Искусство невозможного (в 3-х томах)

— Тогда получается, что власти придется пойти на перестановки в правительстве…

— До выборов это абсолютно нереалистично. Именно по той причине, что Путин не контролирует экономику и не решится на передел в экономике до выборов. Это просто приведет к большим проблемам в социальной сфере — зарплата, электроэнергия, пенсии, ну масса проблем. А после выборов первым шагом, который будет сделан, будет замена правительства.

— На ваш взгляд, были ли очевидными перестановки Матвиенко и Черкесова?

— С Матвиенко все прозрачно. Ее готовят к выборам в Питере, а с Черкесовым все гораздо сложнее, но в то же время проще. С одной стороны, черта всех диктаторских режимов — это постановка под контроль наркопотоков. Это основной источник заработка, естественно, не государства, а чиновников. В этом смысле назначение Черкесова на очень вроде бы почетную должность — это расстановка своих уже на бизнес. Что Путин, собственно, и делал раньше, к примеру, назначением Миллера. Еще раз повторяю, это черта всех диктаторских режимов, без исключения.

Но есть тут и попытка спрятать концы прежних историй. Есть свидетельства того (в том числе и документально оформленные), что Путин еще в бытность в Германии участвовал в нескольких наркооперациях. Эта информация поступила от немецких спецслужб, она упоминается в переговорах Кучмы со своими спецслужбами и подтверждена подлинностью пленок, на которых эти переговоры записаны. Это факт зафиксированный и опубликованный.

— И оспоренный…

— Я вам говорю, что подлинность пленки подтверждена независимым институтом в Штатах, который взял на себя ответственность за то, что если это будет оспорено, он гарантирует себе победу.

— Среди некоторых экспертов существует мнение, что Путин несамостоятелен в принятии подобных решений и выполняет то, что диктует ему его окружение из силовиков.

— Принципиально с точки зрения ответственности Путина это не имеет никакого значения. Путин находится в той должности, выше которой в России ничего нет, поэтому всю ответственность за то, что происходит в стране, несет он. Путин действительно несамостоятелен. Это проявлялось много раз, почти с самого начала его президентства. Это стало заметно широкой общественности и нашей «располтушке» — так я называю российскую политическую тусовку. Это проявляется на каждом шагу. Взять хотя бы непоследовательную позицию России по Ираку: то мы так, то мы эдак, то мы готовы защищать Хусейна, то мы готовы играть за Америку, то мы готовы играть за Европу. Или позиция по Калининграду. Это безобразная, полностью проигранная Россией партия. То мы говорим, что ни в коем случае, безо всяких виз, потом сдаем все абсолютно, подчистую. Ну и ярчайший пример — Чечня. Уперлись в эту Чечню, и теряем все вокруг.

Мы видим также влияние генералов, различных финансово-промышленных групп, людей из спецслужб. Возьмите конкурсы на те или иные промышленные предприятия. То мы хотим иностранцев, то мы их не хотим, то мы приглашаем китайцев, то мы им говорим: «Пошли к чертовой матери!» — даже несмотря на то что президент обещал. Видно, что он на самом деле человек несамостоятельный. Он находится под влиянием различных групп, которые сами имеют различные интересы. И отсюда трагедия сегодняшней России, которая на самом деле не имеет никакой стратегии, решения принимаются спонтанно, как реакция на какие-то внешние или внутренние события.

— Вы вообще видите возможность позитивного разрешения этой ситуации?

— Я очень надеюсь. Если нам удастся на парламентских выборах действительно провести в Думу реальную и эффективную оппозицию…

— Какую?

— Могу расшифровать слово «эффективную». Эта та, которая будет иметь больше 150 мест в парламенте. Мне абсолютно безразлично, что она не может обойтись без коммунистов, но совершенно понятно, что у нас есть много совпадающих интересов. И те, и другие заинтересованы в том, чтобы Кремль не мог самовольно менять Конституцию РФ. И те, и другие заинтересованы в восстановлении Совета Федерации. В этом не заинтересован только Кремль, который хочет получить монополию на власть. А коммунисты сегодня объективно находятся в оппозиции, и объективно либералы сегодня тоже находятся в оппозиции.

Первая задача — вырвать сегодня кусок власти у тех, кто монопольно ею пытается владеть. А что, вы считаете, что либералы и коммунисты выступают по разные стороны баррикад относительно российской позиции по Ираку? Совсем недавно в Москве была блестящая статья Явлинского, где дана не только очень точная оценка ситуации, но и указан путь выхода из этой ситуации. Я не думаю, что коммунисты выступают иначе по этой проблеме. В то же время есть позиции, по которым мы никогда не договоримся, это точно. Это собственность на землю и продолжение рыночных реформ. Ну и что?

— То есть существенным оказывается, с вашей точки зрения, вопрос с нынешними парламентскими выборами?

— Для России сегодня это вопрос самого принципиального характера. Кроме разве что войны в Чечне — это какая-то уже совсем неправильная для России штука. Если уж серьезно говорить, то Россия потеряла свою государственность в Чечне. Я глубоко убежден, что без внешних сил мы не сможем там установить мир, а раз мы не можем установить мир у себя без внешней силы, то это и есть потеря государственности. В принципе, главный удар, который Путин нанес России, — это потеря государственности.

Но парламентские выборы — это ключевая точка. Я считаю, что Кремль потерпит поражение на парламентских выборах. Я думаю, что он потеряет большинство в парламенте, а это автоматически означает сложнейшую ситуацию для Путина на президентских выборах. При этом я считаю, что главное, о чем должна сейчас думать консолидированная оппозиция, — это представление единого кандидата на президентских выборах до парламентских выборов. То есть очень важно пойти на парламентские выборы с именем следующего президента, альтернативного Путину.

— У вас есть навскидку хоть какая-нибудь кандидатура?

— У меня есть, называть сейчас не буду, потому что рано.

11 марта 2003 г. Грани.Ру, Москва

ПРЯМАЯ РЕЧЬ

БЕРЕЗОВСКИЙ: Фактически мы имеем дело с процессом создания жесткой вертикали власти. Другое дело, что сегодня речь идет об укреплении именно ФСБ. Иначе и не могло быть, поскольку вертикаль власти в любой авторитарной стране держится на спецслужбах. Для того чтобы это понять, надо рассматривать предельные случаи. Предельным случаем можно считать систему, созданную Сталиным или Гитлером. Понятно, что — так или иначе — все будет пронизано спецслужбами. Иными словами, в рамках таких систем власть может полагаться только на розыск и репрессии.

Данный шаг очень логичен в рамках конс!рукции, которую выстраивает наш президент. Он считает, что только через централизацию власти можно обеспечить эффективное функционирование государства. Здесь очень важно не занимать двойственную позицию. Государство должно быть или до конца авторитарным, или до конца либеральным. Все промежуточные варианты губительны для страны. Мое несогласие с президентом Путиным заключается в несогласии с его шагами в сторону воссоздания авторитарного государства, по его мнению, эффективного. По моему мнению — тоже эффективного, но в прошедшем времени. Теперь появилось другое общественно– политическое устройство, более эффективное, чем авторитарное. Это демократия. Путин принципиально уверен, что централизованное государство может быть эффективней, чем власть, в основном переданная на места, в регионы. Именно так и рассуждал Иосиф Виссарионович. Более того, на каком-то этапе эта система была до-