Искусство проклинать

Никто не заметил, как в покоях случился пожар и его быстро потушили. От огня почти ничего не пострадало: несколько старинных варварских свитков, да ларь с драгоценностями, сплавившимися в кусок. Невредимым остался только тот самый крест. Но и на него пожар оказал странное воздействие. Изумруд в центре креста, привезённый, как говорили, ещё Александром Македонским из далёкой Индии, совсем побледнел. Зато темнее он стал в середине, и теперь выглядел, уже как настоящий глаз. Неизвестно, из каких соображений, базилисса вернула этот, теперь ещё более нелюбимый, крест, своей, в общем-то, не обласканной вниманием племяннице. Так ставший уже «притчей во языцех» подарок вернулся к своему создателю гораздо раньше, чем этого можно было ожидать.

Императрица внезапно скончалась от неизвестной болезни. Когда её отпевали, свечи постоянно гасли в светильниках, а ароматные курения чадили. Никто не обращал на это внимания — новый повелитель спешил заключить новый брак и скорее обзавестись потомством. Тело базилиссы похоронили не в храме, а в маленькой часовенке, на самом краю церковного сада. В часовню всё время ударяла молния, когда начиналась гроза, а потом ветхое здание загорелось и разрушилось. Его не стали восстанавливать и про могилу со временем забыли.

Слухи об отстранённом от царских милостей ювелире ходили разные, а легендарный крест его супруги даже считался несчастливым, тем более что у немолодой уже, любящей четы так и не было детей. Но через три года после смерти царицы у них всё-таки родился сын — белокурый малыш, похожий на мать, с синими, отцовскими, глазами. Он был окрещён тем же именем, что и отец, вырос, женился и завёл детей, а, овдовев, к старости принял обет. Оказалось, что у него есть Дар — с первого взгляда различать Зло. Справедливый от природы и добросердечный, он не осуждал какую-нибудь вздорную ссору между соседями или нищего, крадущего у богача. Он игнорировал, пусть и с сожалением, даже процветающие вокруг корысть, злобу и разврат, не замечал супружеских, а, может, и государственных измен.

Всё это были людские грехи, и самые тяжкие из них — тоже. Согрешившие получат от Бога всё, что заслужили. Но неприятие самого Бога, покушение на бессмертную человеческую душу — вот что было для Алексея настоящим Злом. Говорят, что это он основал первую тайную Братию, ведущую вечную, непримиримую борьбу с колдовством и ересью. Говорят также, что Братия стала предтечей и образцом для последующей через сотни лет инквизиции, навеки запятнавшей славу новой римско-католической церкви.

Потомки Алексея не в Греции, а на Руси, куда уехал один из его правнуков, считают иначе. Братия уже была, и сама нашла Алексея, и помогла ему отточить Дар, и усовершенствовать его, и защитить от ошибок. А легендарный крест именно в Братии посвящён в особое, заветное таинство, позволяющего вечно резонировать стук сердца Алексея. Крест получил имя «Алексо», что значит «я очищаю». Он передаётся среди потомков Алексея из поколения в поколение, и каждый член семьи умеет в той или иной мере узнавать Зло.

Братия существует в Греции до сих пор. В России есть только Алексо и небольшая группа подвижников в далёком северном монастыре. Её особая деятельность, как и в Греции, не рекламируется в лоне официальной церкви. Те, кому о ней нужно знать, — знают, а для всех остальных это рядовой русский православный монастырь с обычным уставом и порядком.

— Баба Саня, почему Дан мне ничего не рассказал? Он что, совсем не доверял мне?

— Доверял, деточка, раз полюбил. Зачем ты говоришь такие вещи, когда чувствуешь, что всё совершенно не так? Наверное, он просто оберегал тебя от лишних забот.

