Искупление

Им принесли первое, Юрию – борщ, Головину – его любимый грибной, в супницах, из которых поднимался ароматный дымок. Приятели допили «под супчик» остатки водки и дружно взялись за ложки. Но если первый хлебал с большим аппетитом, то второй сегодня почти не замечал вкуса блюд, которые ел.

– И что же, этого белобрысого объявили в розыск? – заинтересовался Сергей.

– Не только объявили, но и нашли, – отвечал Юрий с набитым ртом. – Погодь, сейчас доем и продолжу, дальше будет самое интересное.

– Да ты уж не тяни, будь другом…

– Блин, ну что ты за человек, Серега, – притворно возмутился Юрий. – Сам ведь в кабак пригласил, а пожрать толком не даешь!.. Ну так уж и быть, слушай. Где-то через неделю этого белобрысого взяли. Совершенно случайно задержали на улице. Документы оказались в порядке, но рожа его патрульным не понравилась, пригляделись – вроде похож на ориентировку… И тут начался настоящий цирк. Выяснилось, что этот белобрысый, бывший десантник, а ныне наркоман, зарабатывает на жизнь… Чем, как ты считаешь? Правильно, заказными убийствами. И об одном из них, он клялся, что это было первое и последнее, согласился рассказать следствию.

Слушая приятеля, Головин все больше и больше хмурился.

– Воля твоя, Юрка, странную какую-то историю ты мне тут излагаешь. Какими-то телевизионными сериалами попахивает. Или даже дамскими детективчиками в мягких обложках.

– Да ладно тебе, Серега, – отмахнулся тот. – В жизни и куда более неправдоподобные вещи случаются. Не мне тебе рассказывать… Ты лучше дальше слушай, мы наконец до твоего Шаповалова дошли.

– Шаповалова? А при чем тут Шаповалов? – удивленно поглядел Сергей.

– Выяснилось, что очень даже при чем. По словам этого киллера, его, кстати, зовут Антон Пономарев, именно Шаповалов и заказал ему Жданова.

– То есть как? – дернувшись, Головин качнул стол и пролил свой суп.

– Да вот так… Лично они, конечно, не встречались, только, как это обычно бывает, через посредника. Пономарев получил информацию о Жданове, его фото и подсказку, где и как лучше всего осуществить заказ. Именно на стройке. А еще ему заплатили аванс. Перевели на его счет в Сбербанке… Сказать, откуда?

– Ну разумеется, что ж ты спрашиваешь!

– Со счета твоего шефа. Его личного счета, прошу заметить, в банке «Модус». Как тебе это нравится?

– Бред какой-то… – недоумевал Сергей. – Я не могу в это поверить!

– Может, звучит и бредово, но информация полностью подтвердилась. – Юрий замолк, потому что в кабинете снова появился официант, который принес горячее.

– Но и это еще не все, – продолжил он, когда приятели опять остались одни. – Самое главное, что посредника тоже взяли. Тот сначала упорно молчал, но потом раскололся. И прямо указал на Шаповалова. Они связывались с твоим шефом по телефону. Разумеется, ребята сделали распечатку звонков с мобильного посредника – и действительно выяснилось, что ему несколько раз звонили с номера, который зарегистрирован на твоего шефа. Так что, как ты сам понимаешь, улики против Шаповалова просто убойные.

– Ну а мотив? – недоумевал Головин. – Твоим следакам не пришло в голову задуматься, что у Стаса нет никаких причин заказывать своего партнера, человека, с которым он столько лет проработал бок о бок? Ну, пусть не он сам, пусть его отец… Но зачем, зачем?..

– Видишь ли, в чем дело, Серега, – поднял глаза Юрий. – По Москве давно шел слух, что твой шеф хотел продать компанию и свалить из Москвы на родной его сердцу загнивающий Запад. А Жданов был категорически против продажи. Упирался рогом и вообще всем, чем только можно. Так что, согласись, нет ничего удивительного в том, что следователь склоняется к версии, будто Шаповалов решил избавиться от досадной помехи.

