Искусство Раздевания
Шрифт:
Глава восемнадцатая
Что со мной происходит? Задела сотейник и соус залил всю плиту, сожгла противень корзиночек, даже петрушку не могу толком порезать!
— Посмотрите, как она режет зелень! — набросился на меня Жан-Поль. — Тук-тук-тук, да тебе понадобится вся ночь, чтобы заполнить форму. Быстрее! Быстрее! Время — деньги!
Я умею шинковать зелень так же быстро, как остальные, и даже еще быстрее. Почему он не кидается на толпу бездельников, стоящих здесь без всякого дела?
Я молча дорезала петрушку и занялась другим делом. Моя новая философия: быть при деле, держаться
Единственное, что меня утешало, пока я превращала ктубнику в пюре, было то, что, судя по всему, Тара еще никому не рассказала о Коко. Может, она просто сжалилась надо мной? Почему бы нет? Жан-Поль по-прежнему облаивает меня, Том работает на ее отца и, вероятно, занимается с ней сексом, и она просто не видит во мне соперницы.
Я украдкой съела несколько ягод малины. Но они, к сожалению, оказались кислыми. И с чего я взяла, что они с Томом занимаются сексом? Я-то думала, что нравлюсь ему. Хотя и не разговаривали с тех пор, как гуляли вместе. И, если уж быть совсем точной, он явно игнорирует меня с тех пор, как начал работать в «Этуаль». Я вытащила несколько заплесневевших лимонов из картонной коробки. Бог знает почему, но я неважно смотрюсь в своей униформе шеф-повара, не как «Мисс Хорошенькая Девушка». У Тары никогда не бывает пятен на ее просвечивающем белом халате. Свой фартук она завязывает так, что он больше напоминает корсет. И носит такие тесные трусики, что даже сквозь одежду видно, как они врезаются ей в задницу. Я предпочитаю двигаться свободно и дышать во время работы. Не поэтому ли мне приходится томиться в стороне у шкафа? Ждать, что меня обнаружит какой-нибудь проницательный покупатель, разглядев за штабелями коробок, среди которых я скрываюсь?
Я собрала подгнившие лимоны в передник и отнесла их в мусор.
— Я уже хотел посылать за тобой поисковую партию.
Я обернулась. Моим предполагаемым спасителем был Том.
— Ах, — произнесла я будничным тоном, — привет!
— Я подумал, что ты здесь превратилась в одну из ледяных скульптур нашего шефа Зигфрида.
— Да нет, просто хотела немного размяться и скрыться от Жан-Поля.
Бак для отбросов был набит до отказа, поэтому я пошла в кладовую, чтобы взять новый мешок для мусора и удержаться от вопроса, почему он сторонится меня в последнее время. Или это просто игра моего воображения?
Том пошел следом.
— Этот парень просто любит тебя, — сказал он.
— Да уж, так и есть, — согласилась я.
Теперь он проследовал за мной к мусорному баку.
— Дай я помогу тебе.
— Да ничего, я сама. — Я сразу заняла оборонительную позицию. Не выношу, когда кто-то посягает на мою территорию и сомневается в моих поварских талантах, даже если речь идет всего лишь о выносе мусора. — Я слышала, ты теперь работаешь в «Этуаль», — заметила я, вытаскивая набитый мешок из бачка.
— Да. Это так здорово! Я многому могу научиться.
— Просто фантастика.
Пока я завязывала полный мешок, он запихнул в мусорный бак новый. Раз уж мусорный бачок создает такую романтическую атмосферу, почему бы в нее не погрузиться?
— Помнишь, мы договаривались сходить в магазин, который обслуживает рестораны?
— А ты все еще хочешь туда сходить?
— Я знаю, что ты теперь очень занят.
— Я свободен по выходным. И прихожу не раньше трех
часов дня.— Здорово.
— Отлично.
— Пойду вынесу, — кивнула я в сторону мешка с мусором.
Я старалась выглядеть как можно грациознее, поскольку знала, что он наблюдал, как я тащу мешок, такой тяжелый, что я с трудом могла поднять его и донести до грузового лифта.
На кухне Тара точила свой длинный разделочный нож и пристально смотрела на меня. Том вытирал плиту. «Если она видела нас возле помойки — это плохо». Я тоже взяла свой разделочный нож и принялась его точить.
Единственный материал, который я люблю больше нержавейки, — это хром. Оба они приводят меня в восторг — такие гладкие, блестящие. Пленяют мой взгляд. Обещают мне, что я увижу нечто в своем отражении. Что-то есть в них успокаивающее и надежное.
Итак, пока остальные женщины возбужденно бегают по магазинам на Пятой авеню, исследуют содержимое бутиков Гарри Винстона и Тиффани, я дрожу от восторга, обходя полки в «Бове-ри» — лучшем из магазинов, снабжающем рестораны оборудованием.
Мне нравятся поблескивающие сотейники, которые еще не испорчены подтеками жира, стопки формочек для выпечки пирожных, сверкающие сахарницы с хромированными крышечками.
Том уже ждал меня у входа.
— Взгляни на этот половник для блинчиков с мерными делениями, — сказал он. — Можно делать блинчики от крохотных до огромных, всего доллар за самый большой.
— Очень мило. А резак для пирогов! — У него было четыре лезвия, закрепленные на большом круге в виде звезды. Просто надавить на пирог и, вуаля! Восемь одинаковых кусочков готовы.
— Круто. А как насчет вот этого? — Он направился к большой стеклянной емкости на колесиках для попкорна, похожей на тележку уличного разносчика начала века. — У них продаются даже красно-белые картонные коробочки.
— А как насчет машинки для изготовления сливочной помадки? Или гриля для хот-догов? Ой, взгляни-ка на эти вывески! — показала я на таблички с классическими надписями: «БЕЗ РУБАШКИ, БЕЗ БОТИНОК НЕ ОБСЛУЖИВАЕМ!»
— А как тебе нравится это? — кивнул он на дощечку: «ЭТО ПРИЛИЧНОЕ ЗАВЕДЕНИЕ. ВЕДИТЕ СЕБЯ СООТВЕТСТВЕННО».
— Класс!
— Если бы ты открыла собственный ресторан, какой бы он был? — спросил он.
— Кафе-кондитерская, — ответила я, — на центральной улице.
— А где на центральной улице?
— Не важно.
— В городе? Пригороде? Маленьком городке?
— Достаточно большом, где не все тебя знают. И достаточно маленьком, чтобы многие были с тобой знакомы.
— А ты знаешь, как бы оно выглядело внутри?
— Деревянные столики. Деревянный пол. Много света. Комфортное, чтобы было приятно посидеть там. Большие красивые окна по фасаду, чтобы можно было наблюдать за людьми, проходящими по улице.
— По центральной улице.
— Точно. И большая стеклянная витрина перед ним со всеми моими десертами. Может, даже с барной стойкой, чтобы люди могли перехватить чашку кофе за полдоллара, поболтать с официанткой, перед тем как вернуться в супермаркет или магазин. Ведь они еще сохранились где-то?
— Наш закрылся много лет назад.
— А еще у нас будут бесплатные газеты, чтобы люди могли полакомиться пирожными и сидеть сколько захочется. Ну и, разумеется, большая торговля на вынос, которая позволит не обанкротиться.