Искусство алхимии. От философского камня и эликсира бессмертия до пятого элемента и магии книгоиздания
Шрифт:
Челентано Валлес Нови и Донато д'Эремиту можно считать современниками: оба из них жили в Неаполе в начале 1600-х годов. Их подход к научной иллюстрации разнился, однако можно сказать, что оба они находятся в долгу перед легендарным неаполитанцем предыдущего поколения, которого еще успели застать. Речь идет об изобретательном
ГлАВА III
натурфилософе и научном бунтаре Джамбаттисте делла Порта (1535–1615 годы), который посвятил жизнь изучению связи между лабораторными и естественными процессами. Основатель и серый кардинал Академии тайн природы, считающейся первой научной академией в Европе, он, как и Ар-Рази, подчеркивал ключевую роль эмпиризма — наблюдения явлений — в понимании сущностной природы вещей. Своей работой он определил стандарт европейских научных исследований и заложил
«Аламбики и их живые соответствия» Ксилография к книге Джамбаттисты делла Порты «О дистилляции», Рим, 1608 годАламбик — символ химической лаборатории, химического производства. Его изображение стало своего рода брендом для «подкрашенных напитков, спиртов и масел», которые массово производили для использования врачами, художниками и изготовителями косметики.
В своих ранних работах — «О человеческой физиогномике» и «О физиогномике растений» — Джамбаттиста делла Порта рассуждает о том, что внешний вид животных, людей и растений помогает охарактеризовать их душу. Последнюю книгу «О дистилляции» он посвятил сравнению форм и функций алхимической аппаратуры с органической жизнью: различные сосуды он сопоставляет с сиамскими близнецами, гидрой, змеей, разнообразными животными. Лабораторное оборудование становится для него воплощенным доказательством того, что алхимия — это искусство имитации природы (или по крайней мере природных аномалий).
Создание философского камня
«Возьми камень — не камень, бесформенный и многих форм, неизвестный и всем известный, со многими именами и безымянный». Так звучит загадочный совет Зосимы Панополитанского (см. с. 32–34) тем, кто стремится достичь высшей цели алхимического процесса, сотворив таинственный и вечно ускользающий философский камень, lapis philosophorum. Считалось, что он хранит в себе ключ к секретам мироздания: является универсальным растворителем и связующим веществом, а также обладает каталитической способностью пронизывать все и вся. Алхимики верили, что с его помощью можно делать все материальное более совершенным: превращать неблагородные металлы в золото, продлевать здоровье человеческого организма и многое другое.
Что же представляет собой этот мистический артефакт? Прислушавшись к подсказке Зосимы, ученые стали искать «камень — не камень» и в результате обратили внимание на свойства серебристого, текучего металла — ртути. Красную киноварную руду можно химически разделить
«Если ты, читатель, понимаешь этот рисунок, то [философский] камень ты добудешь». Клавдий де Доменико Челентано Валлес Нови «Герметические и алхимические фигуры», Неаполь, 1606 год
на чистую ртуть и серу, а потом восстановить яркий вермильон, который цветом превосходит исходное вещество. Этот простейший эксперимент и его ингредиенты воспринимались образцом алхимической задачи усовершенствования природы. Челентано Валлес Нови заявлял прямо: «Философский камень — это красная ртуть».
Исламских естествоиспытателей-джабирианцев синтез «красной ртути» навел на новаторские геологические теории. Ртуть и сера в их понимании были dua prima, двумя первичными элементами, к соединению которых уходили подземные корни всех других полезных ископаемых (см. с. 72). Адептов индийской тантры также интересовала первооснова, из которой происходит красная ртуть и, следовательно, вся неживая природа, что привело к созданию метафоры химической космогонии. В лабораториях Европы производство красной ртути способствовало появлению метафор, связанных с изменением цвета.
Наблюдение за процессом изготовления этого вещества породило цветную кодировку, соответствующую трем стадиям алхимического преобразования и получения философского камня: nigredo («чернение») — гниение, albedo («беление») —
очищение, rubedo («покраснение») — доведение до совершенства. При синтезе вермильона стадия rubedo являлась признаком успешного завершения эксперимента. Тем не менее эта красная краска была для адептов алхимии далеко не единственным желанным продуктом. Химическое изменение цвета, отражающее движение материи от гнилостности к чистоте и совершенству, стало символом стремления воссоздать в пробирке цикличность жизни, ее возрождение после смерти и распада. Rubedo, стадия достижения идеала, привела к появлению в узких кругах алхимиков расхожего выражения «Краснеет!», по смыс-ГлАВА III
лу сходного с привычным нам «Эврика!», что означает «мне удалось». В алхимической лаборатории эта цветовая метафора означала открытие, успех, откровение.
Переход от черного к белому, а затем и красному стал символизировать продвижение материи к совершенству, и этот символ нашел всевозможные отражения в искусстве.
nigredo («чернение») гниение
albedo («беление») очищение
rubedo («покраснение») совершенство
Фрагмент из книги Клавдия де Доменико Челентано Валлес Нови «Герметические и алхимические фигуры» вышли в 1606 году в Неаполе.
В том же труде автор приводит цитату из «Розария философов» Арнольда де Вилланова (около 1240–1311 года): «Когда увидишь, что материя чернеет, возрадуйся, ибо это начало работы»
В первом иллюстрированном издании трактата «Великолепие Солнца» на полностраничной миниатюре предстает жутковатая человеческая фигура, поднимающаяся из первобытной грязи. Тело изображенного персонажа имеет черный цвет, голова — красный, левая рука — белый, а правая рука прозрачная, как стекло. Все это представляет метафору рождения жизни из разложения в движении к совершенству. Как и символизм цветовой прогрессии, этот мотив творения восходит к священным текстам ислама:
«Болотный человек»
Иллюстрация к трактату Соломона Трисмозина «Великолепие Солнца». Авторство приписывают немецкому художнику Йоргу Брею Старшему (около 1475–1537 года)
ГлАВА III
«Мы сотворили человека из сухой звонкой глины, полученной из видоизмененной грязи» (Коран 15:26)15 16.
Хотя европейские алхимики эпохи Возрождения и барокко все еще восклицали Rubedo!, радуясь успеху, получение сульфида ртути не являлось для них чем-то необыкновенным. Производство этого вещества в древности и Средневековье было распространено довольно широко, а к концу XIV века синтетическая киноварь, вермильон, и вовсе стала для ремесленников вполне заурядным красным пигментом. Итальянский художник Ченнино Чен-нини (около 1370–1440 года), автор труда «Книга об искусстве», даже не считает нужным углубиться в эту тему:
Есть красная краска, называемая киноварью (cinabro); эта краска изготовляется химически [алхимиками в перегонном кубе]. Ее я оставлю в покое, так как рассказать в моей работе все способы и рецепты ее приготовления было бы слишком длинно. Почему? Да потому, что, если хочешь этим заняться, ты найдешь достаточно рецептов, особенно у монахов. Но я тебе советую не терять времени на многочисленные вариации, применяемые на практике, и взять ту, которую найдешь на деньги у аптекарей; я хочу научить тебя, как покупать и узнавать хорошую киноварь.