Испания от античности к Средневековью

Испанские авторы, повествующие о вторжениях варваров, говорят об аланах, вандалах и свевах (Hydat. 42; Isid. Hist. Sueb. 85; Chron. Maior 373), в то время как писатели, жившие в Италии или других странах, говорят либо об аланах и вандалах, либо только об одних вандалах (Cass. Chron. a. 406, 409; Salv. Gub. Dei VII, 26-27; Prosp. Tir. 1237; lord. Get. 153). Видимо те, кто непосредственно не соприкасался с испанскими событиями или черпал свои сведения не от испанцев и поэтому имел лишь самое общее представление о том, что происходило в этой стране, не очень-то различали состав варваров, вторгнувшихся на Пиренейский полуостров, и воспринимали их как более или менее единое целое. Интересно, что Иордан приписывает императору Гонорию предложение вестготам занять Галлию и Испанию, почти потерянные из-за нашествия вандалов. По-видимому, даже при императорском дворе в Равенне не очень-то знали о реальном положении в далеких провинциях.

То, что называются обычно вандалы или в крайнем случае еще и аланы [28] , но не свевы, говорит о том, что именно вандалы, объединившиеся с аланами еще в Паннонии, возглавляли этот союз. Нам известно имя вандальского короля, начавшего поход на запад: Гондигисел, правивший около 400 г. Он возглавлял вандалов-асдингов. Остальные составные части союза также имели своих королей. Так, вандалов-силингов возглавлял Хрок (Gregor. Tur. Hist. Fr. II, 60) [29] . Своих королей имели аланы и свевы. Но, по-видимому, они все признавали авторитет Гондигисела. Когда варварская орда уже подошла ближе к Рейну, на вандалов напали франки. Они уничтожили 20 тысяч вандалов, и в ожесточенном сражении пал сам король Гондигисел. Но уже вышедшие на берег Рейна аланы во главе со своим королем Респендиалом вернулись и, разгромив франков, обеспечили объединенным силам свободный переход через Рейн (Oros. VII, 40, 3; Gregor. Tur. II, 9). Наследником Гондигисела стал его сын Гундерих. Прокопий (Bel. Vand. I, 3, 23), говоря об этом, подчеркивает, что Гундерих был сыном законной жены своего отца. Возможно, это имело для вандалов определенное значение. Каким образом Гундерих встал во главе вандалов-асдингов, неизвестно. Прокопий отмечает только наследование им власти (diedexato de ten archen). Вполне возможно, что к этому времени королевская власть у вандалов была уже наследственной ^{223} . Под руководством Гундериха 31 декабря 406 г. вандалы, аланы и свевы перешли Рейн и вторглись в пределы империи. Они грабили и опустошали восточную часть Галлии. Константин сумел отрезать их от Рейна и оттеснить в Аквитанию. Оттуда они в 409 г. вторглись в Испанию.

28

Археологи с трудом нащупывают следы алан в Западной Европе и поэтому иногда вообще считают сведения древних историков об участии алан во вторжениях на Запад мифом. Однако постепенно аланы на Западе начинают проступать и археологически: Кузнецов В. А. Аланы на Западе. Археологическая реальность или миф? // Российская археология. 1996. № 4. С. 71-78. Это еще раз доказывает, что нынешнее состояние археологических знаний не может служить доказательством неверности письменных источников.

29

Это предположение (MiitnerF. Vandalen. Col. 305), но очень вероятное.

ГОТЫ. ВЕСТГОТЫ

Все же основным германским народом, овладевшим Испанией, были готы, точнее — их ветвь — вестготы, или визиготы.

Готы происходили из Скандинавии. Позже они перебрались на южное побережье Балтийского моря и, по-видимому, в районе нижней Вислы жили во времена Тацита и Плиния ^{224} . [30] Иордан (Get. 25-26), рассказывая о самом раннем переселении готов, говорит, что вышли они с острова Скандзы, т. е. из Скандинавии, которую в древности представляли островом, на трех кораблях. Если принять это сообщение на веру, то речь явно не может идти о целом племени. Поэтому было высказано предположение, что в действительности переправилась на южное побережье Балтики только сравнительно небольшая группа готской аристократии или вообще лишь королевский род Амалов (что нам кажется все же невероятным, о чем будет говориться ниже), которые подчинили местные племена, передав им племенное название готов ^{225} . [31]

30

Это доказывается и лингвистическими данными: Martnet A. Le monde germanique et la dispersion des Geimains en Europe `a la lumiere des faits linguistiques// Les invasions barbares et le peuplement d'Europe. Paris, 1953. P. 10.

