильнее сотрясала мои внутренности.

Я знала, что они нападут.

Я чувствовала, как они присели в прыжке, готовые вцепиться в мое тело. В тот момент, когда это случилось, чей-то громкий крик врезался в мою голову. От этого звука кровь стыла в жилах, а страх плотным кольцом обвился вокруг моего сердца, сдавливая его холодными щупальцами.

Твари рвали на части мое тело, снова и снова, и снова.

Тошнотворная агония, казалось, длилась вечность, пока чужие руки не схватили меня за плечи, с силой выдергивая из кошмара.

Я чувствовала гнилостный запах, который заполнял мои ноздри, и от этого еле сдерживала рвоту.

Мое тело стало биться, пытаясь скинуть чужие руки, но давление лишь нарастало, как и крик в моей голове.

— Элиза!

Звонкий удар по щеке вывел меня из оцепенения, и я распахнула глаза, дико озираясь вокруг. Моя палата была заполнена людьми, и я чувствовала, что попала в ловушку. Стены вокруг меня начинали смыкаться, угрожая похоронить меня под собой.

Я тяжело дышала, пытаясь отползти от них как можно дальше.

На лицах окружающих застыло выражение сочувствия и сострадания, но я не хотела никого видеть.

Я боялась.

И я не могла понять причину своего страха.

— Выйдите все, — доктор Карсон ввел какой-то препарат в раствор и откинул шприц на тумбочку.

Палата медленно опустела, пока Мелинда нерешительно замерла около двери.

— Все, Мелинда. Оставьте нас.

Она кивнула головой, бросив на меня быстрый взгляд, затем вышла в коридор, прикрыв за собой дверь.

— Здесь только ты и я, девочка. Теперь начинай дышать. Вдох носом, выдох ртом. Давай.