Искушение желанием

— Добрый день, Ира, — глубоким, хорошо поставленным голосом проговорила директриса. — Почему еще не в строю?

— Решала кое-какие срочные вопросы, — более тускло ответила девушка и бросила украдкой взгляд на Меркулова. Тот смотрел на нее нахмурив брови и рассматривал будто под микроскопом, от чего Ире снова стало нехорошо.

— Здравствуй, Ира, — сказал он, попытавшись заглянуть в глаза. — У тебя все в порядке? Ты неважно выглядишь?

Хотелось фыркнуть и отвернуться, ведь по сравнению с этой Алиной она казалась серой и неухоженной мышью. К тому же сегодня утром ей было совершенно не до косметики, натянула на себя первую попавшуюся одежду, а яркие волосы собрала в тугой пучок. Еще наверняка портила внешность тошнота, снова подкатившая к горлу из-за паники и охватившего жара. Может, все же есть надежда на то, что у нее грипп, а не беременность?

— Все нормально, — покивала головой Веремеева и попыталась просочиться мимо парочки дальше по коридору.

— Да какой в порядке?! — протянул к ней руку Меркулов, стараясь удержать. — Ты зеленая!

Ира глупо хлопала на него глазами и пятилась, а мужчина неспешно приближался, с недоумением глядя на странные маневры. Стоило ему сделать более широкий шаг вперед, как девушка выпучила глаза, зажала себе рот ладошкой и рванула что есть силы по коридору в женскую раздевалку. Недолго думая, Анатолий последовал за ней, но запястье сжала чья-то рука.

— Ты куда? — попыталась его остановить Алина.

— Нужно узнать, что с ней, — стряхнул ее кисть Меркулов. — Все же она твой администратор.

Гадать на кофейной гуще не пришлось, потому что, войдя в раздевалку, Анатолий услышал, как девушку сильно рвет за дверью туалета. Не обращая внимания на недовольную физиономию спутницы, он постучал в закрытую дверь.

— Ира, что с тобой?

— Ничего, — послышался ее упрямый голосок. — Уходи.

— Что значит «ничего»? Может скорую нужно вызвать? Тебе очень плохо?

— Нет! — выкрикнула Ира и снова опорожнила желудок.

— Я слышу как «нет»! Открой дверь! — постучал в оную Меркулов.

Но девушку рвало, поэтому никто и не подумал выполнить его просьбу. Мужчина ощутил неприятный холодок, пробежавший по спине, потому что ничего не понимал, но уже был сильно встревожен. Он не собирался приезжать сегодня, хоть и знал, что Веремеева по графику не должна была работать, но тупоголовая Алина, которая стояла опершись о дверной косяк, снова что-то напутала в отчетах. Ненамеренно или специально — он не знал, но ехать ему на старое место работы совершенно не хотелось. Новый ресторан открылся буквально несколько дней назад, и ему банально некогда было носиться по всему городу и разгребать бардак, устроенный недалекой управляющей, и только потому, что генеральный слезно просил и доплачивал ему за пестование дочери друга, Анатолий, скрепя сердце, согласился. Но ехал сюда он со странным трепетом в груди и беспокойством, совершенно не понимая природы чувств, а увидев в конце коридора знакомую фигурку бывшей возлюбленной, у него внутри что-то оборвалось.

Ира выглядела заметно побледневшей и похудевшей, взгляд почему-то прятала, чего не бывало раньше, а голос звучал тускло. Его сердце пропустило несколько ударов при виде нее, а ведь мужчина полагал, что совершенно ничего не чувствует к девушке. Ко всему прочему она оказалась больна, и он не смог бы пройти мимо, даже если бы они прежде не спали. Иру снова вырвало, и Меркулов ощутил странный холодок. Или она не больна? Сколько прошло времени?

— Ира, открой, — более требовательно постучал мужчина по дверному полотну.

— Зачем? — спросила девушка уставшим голосом.

— Объяснишь, что с тобой.

— Уйди, Толь, пожалуйста.

— Даже не подумаю, — помотал головой Меркулов, словно она могла его видеть. — Ирка, открой дверь.

— Нет!

Внутри мужчины что-то начинало закипать от этого категоричного «нет», и, не выдержав, он дернул за дверную ручку.

