Искупление
Шрифт:
— Мамочка?
Я опускаю глаза вниз, она вопросительно смотрит на меня.
— Мы поедим на поезде?
— Да, дорогая, конечно поедем.
— Тогда почему мы ждем?
Я опять опускаю на нее глаза. Единственное, что у нее осталось в этом мире — я. И мне следует, в первую очередь, думать о ней. Я не должна быть эгоисткой. Поэтому я готова сделать первый шаг к поезду, но мои ноги не двигаются. Я опять опускаю глаза на Янну и улыбаюсь ей, как бы говоря мы-едем-в-путешествие и нас ждут приключения. Затем выпрямляюсь. У меня все получится, я смогу. Я даже не смогу, а должна. Глубоко вздыхаю. В этот момент две
И от их вида, меня словно ударяет молния, словно все это время я была в оцепенении и только сейчас очнулась.
Я говорю Янне:
— Дорогая, это не наш поезд. Я ошиблась. Наш поезд прибудет позже. Возможно даже завтра.
Янна разочарованно выдыхает и на маленьком личике появляются морщинки на лбу.
— Оооо.
— Не волнуйся, сегодня будет даже более интересно и весело. — Развернувшись, я удаляюсь от нашего поезда, направляясь к входу на другую платформу. Я замедляюсь перед женщинами, чтобы не казаться со стороны настолько сумасшедшей, потому что то, что я собираюсь им сказать, явно заставит их подумать именно так.
— Здравствуйте, — для начала произношу я.
Обе женщины переводят взгляд друг на друга, а затем младшая здоровается со мной. Она говорит вежливо, но ее темные глаза, подведенные сурьмой, с подозрением оглядывают меня сверху вниз. Почти никто из прохожих не обращает на меня внимание, поскольку почти никто и никогда не подходит к таким женщинам, как они.
Я глубоко вздыхаю.
— На самом деле, звучит слегка безумно, но у вас случайно нет еще одного платка на голову, если да, не могли бы вы мне его продать?
Молодая молча во все глаза смотрит на меня. Я не вижу ее лицо целиком, чтобы оценить реакцию, но ее глаза тут же косятся влево. Уверена, она подумывает, как бы избавиться от меня и сбежать.
— Пожалуйста. У меня большие проблемы, — умоляю я, понизив голос, чтобы особо не привлекать внимание Янны. — Мне необходимо прикрыть лицо. Больше мне нечего сказать. Я готова заплатить наличными. Просто назовите свою цену.
Женщина моргает своими большими глазами, затем переводит взгляд на Янну, потом опять на меня.
— Ты... и ребенок в опасности?
Я киваю.
— Да. Мне нужно как-то прикрыть лицо.
Другая женщина, постарше, начинает что-то говорить по-арабски. Я узнаю этот язык, потому что часто слышала его в казино. Женщина по моложе объясняет, старшая внимательно смотрит на меня.
— Почему они так одеты, мамочка? — спрашивает Янна.
— Им положено по религии, дорогая, — говорю я, неловко улыбаясь пожилой женщине.
Она продолжает сверлить меня взглядом, потом кивает и указывает на чемодан, которую везет за собой на колесиках и что-то говорит на арабском.
— Мы можем дать вам один из наших запасных платков, — наконец, отвечает молодая женщина.
— Прекрасно, — тихо шепчу я, потянувшись к сумочке. — Сколько?
Она трясет головой, ее выразительные глаза смотрят на меня по-доброму.
— Я не возьму с вас денег.
Неожиданно у меня в глазах собираются слезы. Всю свою жизнь я смотрела на этих женщин в их черных одеяниях и думала, что они очень сильно отличаются от меня. В душе я даже жалела их, что они лишены своих прав в обществе.
А теперь, когда я нахожусь на грани и мне угрожает серьезная опасность, эти женщины — единственные, кто сможет мне помочь.— Пойдемте, я помогу вам надеть платок в туалете.
Она хватается за чемодан, и я с Янной следую за двумя женщинами в туалет. Янна во все глаза наблюдает за двумя женщинами, молодая из них открывает один из своих маленьких чемоданов и приподнимает длинные черные одежды и чадру. Она протягивает мне никаб, который сильно пахнет сладковатыми духами. Я улыбаюсь ей, она улыбается в ответ, даже в уголках глаз у нее появляются счастливые морщинки.
Я знаю, как сказать «спасибо» по-арабски.
— Shukran.
Она тепло улыбается мне.
— Очень приятно.
— Вы уверены, что я не должна вам заплатить за платок на голову?
Она отрицательно качает головой.
— Пусть вам ничего не угрожает с вашей малюткой. Этого будет вполне достаточно.
И прежде чем я собираюсь вымолвить хотя бы слово, она забирает свой чемодан, и обе женщины молча выходят из туалета.
И только потом я ловлю себя на мысли, что так и не спросила, как их зовут.
35.
Рейвен
— Зачем ты закрыла лицо, мамочка? — с любопытством спрашивает Янна.
— Я хочу почувствовать, каково это ходить в никабе. Иногда следует что-то испробовать на себе, чтобы понять, как жить жизнью совсем отличной от нашей.
Я снимаю никаб и кладу его в сумку. Затем я спускаю Янну со столешницы рядом с раковинами и ставлю на пол. Схватив ее за руку, я выхожу из туалета, пытаясь найти таксофон. Янна начинает напевать какую-то песню, я в этот момент набираю номер Стар. Я молча с мольбой слышу пять длинных гудков, про себя начиная молиться: «Прошу тебя, Стар, возьми трубку!»
— Слушаю, — наконец, произносит мужской голос.
В какую-то секунду мне кажется, что я ошиблась номером, но у мужского голоса явно присутствует русский акцент, поэтому я не задумываясь говорю:
— Могу я поговорить со Стар, пожалуйста?
— Кто ее спрашивает?
— Ее давняя подруга Рейвен.
— Ожидайте, пожалуйста. — Я слышу, как мужчина что-то кричит Стар, и наконец, она берет трубку:
— Привет, Рэйвен, я так рада слышать тебя. — Произносит она с удивлением, но и с радостью.
— Привет, Стар. Помнишь, ты сказала, если мне понадобится помощь перво-наперво я должна обратиться к тебе.
— Да.
— Ты все еще не отказываешься от своих слов?
— Однозначно. Я готова помочь тебе всем, чем смогу, — тут же отвечает она.
— Я надеюсь эта телефонная линия не прослушивается?
— Конечно, нет, — утверждает она с полной уверенностью.
— Мне необходимо, чтобы ты позаботилась какое-то время о Янне, но дело в том, что ты не можешь никому рассказать, что она у тебя. И не сможешь никому сообщить, что я связывалась с тобой и тем более, что ты видела меня. И если вдруг ты услышишь от кого-то, что я исчезла, ты не сможешь предоставить информацию полиции, будто бы встречалась со мной или общалась. Это чрезвычайно важно для меня. Если ты предполагаешь, что не сможешь всего перечисленного сделать, то ничем не сможешь мне помочь.