Искушения Парижа (Девственница в Париже; Ах, Париж!)

По ее губам скользнула мечтательная улыбка. Она немного помолчала и продолжила:

— В твоем возрасте я уже была замужем. Хотела уехать из дома. И потом, Хьюго Рейнбард казался мне очень привлекательным. Я его не любила, но восхищалась им. Отец пытался отговорить меня от этого замужества, но я ничего не желала слушать. Да и какая девушка на моем месте поступила бы иначе? Все, что я видела дома, так это деревенскую скуку и викария, а Рейнбард предлагал мне Париж!

— Мама говорила, что в подвенечном платье вы выглядели просто ангельски, — сказала Гардения. — Она постоянно о вас рассказывала, и я с нетерпением ждала момента встречи с вами.

Когда вы приехали к нам в июне 1902 года — видите, как точно я помню дату, — я убедилась, что, описывая вас, мама нисколько не преувеличивала. Вы были самой красивой из всех известных мне женщин.

Герцогиня довольно заулыбалась, потом резко вскинула руки и приложила их к лицу.

— Ты говоришь о событиях семилетней давности! А что теперь? Только взгляни на меня! Я постарела, у меня появились морщины. Даже не трудись со мной спорить. Зеркала мне не лгут… Моя красота, Гардения, осталась в прошлом. Но я стараюсь и буду продолжать стараться ее вернуть. Говорят, что в Венгрии изобрели новый метод…

Она резко замолчала, воодушевление мгновенно исчезло с ее лица.

— Только в данный момент не время разговаривать об этом.

Сейчас нам следует обсудить твою ситуацию. Ты поступила абсолютно правильно, приехав ко мне, детка. К кому еще ты смогла бы обратиться за помощью? Не страшно было отправляться в дорогу одной?

Гардения пожала плечами.

— В любом случае сопровождать меня теперь некому, — ответила она печально. — Конечно, было бы правильнее предупредить вас заранее о своем приезде, но для нашего дома уже нашли покупателя и меня торопили с выселением. Я распродала соседям остатки мебели, часть вырученных денег потратила на раздачу долгов, а то, что осталось, взяла с собой.

Телеграмму не смогла бы вам дать, это слишком дорого.

— Итак, ты приехала вчера вечером, — произнесла герцогиня. — Я на самом деле не поверила Ивонн, когда она сообщила мне, что ты здесь.

Гардения робко кивнула.

— Конечно. Я заявилась так неожиданно. Глупая, я даже не подумала о том, что у вас может быть вечеринка. Решила, что приеду и сразу вам обо всем расскажу… И вы меня поймете…

— Я понимаю, все понимаю, девочка, — сказала герцогиня. — Поэтому считаю, что нам стоит немедленно обсудить, как тебе быть. Оставаться здесь ты не можешь.

— Даже ненадолго? — Гардения испуганно моргнула. — Я, естественно, как можно быстрее займусь поисками работы, я думала над этим всю дорогу. Только вот не знаю, что я смогу делать. Для того чтобы быть гувернанткой, у меня не хватает знаний. Я ведь получила весьма скромное образование. Я владею французским — на том, чтобы я им занималась, настояла мама. А еще играю на фортепиано и немного умею рисовать. Арифметика всегда давалась мне с трудом, равно как и письмо.

— Быть гувернанткой — это просто кошмар. — Герцогиня скривила губы. — Ты не должна этим заниматься. Ты ведь моя племянница.

Гардения вздохнула.

— Что же вы мне посоветуете? Может, стать чьей-нибудь компаньонкой?

— Что ты! — Герцогиня фыркнула:

— Быть сопровождающей какой-то другой женщины? О, это убийственно!

— Но что мне остается? — спросила Гардения, беспомощно хлопая ресницами.

— Выйти замуж, моя девочка. Вот что! — провозгласила герцогиня.

Щеки Гардении покрылись легким румянцем.

— Естественно, я надеюсь, как надеются все девушки, — пробормотала она смущенно, — что однажды влюблюсь в какого-нибудь мужчину. Хотя в последнее время я и думать не могла о знакомствах и развлечениях… Сначала болел папа, потом он умер. Вскоре слегла и мама…

— Да, да, мы должны выдать тебя замуж, — сказала герцогиня твердо. — Надо только решить, каким образом это лучше устроить.

— Можно мне пожить у вас хотя бы немного? — дрожащим от волнения голосом спросила Гардения. — Вот увидите, я не доставлю больших хлопот. И смогу помочь вам ухаживать за домом. Ведь я умею шить и…

Повелительным жестом герцогиня прервала ее.

— Девочка моя, у меня десятки слуг. За моим домом следят они, понимаешь? А тебя мне следует выдать замуж. Надо подобрать тебе хорошего мужа. А для начала…

Ее лицо сделалось озадаченным, и она замолчала. А выдержав паузу, продолжила:

— О, дорогая моя! Даже не знаю, что нам делать! У меня на примете нет ни одной дамы, которая смогла бы стать для тебя компаньонкой. Ни одной!

— Я не понимаю… — Гардения покачала головой.

— Разумеется, — ответила герцогиня. — Ты и не можешь ничего понять. Потому что не знаешь о существовании некоторых проблем. Только не подумай, что я не хочу оставлять тебя в своем доме. Но все довольно сложно…

— Если вы боитесь, что я не подхожу для ваших вечеринок, то я просто не буду их посещать, — сказала Гардения. — Вчера вечером я слышала, что у вас ужасно весело. И не пошла вас разыскивать. А знаете почему? Лорд Харткорт настоятельно посоветовал мне не делать этого.

— Лорд Харткорт! — воскликнула герцогиня. — Значит, ты его уже видела?

— Да, — ответила Гардения. — Вчера я встретилась с ними в холле — с ним и еще с одним молодым человеком, графом Андрэ де… Не помню его фамилии. — Она решила не рассказывать тете о нахальной выходке графа.

— Наверное, это был Андрэ де Гренэль. Ты сообщила им, что приходишься мне племянницей? — поинтересовалась герцогиня.

— Только лорду Харткорту, — сказала Гардения. — Мне не следовало этого делать?

— Нет-нет, почему же! Ты поступила правильно. И какова была его реакция? Он удивился?

— Гм… — промычала Гардения. — Видите ли, мы разговаривали с ним при довольно необычных обстоятельствах… Находясь еще в холле, я потеряла сознание. Наверное, очень устала в дороге, а еще проголодалась. Лорд Харткорт отнес меня в одну из комнат на первом этаже.

— Как мило с его стороны! — Герцогиня удивленно вскинула бровь. — А ведь подобные поступки для него не характерны. Обычно этот человек держится очень высокомерно. Когда он приходит ко мне на вечеринки, у меня возникает ощущение, что я недостойна его общества.

— Что вы, тетя. Наверняка лорд Харткорт относится к вам совсем не так, как вы думаете, — сказала Гардения, кривя душой.

— Значит, лорд Харткорт тебя видел, — медленно произнесла герцогиня. — И Андрэ тоже… Это все усложняет.