Испанец

– Ты не представляешь, - пробормотал де Авалос, - какой камень свалился с моего сердца! Жить с мыслью о том, что тебя презирает собственный сын, невыносимо!

Эду покраснел от еле сдерживаемого гнева.

– Кажется, - прогремел он, - я знаю, кто отправлял твой разум все эти годы! Этой Иоланте следовало бы укоротить язык! Она болтает слишком много, притом о тех вещах, о которых понятия не имеет! Кто дал ей право придумывать и решать, что я чувствую?! Кто позволил ей объяснять мои поступки так, как ей в голову придет?!

– Не горячись, - мягко произнёс де Авалос.
– Иоланта не тот соперник, с которым можно было б воевать тебе. Это всего лишь женщина, а у женщин свои планы на мужчин. И все же, - повторил он.

– Подумай о завершении карьеры. Ты отчаянный, я знаю. У тебя горячая кровь, ты настоящий испанец. Но сегодня я кое-что услышал... Я слышал разговор женщин, а они смотрят на жизнь иначе! То, что для тебя доблесть и смелость, для них всего лишь глупая игра мальчишки...

– Кто это так сказал?
– насторожился Эду.
– Марина?

Подспудно Эду боялся этого. Того, что Марина не поймёт, не оценит, не разделит его увлечения. Но на арене ему казалось, что она довольна. А на самом деле?.. Интересно, что она думает на самом деле?Де Авалос усмехнулся, покачал головой отрицательно.

– Нет, - лаконично ответил он.
– твоя Марина держала себя достойно. Сеньора Вероника. Она хотела твоего проигрыша. Хотела наказать тебя, как глупого мальчишку, чтобы ты не рисковал собой так бездумно.

Эду насмешливо фыркнул.

– Я даже знаю почему!
– горячо выкрикнул он.
– Она даже смотреть не может, когда кому-то другому хорошо! Какое ей дело до нас с Мариной?! Она готова ей голову оторвать! Как будто Марина ее личная рабыня и не имеет права...

– Ну, остынь, - с усмешкой произнёс отец.
– Это тоже всего лишь женщина. Она слаба. Защищается как может.

– Она влюблена в тебя как кошка, - зло произнёс Эду.
– И вешается тебе на шею совершенно неприлично. А ты её отвергаешь. Отсюда вся желчь.

– Я не люблю женщин её склада, - уклончиво ответил отец.
– Ну, так что ты мне ответишь?

Эду задумался.

– Не сейчас, отец, - ответил он, наконец.
– Не сейчас! Не слушай Иоланту. Она словно наседка. Ей очень понравилось бы, если б я и ты держались за её юбку и не делали резких движений. Она этого добивается. Но я мужчина, черт побери, и ради её спокойствия не стану десять раз смотреть себе под ноги, прежде чем наступить. И сеньору Веронику не слушай: для неё глупо все, что делает не она. А она сама не особо умна.

– А если так скажет твоя Марина?
– быстро произнёс де Авалос.
– Что тогда?

– Не скажет, - насупился Эду.
– Где она, кстати? Я спросил бы у неё прямо сейчас!

– В коридоре ждёт, - ответил отец, поднимаясь.
– Хотела узнать, что с тобой все в порядке. Я не смог её остановить. Если бы я отказал ей, не взял с собой, она сама прибежала бы в больницу, пешком. Позвать её?

Тёмные глаза Элу сверкнули, он заволновался, пригласил машинально волосы и накинул на перебинтованную ногу одеяло.

– Да, - ответил он.
– Я хочу её видеть!

Авалос вышел, и в палату почти тотчас проскользнула Марина. Девушка выглядела взбудораженной и немного испуганной, её пальцы, которые Эду сжал, были горячими и чуть подрагивали.

– Злая колючка, ты плакала?
– произнёс Эду, касаясь её щеки, и Марина порывисто ухватил его руку и покрыла горячими поцелуями натруженную ладонь.
– Ты волновалась за меня? Ляжешь рядом со мной? Я немного пододвинусь.

– Si, - девушка осторожно прилегла на краешек постели, положив голову на плечо Эду, и молодой человек обнял её, осторожно поглаживая её спинку сквозь тонкое платье.

Глаза Марины сияли: она смотрела на Эду, у неё дрожали губы, но она улыбалась и далась к нему, совершенно счастливая по каким-то одной ей ведомым причинам.

– Тебе понравилось?
– тихо спросил Эду, с интересом рассматривая её раскрасневшиеся щеки, прижимая девушку к себе крепче. Марина лишь кивнула, пряча взгляд от его смеющихся глаз. Она не стала говорить о своём волнении и о страхе, который испытала, не стала объяснять, что конкретно её привело в восторг, а чего она предпочла бы не видеть никогда.

– Si, - горячо ответила она, обмирая от счастья потому, что была сейчас с Эду, потому что он обнимал её, смотрел в её лицо ласковым глазами и улыбался ей так, словно ничего дурного сегодня не произошло. Всё ядовитые слова Вероники разбились, рассыпались в прах, и Марина действительно чувствовала себя так спокойно, словно Эду победил её личного монстра.
– Очень красиво. Ты был очень красивым. Очень понравилось.

И в этом ответе было ровно столько, сколько Эду хотелось услышать. Он жадно стиснул девушку, обнял её, прижал к своей груди и поцеловал - осторожно и нежно, боясь вспугнуть этот волшебный момент. У неё были такие мягкие, такие нежные губы, что одно невинно касание к ним разожгло в Эду дремлющее желание.

– Хочу тебя прямо сейчас, - прорычал Эду, исцеловывая свою Марину, лихорадочно задирая её платье и добираясь ладонями до её бёдер и округлых ягодиц под тонкими трусиками.
– Закрой двери на замок...

– Ты с ума сошёл, - млея под его руками, блаженно закрыв глаза и растворяясь в его ласках и поцелуях, пискнула Марина, чувствуя, как горячая ладонь мужчины жадно и бессовестно поглаживать её животик, самый его низ, наслаждаясь мягкость и гладкостью её кожи.
– Тебе нужен покой... Доктор сказал...

Но Эду было уже не остановить. Адреналин все ещё кипел в его крови, сегодняшняя схватка с быком все ещё будоражила его воображение, и, несмотря на травмы, он чувствовал себя живым, таким живым, как никогда. То, что его Марина была сейчас с ним, то, что она покорялась рукам, то, что она послушно разводили ноги, позволяя касаться себя там, в горячем и важном месте, жаждущем его ласк, заводил его ещё больше. Его руки ласкали её, забираясь под платье, ему хотелось сию минуту овладеть этой маленькой светлой женщиной, насытиться её цветочным запахом, растрепать её волосы, измять её, чтобы почувствовать, как она дрожит в момент наивысшего наслаждения. Если б не ранение, не тупая боль в ушибленном боку, он уже подмял бы девушку под себя и взял бы её почти силой, нетерпеливо и жадно, заглушая поцелуями стоны и крики.

– Какая ты сладкая, - шептал Эду, стаскивая с Марины трусики.
– Твоё тело мёртвого поднимет... Лучшее лекарство...

Он откинул одеяло, уложил девушку себе на грудь, заставил её обнять себя ногами и прижаться горячим лоном к его вставшему члену.-

– Нас увидят, - шептала Марина. От страстных поцелуев Эду голос здравого смысла становился все тише, она сама нетерпеливо и соблазнительно изгибалась, поглаживая его напряжённый член, чувствуя, как он скользит по сливочной влаге меж её ног, по припухшим половым губам, нетерпеливо нажимает на жаждущую дырочку.
– Кто-нибудь войдёт...