— Раз оберегал, лучше было рассказать, от чего — упрямо настаиваю я, хотя, кажется, действительно понимаю, о чём она говорит. Я так часто брала всё на себя в надежде, что близкие даже не узнают о минувшей их неприятности. И это срабатывало…

— Пожалуй, но ведь ты не такая, какой кажешься на первый взгляд, Тина. Ты могла начать действовать самостоятельно, а это слишком опасно. Может быть, он не хотел причинять тебе лишнюю боль. Этот… Хорс, он не зря тебя заприметил. Служители нечистого тоже умеют распознавать Дар… И использовать его для своих целей.

— Да какой Дар? Я хороший ювелир, но далеко не лучший. Хорс нашёл бы и лучшего, чем я мастера, если бы захотел.

— Этот грязный заказ был просто поводом. Тебя хотели заинтересовать работой. Задеть что-то личное, втянуть.

— Заинтересовать? Таким непотребством? Как раз то, что я не люблю пошлятины, на мне чуть ли не заглавными буквами написано! — подумав, выговариваю я вслух, а про себя начинаю прикидывать варианты дополнительных доказательств.

За месяц до знакомства с Даном, Ленка через Маринку приглашала меня на спиритический сеанс. Костик! А ещё эта, выставленная перед Даном напоказ, благодарность Вилова за простой эскиз. Не Витьке, который вырезал кубок, а мне, просто набросавшей его будущий вид…

— Я и так делала для Хорса эскизы кубков из мориона. Но работать на него всё равно бы не стала. Я его увидела, и сразу ощетинилась…

— Как это «ощетинилась»? Что это такое?

— Почувствовала опасность. У меня перед опасностью всегда встаёт дыбом воображаемая щетина на затылке… Баба Саня… Это что, Дар? Вот это и есть Дар, который видит Зло? Но я же, перед заурядной дракой тоже так напрягаюсь, перед любой крупной неприятностью…

— Всякий Дар нужно развивать, миленькая. Может быть, это как раз тот Дар, который был у Алексея, очень похоже, Тина! Но он-то, как раз, и неприемлем для нечестивых. Как твоё особое умение чувствовать и предвидеть опасность, может быть нужным для Детей Сатаны?

— Это их так называют?

— По-разному их называют… — Баба Саня ласково гладит моё плечо, еле ощутимо касается волос, совсем как Дан: Сатанистов ведь не меньше, чем религий. Зло всегда Зло, в какие бы личины оно не рядилось. Как и Бог, для всех один, как его не назови. Дьявольский течений, что семечек в подсолнухе — по всей земле. У кого игра, у кого — преступление…

— И у нас, в России?

— Да, и в России тоже — вздохнув признаётся Баба Саня: И у нас всякое бывало…

— Это волхование, всякие заговоры, гадания и прочая чертовщина?

— Не всякий Дар, полученный не от Бога, приводит к Злу, девочка. Если знахарка призывает себе на помощь огонь и воду, траву и ветер небо и звёзды, она ещё не привлекла Зла. Зло нужно назвать его именем, осквернить свою душу нечистым деянием, сделать ему подарок, чтобы оно нашло себе место в сердце человека…

— Так же, как не всякая молитва доходит до Бога — продолжаю я.

— Нет, Тина, Бог слышит всё, не сомневайся. Это враг требует жертвы, чтобы приманить слабую душу, отторгнув от Божьих благ. И, тем самым, делает Господню милость недействительной…

— Дан им мешал… — раздумываю я вслух: Он сам говорил, что постарался оградить меня от происков Вилова. Он им очень мешал и они решили от него избавиться…

— Не избавиться — с тяжёлым вздохом поправила меня Баба Саня: У них появилась возможность использовать Дана для того, чтобы ты сама к ним пришла и они её пустили в ход. Подготовленный к тому, что он встанет после смерти, мальчик должен был явиться к ним. За ястом — специальным дьявольским составом, укрепляющим тело и дух в новом качестве, за примером и обучением. А ты бы не оставила его там одного…