31

В истории происхождения готов и их переселения на южное побережье Балтийского моря, как она передана Иорданом, смешаны историческая реальность и мифологические предания. Может быть, само упоминание трех кораблей является следом готского этногенетического мифа: Петрухин В. Я., Раевский Д. С. Очерки истории… С. 133-134. В таком случае упоминание трех кораблей не надо понимать буквально, а видеть в этом указание на трехчастное деление готского народа на ранней стадии его истории. Отзвуком этого сказания является сохранившаяся еще в XIII в. на острове Готланд легенда о выселении двух третей его жителей из-за невозможности прокормиться всему населению: Alonso-Nunez J. М. Jordanes у la emigraci6n у fama de losgodos// Memorias de historia antgua. XI/XI I — 1990/91. P. 215; Bodel'on S. Jordanes у la problem'atica de la Getica // Memorias de historia antigua. XXI/XXII — 2001/01. P. 52. Сходную легенду о начале эмиграции на юг будущих лангобардов передает Павел Диакон (I, 3).

Плиний (IV, 99) называет готов (гутонов) частью вандалов, т. е. восточногерманских племен. Тацит (Germ. 44), говоря о готах (готонах), отмечает, что ими правят короли и что эти короли правят жестче, чем у других народов Германии (regnantur paulo iam adductius), хотя и не вполне самовластно. Готское предание сохранило имена многих королей. Так, переселение из Скандинавии на противоположный берег Балтики возглавлял Бериг. Четвертым его преемником был Гадарих, которого Иордан (Get. 121) называет Великим (magnus). Подвиги этого короля, которые оправдывали бы такое прозвание, неизвестны. Его же сын Филимер возглавил переселение готов еще дальше к югу, в Северное Причерноморье, где готы и появились в III в. Сведения Тацита и Иордана показывают, что готская монархия не была лишь сакральным или чисто почетным институтом, но вполне реальным. В этом отношении интересно сообщение Иордана (Get. 26) о начале переселения готов на юг. Филимер принял решение (consilio sedit), чтобы готы двинулись к Скифии. В другом месте (121) указывается, что Филимер имел власть (principatum tenens). To, что писатель подчеркивает, что Филимер был сыном Гадариха, может говорить о том, что уже до переселения в скифские степи короли у готов наследовали власть, а не избирались «по знатности», как у западных германцев. Из этого же пассажа видно, что готское племя состояло как бы из двух частей — войска (exercitus) и семей (familiae). Так что все готы-мужчины, способные держать оружие, составляли войско. Ни о каких дружинах нет речи. Готский король, таким образом, выступает как глава народа и как командующий его ополчением. Конечно, надо иметь в виду, что Иордан писал в то время, когда готы уже переселились на земли Римской империи и королевская власть резко усилилась. Но сам Иордан пишет, что обо всем «вспоминают» (memorantur), т. е. существуют какие-то предания. Это были явно готские предания ^{226} , [32] так что сами готы были уверены в таком наследовании власти.

32

Тацит (Germ. 2) говорит, что песнопения — единственный вид истории у германцев. Трудно сказать, насколько были распространены такие песнопения в VI в., когда Иордан писал свое произведение, но чрез цепь посредников они явно дошли до него.

В конце II или в начале III в. готы под руководством Филимера, двигаясь вдоль рек, переселились в Северное Причерноморье и приблизительно в середине III в. оказались у римских границ ^{227} . Переселение, зачастую сопровождавшееся столкновениями с различными племенами, а затем многочисленные контакты с Римом, как военные, так и мирные, привели к значительным изменениям в готском обществе. Военная добыча, в том числе появление относительно большого количества пленных, обращаемых в рабов, знакомство с более высокими по качеству и внешнему виду римскими изделиями, торговля с римским миром — все это усиливало имущественную и социальную дифференциацию готского общества. Уже в самом начале готского пребывания в Северном Причерноморье в их среде отмечены не только короли (reges), но меньшие люди (mediocres), а также «благороднейшие и благоразумнейшие мужи» (nobilissimi prudentioresque viri), из числа которых выходили жрецы (Iord. Get. 71-72) [33] . Последнее, вероятно, может говорить о выделении знати, как светской, так и жреческой. Тацит (Germ. 7) пишет, что германцы выбирают королей из знати (ex nobilitate). У готов, по-видимому, королевская власть уже отделилась от знати.

