Искушение

Вера растерялась.

– Какой аборт?

– Да вы и вправду ничего не знаете? Плохой вы директор! Зоя Сергеевна делала его в прошлом году. И неизвестно от кого.

Вера погладила телефон. Какой холодный...

– Видите ли, Зоя отравилась сама... Никто ей ничего не подливал! И Нелли не виновата. Зоя уже несколько раз травилась...

Теперь изумился следователь.

– Да... об этом мало кто знает... Потому что каждый раз легко, и вообще она пугалась в самый последний момент и звала на помощь... Обычно Платона, сына Екатерины Кирилловны... Он любит Зою. И ее, и ее подругу Нелли мы взяли в школу именно по Катиной просьбе. А Катю просил об этом Платоша. Он Зою уже два раза спасал, водой поил, уголь давал, рвотные всякие...

– А причины?

– Самые разные. У Зоя слабая психика. Да вы спросите у ее родителей! Экзамен завалила - сразу за снотворные. А еще когда у нее разлад был с Платошей, это давно... Но тогда торжественно пообещала родителям, что больше ничего подобного не повторится, и они поженятся. Да сама она траванулась, сама! И вообще глупо, ну, подумайте - к Зое ведь вечером приходила Неля! Конечно, ее сразу начнут подозревать! Что она, совсем дурра?! А Зоя могла ее и подставить. Но могла и не подумать об этом... У нее ветер в голове.

Следователь задумался.

– Значит, Зоя всегда держала при себе снотворное?

– Наверное, держала. Точно не скажу. Но она как-то пару раз жаловалась на бессонницу... Говорила, что нервничает перед уроками.

– А Нелли знала, что ее подруга не раз пыталась отравиться?

– Конечно, знала. Они очень дружили, и давно. Думаю, что Зоя Неле все о себе рассказывала. Или многое. Хотя она не болтушка. Но Неле доверяла.

– Но ведь в тот день девушкам, кажется, отмечать было нечего. Почему они много выпили?

– Потому что Нелли любит!

Следователь вновь изумился.

– А скрывать это ловко умеет! Всех за нос водит! У нее наследственность плохая - отец спился. Она и подругу к выпивке приучала. Неля просто вечер не представляет без вина. Учительница! Мы в школе эту тягу сразу за ней заметили. Я бы ни за что ее не взяла на работу, но Катя так просила... Да и педагог Нелли неплохой, английский знает в совершенстве...

Следователь молча курил.

– Это все очень интересно, что вы рассказали... А вот скажите, Вера Алексеевна... Вы ведь пригласили в эту школу многих учителей из прежней. И все согласились. Так?

Вера кивнула.

– Хотя Ариадну Константиновну вам пришлось очень долго уговаривать. Она говорила, что учить богатеньких дебилов - а у новых русских как раз такие детки - не желает ни за какие деньги. Беседовал я тут с ней на днях...

Вера сжалась.

– А зачем это вам? К истории Зои это не имеет ни малейшего отношения...

Следователь снова закурил уже без разрешения. Нагло стряхнул пепел на ковер.

– У меня нет подобной уверенности. А давно вы не видели Максима Петровича? И знаете, Вера Алексеевна... Дело в том, что за день до отравления Нелли позвонила Эдмунду Феликсовичу... И торжествующе заявила, что теперь надеется на его благосклонное внимание.

– Без всяких доказательств своей надежды?

– Увы, с доказательствами... Неля объявила, что ее главная соперница, Зоя, страдающая психическим расстройством, вновь отравилась.

Вера не поверила своим ушам думала, что ослышалась.

– За день до отравления?

– Именно... Как вы считаете, что все это значит?

19

Валя пришла в спортзал рано утром. Как мало здесь изменений... Все тот же цирковой шатер, все та же раздевалка, даже вахтер, кажется, тот же самый, только поседевший и сморщившийся забытой лимонной коркой...

– Вы к кому?
– спросил он.

– К Леониду Иванычу, - сказала Валя, стараясь еще лучше скрыть волосами слуховой аппарат.

Вахтер осмотрел ее с большим сомнением.

– Ну... проходите... он в зале.

Валя поднялась по ступенькам. И лестница такая же, и в зале точно так же поскрипывают тренажеры... Сентиментальное путешествие в прошлое.

Леня отжимал штангу. Валя засмеялась. Все в точности, как много лет назад... Леня... Он по-прежнему хранил улыбку всегда наготове. Запах металлических "блинов"... Огромные окна с пола до потолка... И лучи солнца, холодно ударяющие в зеркала, распластавшиеся по всей широкой стене...

Леня аккуратно опустил штангу и выпрямился. Сделал шаг вперед...

– Валька... Неужели это ты?

Валентина снова засмеялась.

– Не веришь глазам своим?

– Верю с трудом... Тренироваться будешь?

Валя махнула рукой.

– Не издевайся. У тебя все в порядке?

– Работаем без меня! Минут десять!
– распорядился Леня, подхватил Валентину под руку и вывел в коридор. Усадил в кресло.
– Валька, да какой порядок?! Весь злобой изошел! Нормальные люди в спортзалы не ходят - у них на то денег нет. Вот так когда-то и вы все ушли потихоньку... А ходят нынче одни распальцовочники. Тут у меня сын записался на занятия в Школу скорочтения. Там им по методике показывали упражнения по гимнастике рук - как тренировать кисти, чтобы быстрее записывать лекцию. А у новых русских - тоже гимнастика рук, да?

– В смысле - что они воруют?

– Нет, я имел в виду - делают распальцовку. Но и твоя мысль очень верная, - улыбнулся Леня.
– Я тогда предлагал Катерине: ходи ко мне просто так, бесплатно. Я тебя буду сам по утрам проводить, раздевалку тебе открывать... Талантливая она была в гимнастике, твоя спортивная подруга. Катерина-веревка... Поколебалась она и отказалась. Честность не позволила. Хотя в зал мечтала ходить и ходить еще много лет.

– Она не только спортивная...
– прошептала Валя.

– Что?
– не понял Леня.
– Валька, да ты-то как живешь? Виноват, даже не спросил...

– Живу плохо, на раз вообще пока живу - это уже хорошо, - торжественно сказала Валя.
– Леонид, Катя - не только моя спортивная подруга, она, как говорят теперь дети на своем мерзком жаргоне, моя подруга по жизни. И ей нужно помочь. Беда у нее...

На углу возле метро Кате вдруг столкнулась нос к носу с Добровым. Изумилась.

– Максим Петрович... это вы?..

Бывший директор недобро ухмыльнулся.

– Что, непохож на прежнего? Как же, как же... сильно изменился, знаю... Долго болел, лежал в больнице...

Катя поразилась еще больше.

– В больнице?..

– Ну да, ну да... Помните, мне один докторишка это обещал? Напророчил, паразит! Как он и говорил, я сам в больницу приполз, на карачках... Два месяца отвалялся, как один день. Подлечили вроде...

– А...
– начала Катя и запнулась, смутившись.

Ей было мучительно видеть худого, без улыбки, потерявшего всю свою резвость бывшего директора. Добров махнул рукой.