— Открой чертову дверь, или я ее выломаю!

— Нет! — упрямо выкрикивала Ира.

— Открывай немедленно! — ударил по невинному куску дерева Меркулов и даже услышал треск белой обшивки.

— Уходи! — взвизгнула Ира и, кажется, заплакала.

— Ахренеть у вас тут шоу, — послышался тихий смех Алины, про которую все забыли. Она же наблюдала за разворачивающимся действом с нескрываемым любопытством и широкой улыбкой на ярких губах. — Ты че ее трахнул, Меркулов? — заржала женщина и захлопала в ладоши. — А я гадаю, чего ты решил отказаться от такого шикарного места.

И до этого раздражавшая своим присутствием особа теперь и вовсе заставила достичь точки кипения в считанные секунды, что заставило Анатолия действовать опрометчиво: схватить ее за локоть и вытолкать в коридор со словами:

— Пошла вон, тупая овца.

Захлопнув за ней дверь и закрыв ее на замок, мужчина прижался спиной к ровному полотну и крепко зажмурился, стараясь взять себя в руки, умерить гнев и придумать способ вытащить Иру из туалета. Прислушавшись к звукам, мужчина понял, что рвота закончилась, девушка сидит тихо, словно так же силилась расслышать происходящее снаружи, и сделал вывод, что та не выходила из-за Алины. Подойдя к двери и тихо постучав костяшками пальцев, Толя спокойно произнес:

— Выходи, она ушла.

59

Это было настоящее потрясение и шквал эмоций, которые захлестнули гигантским девятым валом. Ира сидела на полу мизерной комнаты, обняв себя руками, и старалась собраться с силами и мыслями, чтобы суметь покинуть туалет. Ее трясло не только от очередного приступа рвоты, но и внезапно появившегося Анатолия, моментально учуявшего, что с ней что-то не так. Злой смех начальницы, который она просто не могла не слышать, пронизанный ядом и презрением, добил окончательно и напрочь лишил желания покидать прохладное убежище. Щеки очертили тонкие дорожки соленой влаги, от растерянности и подавленности, потому что Ира совершенно не знала, как следует себя вести. Она впервые оказалась в глупой ситуации, когда нет правых и виноватых, когда не к кому обратиться за помощью без страха быть осмеянной, когда не знаешь, друг тебя ждет за дверью или враг.

Веремеева слышала шум и злые слова Меркулова, как хлопнула дверь, и наверняка знала, что мужчина стоит за перегородкой и ждет ее выхода. Она слышала его шаги, дыхание и даже через преграду ощущала запах его туалетной воды. Так пахло только от него, от человека, которого она думала, что знала, но по всему выходило не так. Он играл с ней все это время, использовал со своим партнером в низких целях, и теперь наверняка ее не пожалеет, не приголубит, не скажет, что все будет хорошо. Хотелось не просто тихонечко плакать в углу подсобного туалета, а реветь в голос, рвать и метать, поломать что-нибудь и поколотить проклятого Меркулова. Ведь раньше он казался ей эталоном мужественности, собранности и учтивости. Она и помыслить не могла прежде, что у того окажутся тайны подобного щекотливого плана. Ира сидела и думала, что выход у нее теперь только один: быть сильной. Натянуть на лицо маску гордости, засунуть подальше охватившие ее чувства и встретиться с обидчиком лицом к лицу. В конце концов какое ему дело до происходящего с ее организмом.

— Секунду, — крикнула она, чтобы мужчина перестал стучаться в дверь.

Встала в полный рост, вытерла лицо руками и оправила одежду. Безусловно, по ее покрасневшим глазам и сопливому носу сразу станет ясно, чем она тут занималась, но, по крайне мере, при нем она не станет реветь как идиотка. Отперев дверь и медленно ее открыв, Ира прислонилась к косяку и неуверенно взглянула на поджидавшего на пороге мужчину. Тот стоял широко расставив ноги и скрестив руки на груди, смотрел на нее пристально и естественно понял, что она плакала, но на его мужественном лице не дрогнуло ни единого мускула и взгляд не потеплел. Зато у Иры все внутри снова перевернулось и ухнуло вниз, словно она спустилась в неуправляемой вагонетке с крутого подъема американских горок.