33

Деление на эти две группы Иордан приписывает Дицинею. Между тем Дициней — персонаж дако-гетской истории, и это хорошо вписывается в общее для того времени соединение истории готов и гетов (Carbo Garcia J. R. Godos у getas en la historiografia de la Tardoantiguedad у Medievo// SHHA. 2004. Vol. 22. P. 196. Однако приписывание возникновения какого-либо явления тому или иному мифическому или, как в данном случае, чужому персонажу не отменяет существования самого явления. Так что то, что Дициней в реальности не имел отношения к готам, не мешает признанию существования самого деления этого народа на две различные социальные группы.

В связи с этим встает вопрос об Амалах и Балтах, двух королевских родах, которые после распада готов на две ветви — остготов и вестготов — оказались связанными с этими ветвями (Iord. Get. 41). Иордан (Get. 79—81) сообщает генеалогию Амалов. Интересно, что родоначальник носил имя не Амала, как это можно было ожидать, а Гапта, а Амал появляется лишь в четвертом поколении как правнук Гапта. Прежде всего надо отметить, что в этой генеалогии нет места ни Беригу, ни Филимеру. Уже поэтому нельзя считать, что переселение из Скандинавии на южное побережье Балтийского моря было делом рода Амалов. Имя Гапт филологи возводят к более древней форме Гаут^{228}. Он — лицо явно неисторическое. Может быть, его можно связать с таинственным народом гаутов англо-саксонского эпоса, явно сохранившего воспоминания о континентальной родине англо-саксов, об их жизни сравнительно недалеко от данов^{229}. В эпосе гауты отделены от данов морем, и это может напомнить указание Иордана на остров Скандзу, прародину готов. В готландской легенде три брата, из которых двое возглавили выселение с острова и которые были внуками фактического прародителя готландцев Тьялвара, звали Гуте, Грайп и Гуннфьян^{230}, и их тоже можно связать с Гаптом-Гаутом. Сыном Гапта был Хулмул, чье имя сопоставляется с именем Хумли, предка англов и данов^{231}, и он тоже без всякого сомнения относится к мифологии. Возможно, что и в англосаксонском эпосе, и в готландской легенде, и в готских рассказах отразились, хотя и в искаженном виде, какие-то сказания, частично предшествующие, частично современные переселению готов на юг Балтики, и отзвуки этих сказаний сохранились в преданиях готского королевского рода Амалов. В таком случае Гапт-Гаут может восприниматься как мифический родоначальник готов, а помещение родоначальника Амалов в положение его правнука отражает стремление Амалов связать свое происхождение непосредственно с первопредками.

Внука Амала звали Острогота (Ostrogotha). Иордан (Get. 82), ссылаясь на Аблавия, говорит, что Острогота правил над восточными готами, и что либо от его имени, либо от места, которое они занимали, эти восточные готы и получили наименование остроготы (остготы, как это принято в отечественной историографии). Само по себе наименование народа или его части по имени предводителя или правящего рода встречается в истории. Уже говорилось о вандалах-асдингах, получивших, вероятно, свое название от имени правящего рода Асдингов. Много позже турки, подобно германцам обрушившиеся на более культурные области Среднего и Ближнего Востока, получили название сельджуков, а часть их еще позже — османов именно по именам их первых властителей [34] . Если это так, то разделение готов на две ветви одного народа (utrmque eiusdem gentes populi), как пишет Иордан (Get. 98), можно отнести приблизительно к правлению Остроготы, т. е., по расчетам Т. Моммзена, в 218—250 гг. Впрочем, если Острогота какое-то время правил только восточными готами, то затем он возглавил весь готский народ (Iord. Get. 98). С Остроготой связаны и первые войны готов с римлянами, и небезуспешные попытки подчинить себе соседние германские племена, хотя это подчинение явно не было прочным и едва ли пережило правление Остроготы.

34

Поэтому утверждение, что Острогота является лишь легендарным эпонимным героем (Heather P. J. Goths and Romans. P. 22-23), принять без дополнительных обоснований нельзя.

После смерти Остроготы в рассказе Иордана (Get. 101) появляется Книва, в то время как сыном Остроготы был Хунуил. Книва никак не вписывается в генеалогию Амалов. По словам Иордана, он разделил готское войско на две части и обе их направил на Балканский полуостров. Это позволяет говорить, что под властью Книвы находились только вестготы^{232}.

