Искушение

Усталый хирург с облегчением сделал шаг назад и подал едва заметный знак: Блейк тут же снова подключил аппарат «сердце–легкие».

Машина загудела, и стал слышен звук циркулирующей жидкости. Стоящая рядом с машиной большая пластмассовая бутылка начала наполняться накачанным в Джулиет в больнице похожим на ржавую воду химическим кровозаменителем. Сейчас его откачивали, чтобы заменить на янтарно-желтое криозащитное вещество, состоящее в основном из глицерина и сахарозы.

В течение двух часов концентрация криозащитного вещества будет постепенно повышаться, вытесняя воду из клеток мозга и тела. Многократно повторяя промывания, увеличивая концентрацию, люди заменят более тридцати процентов воды в теле Джулиет на вещества-антифризы.

Началась та часть операции, за которую Мессенджер беспокоился больше всего. Джо кусал губы. Хирург выбрал участок на голове Джулиет и отделил пряди волос, обнажив под ними уязвимую белизну кожи. Подоспевшая Таня Хьюгс осторожно и тщательно выстригла волосы на этом месте, и они упали в контейнер.

На поверхности головы хирург сделал надрез в два дюйма длиной, затем оттянул и зажал кожу с обратной стороны, обнажив надкостницу и череп. Джо взял себя в руки, когда Макалистер вручил хирургу маленькую электрическую циркульную дрель. Она невыносимо завизжала, когда ее включили, а затем с отвратительным скрипом и хрустом стала вгрызаться в кости черепа. Едкий запах паленого вызвал у Джо рвотный рефлекс.

Гудман действовал решительно, расширяя рассверленный участок, пока отверстие не достигло полдюйма в диаметре. Таня аккуратно стерла костные крошки тампоном, хирург пинцетом удалил те, что упали внутрь.

Сквозь отверстие перед глазами Джо мелькнула красная, будто светящаяся, сеточка кровеносных сосудов и сверкающая кремово-коричневая поверхность мозга Джулиет. Волосы зашевелились на его голове. Он ассистировал на дюжине полных криоконсерваций и на дюжине криоконсерваций голов, но все воспринималось совсем иначе, если ты был лично знаком с человеком. Ему стало муторно – так же, как тогда, когда все то же самое проделывали с телом отца.

Джо заставил себя смотреть в отверстие. В голову пришла абсурдная мысль, что после воскрешения Джулиет может рассердиться, – ей без спроса выстригли волосы.

Блейк внимательно заглядывал в высверленное отверстие; Джо беспокоился все больше. Слишком велика зависимость нормального воскрешения и возвращения к здоровой жизни от должной сохранности мозга. Блейк проверял, не разбух ли мозг Джулиет. Если он раздуется, это означает, что циркуляция где-то заблокирована и криозащитное вещество не достигнет всех уголков мозга. В таком случае им не останется ничего, кроме надежды, что мозг смогут привести в порядок когда-нибудь в будущем, однако никто не узнает, какую часть памяти утратила Джулиет, если вообще что-то останется.

Блейк обратился к Джо:

– Я не знаю, как велика утечка от аневризмы, но отека нет. Пока все прекрасно.

Джо почувствовал облегчение и усталость. 4:15 утра. Глаза его улыбались Блейку.

Аппарат «сердце–легкие» выключили, Гудман наложил швы на грудь Джулиет, и все внимание переключили на голову. Энди Уайт передал хирургу маленькую круглую пластинку из нержавеющей стали. Гудман тщательно установил ее над высверленным в черепе отверстием и привинтил к кости.

Наконец, вернув кожу на голове на место и наложив швы, Гудман отступил, опустил маску и начал стаскивать перчатки.

– У нее может немножко поболеть голова, когда она проснется, – сухо произнес он и после этого позволил себе улыбнуться.

Все рассмеялись, даже Джо, впервые за всю долгую ночь – облегченно.

Гудман бросил перчатки в ведро, вымыл руки и заспешил к выходу, будто боялся опоздать на встречу. С короткой застенчивой улыбкой он кивнул, принимая благодарность, и ушел.

Без десяти пять. Через час начнет светать. Вымученные, выдохшиеся люди испытывали чувство торжества, когда, вложив тело Джулиет в прозрачный пластиковый чехол, повезли его в холодную комнату.

Пронизывающая сырость конденсировалась на стенках ожидающего с откинутой крышкой стального бака.

Тело Джулиет аккуратно закрепили в свисающих с потолка стропах. Блейк проверил показания термометра на стене бака; Джо сделал то же самое: 10 °C.

Спеленатое тело медленно подняли в воздух. Раскачиваясь, оно несколько раз глухо ударилось о кафельную стену. Джо страдал, видя, как сверток опускается в наполненный черным силиконовым маслом чан. Жидкость запузырилась вокруг него и сомкнулась, скрыв под своей спокойной поверхностью Джулиет.

Блейк снизил на пять градусов контрольную цифру на термостате. Каждый час в течение последующих тридцати шести часов температура будет понемногу снижаться, пока не достигнет минус 79 °C, температуры сухого льда. Затем Джулиет переместят в другое охлаждающее устройство, упаковав ее для изоляции в два спальных пакета, и температуру доведут до минус 196 °C, температуры жидкого азота. При этой температуре будут полностью остановлены все разрушительные биологические процессы.

Таня Хьюгс зевнула.

– Пора немного вздремнуть, – сказал Блейк с посиневшим от холода носом. – Через тридцать шесть часов мне понадобятся четверо для перемещения в охлажденный отсек. – Он взглянул на свои часы. – Это будет завтра, в пять тридцать… в понедельник… днем. Потом нам потребуется вся бригада, чтобы во вторник поместить ее в дьюэр. Все согласны?

Все кивнули.

– Джо, ты, похоже, халтурил! – объявил Блейк. – По домам!

Открыв входную дверь, Джо уловил в холле кислый винный запах открытых бутылок и немытых стаканов; пелена застоявшегося табачного дыма висела в воздухе. В тишине мерно тикали настольные часы: тик… так, как капли с тающей сосульки. 6:15.

Вешая макинтош, он заметил чужое пальто. Видимо, кто-то из гостей оставил. Джо тяжело взбирался по лестнице.

Войдя в спальню, Джо по дыханию Карен понял, что она не спит, но ничего не сказал, тихо прикрыл за собой дверь и разделся. Светало, защебетали птицы. Сквозь щели в занавесках пробивался свет. Джо нащупал дорогу в ванную комнату, чтобы почистить зубы.

Затем он скользнул в кровать и притих.

– Ты замораживал Джулиет? – неожиданно ясно и четко прозвучал голос Карен.

– Да. – Он наклонился и поцеловал ее. Лицо Карен было мокрым от слез. – Дорогая. – Он сжал ее руку. – Ты на меня сердишься?

– Я просто разочарована, Джо. Вот и все. Не думала, что ты настолько слаб.

Слова больно ужалили. Джо потребовалось время, чтобы найти ответ.

– Карен, – мягко обратился он к жене, – что, по-твоему, я должен был сделать? Я не могу приказать человеку не умирать из-за того, что это время для меня неудобно.

Карен, кажется, согласилась и кивнула: