Искусство управленческой борьбы

Только безнравственность цели не столь очевидна, сколь очевидна безнравственность средств.

Макс Вебер уточняет: "3а разногласиями по поводу средств нередко скрываются разногласия по поводу целей".

Может возникнуть сомнение: часто люди объединяются именно вокруг цели, но тем не менее с пеной у рта спорят о средствах…

Разъясним возникшую невнятность следующим гипотетическим примером.

Супруги собрались дружно готовить обед, но обнаружили, что в доме нет соли. Муж отправился в супермаркет, который находится в этом же квартале. Он купил соль, а заодно набрал корзину других продуктов на сумму, многократно превышающую стоимость соли.

Жена, не заметившая исчезновения мужа, также решила отправиться за солью и также набрала помимо соли корзину других продуктов. Супруги не заметили друг друга в супермаркете и встретились лишь дома.

Разумеется, содержимое их корзин оказалось различным.

Обратим внимание на то, что оба отправились в магазин под лозунгом покупки соли.

Внешне целью похода обоих была, действительно, покупка соли. Но по умолчанию каждый из них подразумевал, что если уж он пойдет за солью, то прикупит и еще кое-что.

Вот это-то кое-что и есть та разница в целях, которая подталкивает к разнице в средствах. И оно как раз и может быть безнравственным, в отличие от цели-лозунга.

Люди нередко ставят внешне нравственные цели, а затем, вздыхая, обращаются к безнравственным средствам: что, мол, поделаешь, жизнь уж так устроена, что нравственными средствами ничего не добьешься…

Как пошутил Бертольд Брехт:

"Мы б все, конечно, были бы добры, да обстоятельства, увы, не таковы!"

Обстоятельства, на самом деле, "вполне таковы", да только вздыхающий по поводу вынужденных недобрых средств человек ставит под видом целей нравственных — цели безнравственные. Он говорит о соли, а идет за корзиной всякого другого.

Это — один из самых коварных самообманов.

Тот, кто в своей картине мира видит надежду на пределы коварства противника, не увидит своей победы, а то и вообще ничего не увидит.

Пожертвовать сливовым деревом ради персикового

Из китайского фольклора: "Когда пришли муравьи грызть корни персикового дерева, сливовое дерево самоотверженно отвлекло муравьев на себя".

Стратагема содержит идею жертвы. Она охватывает оба случая: и когда жертвуют кем-то или чем-то ради победы и когда кто-то или что-то отвлекает "огонь на себя".

Тянь Цзы часто заключал пари с правителем царства Ци на бегах, делая крупные ставки, и все время проигрывал. В то время бега состояли из трех заездов разных лошадей из одной конюшни, а сами лошади делились на три категории: хорошие, средние и плохие.

Однажды знаменитый полководец Сунь Бинь пришел на бега вместе с Тянь Цзы. Он посоветовал ему выставить сначала плохую лошадь против хорошей лошади из царской конюшни, затем хорошую лошадь против средней царской лошади и, наконец, свою среднюю лошадь против плохой царской. Тянь цэы последовал совету и выиграл два заезда из трех.

Здесь роль "сливового дерева" играет плохая лошадь Тянь Цзы, которой не оставляют вообще никаких шансов на победу. А "персиковое дерево" — сама победа в двух заездах, что позволило Тянь Цзы на это т раз выиграть крупную сумму денег.

Во время освободительной войны Вьетнама против китайской династии Мин (мы помним историю об иероглифах на листьях деревьев) вьетнамская армия попала в окружение. Тогда подчиненный сказал руководителю восстания Ле Лою — будущему королю Вьетнама: "Дайте мне вашу одежду! Нарядившись в нее, я выйду из лагеря".

Когда китайцы увидели его, они приняли его за Ле Лоя, взяли в плен и убили. Благодаря этому настоящему Ле Лою удалось спастись.

Вспомним также, как князь У (стратагема "В улыбке прятать нож") счастье родной дочери и жизнь своего министра превратил в сливовое дерево.

Нередко роль сливового дерева играет слишком активный и успешный деятель одной из враждующих сторон, «голову» которого выдают противнику с тем, чтобы спасти "персиковое дерево" — заключить мир или союз против какого-либо нового врага.

Именно опасение этого варианта стратагемы сдерживает доблесть командиров в борьбе с врагом: ведь всякая война кончается миром.

То, кем, чем и почему жертвуют, важнее того, что этой жертвой достигается. Жертва — не инвестиция, а зло, хотя иногда оно и кажется неизбежным в нашей картине мира.

Увести овцу, попавшуюся под руку

Смысл стратагемы или приема состоит в том, чтобы, наблюдая за противником, совершающим маневр, воспользоваться ситуацией, когда у него неминуемо проявятся слабые места, не упустить эту возможность. Из этих слабостей нужно извлекать выгоду, не ввязываясь в открытый бой.

Во время перестройки всякой сложной системы возникает масса незащищенных мест, поскольку в это время происходит наложение порядков: "два порядка — беспорядок!"

По Анри Файолю, порядок — это:

— когда каждая вещь находится там, где должна быть;

— каждый человек находится там, где должен в данное время находиться;

— каждый человек занимается тем, чем должен сейчас заниматься.

Когда порядок нарушается, зная действия человека, причастного к нарушению, мы легко можем определить меру его ответственности, мы говорим о беспорядке.

Когда порядок нарушается, даже зная действия человека, причастного к нарушению, нам сложно определить меру его ответственности, мы говорим о дезорганизации.

В этом смысле два порядка — не беспорядок, а дезорганизация. И при перестройке сложной системы обычно возникает в той или иной мере дезорганизация, т. е. ситуация, когда, даже зная фактические действия человека, трудно определить меру его ответственности.

Например, придя на некое представление в зрительный зал, человек обнаружил, что его место, которое указано на билете, занято (человеком, сидящим не на своем месте, т. е. нарушителем порядка). Пострадавший обращается к служащему, и то т отправляется "навести порядок". Однако, пытаясь пересадить нарушителя на "правильное место", он обнаруживает, что и то место занято. Служащий понимает, что для того чтобы навести порядок, придется пересаживать весь зал, а представление уже началось. И он предлагает пострадавшему первое же свободное место (не хуже того, что указано на билете) в качестве компромисса.

Устранение дезорганизации требует больше усилий, чем устранение беспорядка. Если от беспорядка можно прямо перейти к порядку, то попытка прямого перехода от дезорганизации к порядку обнаруживает, как правило, беспомощность руководителя. И поскольку в условиях дезорганизации ответственность подлинных нарушителей выявить очень непросто, состояние дезорганизации относительно легко и безопасно может поддерживаться заинтересованными лицами. Твердое и пустое оказываются трудноразличимыми не только для противника, но и для своих.