Можно было бы думать, что единая готская держава после смерти Отстроготы распалась и под властью Амалов остались только остготы. Но и у остготов больше не отмечается королей из рода Амалов. Иордан и Кассиодор, из которого Иордан, как считается, черпал многие сведения, в том числе о генеалогии Амалов^{233}, ставили своей целью прославить не только готский народ, но и в особенности этот королевский род. Недаром уже в начале своего труда Иордан (Get. 42) называет Амалов преславными (praeclares), и из этого небольшого пассажа создается впечатление, что остготы всегда служили Амалам, как и вестготы — Балтам. Но в изложении событий, последовавших за смертью Остроготы, Амалы появляются только с приходом к власти Эрменариха (Get. 116), названного историком знатнейшим (nobilissimus) из Амалов. В генеалогии же Амалов Эрменарих — праправнук Остроготы (между ними стоят его прадед Хунуил, дед Атал, отец Агиульф и дядя Одвульф). Трудно себе представить, что если бы в промежутке между Остроготой и Эрманарихом кто-либо из Амалов обладал реальной королевской властью, Иордан упустил бы эти сведения. Более того, рассказывая о морских походах остготов, Иордан (Get. 107), называет не принадлежавших к Амалам Респу, Ведука и Тарвара, которых он, впрочем, именует не королями, а вождями готов (duces Gotorum).

В 332 г. королями (reges) готов были Ариарих и Аорих, которые заключили с императором Константином союз, на основании которого 40 тысяч готов стали федератами империи и участвовали в гражданских войнах внутри нее, а также и во внешних войнах. (Iord. Get. 111 — 112). То, что они не были Амалами, ясно, но были ли они Балтами? К сожалению ответить на этот вопрос невозможно, хотя это и предполагают^{234}. Мы также не знаем, идет ли речь о всех готах или о части их. Судя по тому, что эти готы участвовали в войнах на Балканском полуострове, а также каким-то образом принимали участие в основании Константинополя, речь, видимо, шла о готах, живших в районе Дуная в непосредственной близости от имперской границы, т. е. о вестготах. Если речь идет о договоре, о котором сообщают и другие авторы, в котором, в частности, готам разрешалось торговать на Дунае, а это наиболее вероятно, то можно почти с уверенностью говорить, что готы Ариариха и Аориха — вестготы. По условиям договора (Anon. Vales. Pars prior, VI, 31) сын короля Ариариха был послан заложником в Константинополь, и предполагают, что это был Аорих^{235}. Текст Иордана не дает возможности установить отношения между Ариарихом и Аорихом, но предположение о том, что они были отцом и сыном, не лишено смысла. В то же время сообщение Иордана позволяет думать об одновременном правлении этих королей, ибо, говоря об их преемнике Геберихе, историк отмечает, что тот встал у власти после их кончины (post quorum decessum).

Геберих назван преемником (successor) Ариариха и Аориха. Поэтому едва ли надо полагать, что он возглавлял другую группу готов, нежели те. Также едва ли основательна мысль, что Геберих был остготом (если Ариариха и Аориха считать королями вестготов). По словам Иордана (Get. 112), Геберих отличался доблестью и знатностью (Virtutis et nobilitatis eximius). В связи с этим вспоминается Тацит (Germ 8), писавший, что германцы избирали своих королей по знатности (ex nobilitate), а вождей — по доблести (ex virtute). Геберих, таким образом, объединял в своей фигуре оба требования — знатность и доблесть. Не говорит ли это о том, что перед нами один из первых примеров объединения в одном лице функций старого короля и военного вождя, что дало новое качество монарху?

Геберих принадлежал к роду, уже прославленному (Iord. Get. 113), и блеском своих деяний приравнялся к этой славе. Был ли этот род Балтами? Иордан (Get. 113) приводит генеалогию Гебериха: его отец Хильдерит, дед — Овида, прадед — Нидада. Указание на генеалогию явно свидетельствует о высоком происхождении Гебериха. С другой стороны, Иордан (Get. 146) говорит о Балтах как о роде, втором по знатности (secunda nobilitas) после Амалов, отличающимся отвагой и доблестью (audacia virtutis), почему и получил название Балта, т. е. смелого. И это отличает Балтов от Амалов, которые возводили свое название к мифическому предку, как это было обычно у многих народов. Это может означать, что Балты относились к более позднему слою готской аристократии, не принадлежавшему к прямым потомкам выходцев из Скандинавии, и выделились после разделения вестготов и остготов, так что первым прославленным Балтом был прадед Гебериха Нидада. Его сына Овиду часто считают той же фигурой, что и Книва, возглавивший вестготов после смерти Острогота^{236}. Это не невозможно, хотя реальных оснований для такой гипотезы нет. Сейчас важно подчеркнуть, что прямым родственником Ариариха и Аориха Геберих не был. Так что о наследственной монархии у вестготов пока говорить не приходится.