– Но ты-то сам веришь в это? – возмутился Сергей. – Ведь это все, что ты мне сейчас рассказал, полная ахинея от начала и до конца!

– Даже не знаю, что тебе сказать, братан, – честно признался Юрий. – Я этого твоего Стаса знать не знаю, он мне никто, ни брат, ни сват. А у следака все вроде получается вполне гладко… Соответствует вся эта гладкость действительности или нет – это уж решать не мне, а тебе. Ты говоришь, сбежал твой Стас, прячется от тебя? Вот то-то и оно… Был бы он чист – разве стал бы от тебя ныкаться? Мне кажется, что-то тут не так…

Сергей взялся за голову, чуть не угодив при этом локтем в тарелку. Потер ладонями лицо, потом виски. Не нравилась ему, ох, как не нравилась вся эта история!.. Разум подсказывал, что Юрка во многом, может быть, прав, улики против Стаса действительно собрались бронебойные. Но сердце отказывалось соглашаться с доводами рассудка. Ну не может, никак не может Станислав Михайлович быть замешанным в этом деле! Юра верно сказал: что-то тут не то, не так!.. Вот только бы понять что…

– А если это подстава? – предположил вдруг Головин. – Если кто-то устроил все это специально?

– Черт его знает, – произнес после паузы Юрка, который явно сочувствовал старому товарищу. – Теоретически да, может быть и такое. Но на это я могу сказать тебе только одно. Если все то, что завертелось вокруг твоего шефа, действительно подстава, как говоришь, то это чья-то частная инициатива. Политика тут ни при чем, там совсем другие методы используются. А чья-то интрига… Да, вполне может быть.

– Спасибо тебе за помощь, Юрка. – Сергей крепко сжал лежащую на столе ладонь друга и благодарно взглянул на него. – Ты меня очень выручаешь.

– Дык всегда пожалуйста, – усмехнулся тот. – Ты же знаешь, для нашего брата друзья – первое дело…

Возвращался Головин с этого обеда с очень неприятным осадком в душе. Теперь он четко представлял себе, в чем и на каких основаниях полиция обвиняет его шефа – но ясности эта информация, увы, не внесла никакой. Сергей почти не сомневался, что Станислав Михайлович абсолютно ни в чем не виноват, представить такого человека в роли вдохновителя заказного убийства было практически невозможно. Да, но откуда же тогда взялись показания киллера и посредника, деньги со счета, телефонные звонки? Ответы на эти вопросы мог дать только сам Стас – который как сквозь землю провалился. Поиски шефа, к которым Сергей уже подключил кое-кого из самых надежных ребят, так ничего и не дали.

Не зная, что предпринять, и мучаясь от вынужденного бездействия, Головин расхаживал взад-вперед по своей квартире, пытаясь хоть как-то привести мысли в порядок, но получалось плохо, в голове царили полный разброд и шатание. Счастье еще, что он был дома один, жена с сыном укатили к кому-то в гости на весь субботний день, и никто не мешал его размышлениям. Заварив себе чаю покрепче, он сел за письменный стол, сдвинул вбок компьютерную клавиатуру, положил перед собой лист вынутой из принтера бумаги, взял ручку и, усмехнувшись, подумал о том, что сейчас напоминает Штирлица из культового фильма. Еще немного – и начнет ежиков из спичек выкладывать… Однако до ежиков дело не дошло. Вместо этого Головин разделил лист пополам вертикальной чертой и стал записывать с одной стороны факты, а с другой – их возможное объяснение. И хотя записи в левой половине листа преимущественно состояли из вопросительных знаков, после такой систематизации хаос в мыслях постепенно начал преображаться во что-то более или менее четкое. Во всяком случае, Сергей вдруг задался вопросом, о котором, по-хорошему, должен был задуматься сразу – кому выгодно?