Искусство невозможного (в 3-х томах)
Шрифт:
Второй раз в уходящем столетии западная демократия стоит перед стратегическим выбором — принять или нет Россию в свой круг. Естественно, что и в России мнение по этому вопросу не однозначно. Но сегодня, в силу того что инициатива в принятии этого решения исходит от Запада, следует прежде всего проанализировать мотивацию западную.
Не вдаваясь в исторические подробности, можно констатировать, что в начале XX века, когда Россия начала делать только первые, робкие, но успешные шаги по пути либеральной экономики, Запад распознал могучий потенциал, который стал реализовывать– ся. Конечно же, направление действия этого потенциала огромной, по существу, феодальной империи было трудно предсказуемо. Но альтернатив, с которыми столкнулся Запад, было всего лишь две:
либо
Решение и последствия этого решения известны. При этом, конечно же, речь не идет о каком-либо сговоре, но безусловно, что это решение было следствием менталитета политического истеблишмента того времени, прежде всего западноевропейского, с опаской отнесшегося к усиливающемуся конкуренту. Необходимо и важно отметить, что Россия сама не имела точного понимания пути предпочтительного развития и не проявляла действенного желания к интеграции.
Выбор пути, которым Россия прошествовала в течение предшествующих более чем семи десятков лет, а также внутренние (например, фашизм в Германии) и внешние (например, постоянная угроза агрессивного коммунистического соперника) факторы смертельно опасного давления на западную демократию в значительной степени явились прямым следствием отгорождения России в то не такое уж далекое, а для истории — ничтожное, время.
Семьдесят с лишним лет понадобилось России, чтобы самостоятельно убедиться, что экономические законы писаны Господом Богом, а не изрекаются вождем.
Дорого расплачивается Россия за этот урок: распалась империя, колоссальные внутренние напряжения раздирают саму Российскую Федерацию. Мы осознали наконец неизбежность возврата к либеральной экономике, но пока еще не нащупали каркас будущего либерального политического устройства России, мы, как и в начале века, не сформулировали стратегические ориентиры. И сегодня, как в начале этого века, как будто ничего не произошло в нем трагического, уже немолодая западная демократия не проявляет мудрости в ситуации, почти сходной с той, которая существовала сто лет назад, в начале XX века, делает тот же, как теперь уже точно известно, ошибочный выбор.
Не должно быть никакого лицемерия в отношении проблемы расширения НАТО — это, прежде всего, принципиальное решение Запада о невозможности интеграции с Россией и, как показал глобальный исторический эксперимент, это решение тотально агрессивно по отношению к России и исключительно опасно для самого Запада. В этом должна быть абсолютная ясность.
Одновременно сегодня по сравнению с тем недавним временем существует, по крайней мере, одно существенное различие в пони-
мании обсуждаемой проблемы: Россия в обозримом будущем самостоятельно не преодолеет путь к демократии западного типа. Это означает, что Запад должен сравнить риски: иметь в будущем дело с агрессивным соперником или наконец совершить трудную попытку интеграции с Россией. При этом и в том, и в другом случае расплачиваться придется как Западу, так и России, но в первом случае — за разрушение, а во втором — за созидание. В новейшей истории, в 1991 году, перед аналогичным, но значительно менее масштабным выбором стояла Германия.
Да, к сожалению, сегодня уже не только объективные факторы положены на чашу весов. Влиятельные политические группы на Западе и Востоке, в Польше, Венгрии, Прибалтике, в других странах, а с запозданием — и в России, включились в политическую игру; уже личная репутация ведущих политиков становится аргументом в решении исторического вопроса. Но этого, безусловно, недостаточно, чтобы еще и еще раз не попытаться сделать первый век третьего тысячелетия счастливее последнего в уходящем, не представляя это на страшный Господень суд.
Борис Абрамович Березовский – заместитель секретаря Совета безопасности Российской Федерации, член-корреспондент РАН
20 февраля 1997 г. Радио «Эхо Москвы», Москва
ИНТЕРВЬЮ С ЗАМЕСТИТЕЛЕМ СЕКРЕТАРЯ СБ БОРИСОМ
БЕРЕЗОВСКИМ
Ведущий: Я напоминаю, что в прямом эфире «Эха Москвы» Борис Березовский. Я попросил бы тогда еще сформулировать вашу позицию по расширению НАТО на восток, потому что завтра прибывает госпожа Олбрайт. note 112 В интервью «Независимой газете» вы сказали о том, что решение о расширении НАТО на восток — это отказ от интеграции с Россией. И тут сразу возникает вопрос. Во-первых, что вы понимаете под интеграцией Запада с Россией. И во-вторых, почему это отказ. БЕРЕЗОВСКИЙ: note 113 В моем представлении — и сегодня в Европе приблизительно так и происходит, интеграция — это объединение равных, а значит, «равный среди равных». Вот в таком качестве Россию сегодня не хотят принимать. Идет речь о том, что мы можем заключить договор с НАТО, но договор особенный. Мы не будем обладать при этом правом вето, как все остальные члены НАТО, то есть вот в этом смысле я точно определяю — нас не хотят видеть равными среди равных, и в этом смысле не идет речь об интеграции.
Теперь дальше, почему я считаю это серьезной проблемой и почему я считаю это не просто серьезной проблемой, а по-моему, второй геополитической ошибкой Запада XX века. На заре этого века мы уже столкнулись, вернее, Россия столкнулась с ситуацией, когда она была отторгнута от — европейского в то время прежде всего — международного сообщества. Я при этом не хочу вдаваться сейчас в причины
— кто больше был виноват: Россия или Запад. Но мы знаем хорошо последствия такого решения, такого выбора. Они были
трагичны для всех, практически без исключения, живущих на этой планете. Россия пережила абсолютный кошмар более чем 70 лет коммунистической диктатуры. Европа сама пережила фашизм. Я не хочу напрямую связывать это, но тем не менее существует безусловная зависимость одних процессов от других. Я думаю, что и сегодня мы в такой же ситуации. Вот сегодня опять возникла дилемма: можно ли считать Россию равной среди равных или ее все-таки следует скорее опасаться, чем принимать. И Запад этот стратегический выбор сегодня сформулировал — да, Россию следует опасаться. При этом, что удивительно, уже имея некоторый опыт — что значит изолированная Россия и как она будет себя вести.
Я считаю совершенно неправильным запугивать Запад, что мы станем такими страшными. А важно говорить другое, важно попытаться сравнить эти два решения. По моему глубочайшему убеждению, сегодня стало очевидно, что самостоятельно Россия не преодолеет путь в демократию типа западной. Может быть, России, правда, не нужна демократия типа западной — другой вопрос, но пока никто другой, лучшей не изобрел.
Конечно, Запад должен сравнить риски: риск оттого, что будет предпринята попытка интеграции России, и за это придется Западу заплатить колоссальную цену. И риск, что если Россия будет отторгнута, это тоже будет дорого стоить. Уже сегодня там называются суммы 100 миллиардов, 130, не имеет значения, ясно, что очень дорого. Но самое главное: в первом случае, если будет предпринята попытка интеграции России, это будет плата за созидание. А во втором случае это будет плата за разрушение. Безусловно, есть риск: Россия
— это континент. Поэтому, конечно, встает вопрос: кто кого будет интегрировать? Но мне кажется, что сегодня западная демократия, в отличие от демократии начала века, уже не молода, она уже окрепла, и она в состоянии взять на себя такой риск. Поэтому я считаю очень важным, чтоб было правильное понимание.
Это решение Запада является, с моей точки зрения, тотально агрессивным по отношению к России. Речь не идет о военных блоках, военных структурах. Речь идет о принципиальном решении жить отдельно и по отдельным законам. И именно это я и хотел подчеркнуть, что нельзя одновременно принимать такое решение, с одной стороны, а с другой стороны, говорить, что это решение дружественное по отношению к России. Поэтому я считаю категорически недопустимым подписание договора между НАТО и Россией. Он ставит нас в ложное положение, так как этот договор де-факто будет