Испания от античности к Средневековью
Шрифт:
Хроника говорит, что Бурдунел принял тиранию (tyrannidem assumit). Означает ли это, что он провозгласил себя императором{455}? Упомянутые выше Магненций и Магн Максим имели императорский титул. «Писатели истории августов» называют тиранами тех, кто во времена Галлиена и Аврелиана выступал против этих императоров и обычно присваивал себе императорский титул. Характерно замечание автора «Квадриги тиранов» (2): в противоположность Марку Фронтею, считавшему Фирма не принцепсом, а разбойником, он вместе с другими историками утверждает, что Фирм облекся пурпуром и даже выпускал свои монеты с титулом августа, и на этом основании включает его в число четырех тиранов. Однако надо иметь в виду, что Максим, если он действительно был автором «Цезаравгустанской хроники», жил уже в начале VII в.{456} Во всяком случае последнее событие, в ней отмечаемое, произошло в 568 г. И можно ли быть уверенным, что в это время «тирания» обязательно означала присвоение императорского пурпура? В устах и под пером испанских писателей VII в. (или несколько более раннего времени) это могло означать всякое незаконное присвоение власти.
К тому времени Западной империи уже не существовало, и единственный император сидел на троне в Константинополе. Против него тоже не раз выступали различные претенденты на трон, которых можно было квалифицировать как тиранов. И императоры, естественно, очень ревниво относились к таким претензиям. Провозглашение Бурдунела императором стазу же
Восстание продолжалось около года или немногим больше. Это может говорить о масштабе выступления. Но надо иметь в виду также, что Аларих, занятый войной с франками, проникшими в самый центр его владений, был, вероятно, не в состоянии сражаться на два фронта. Но в том же году, когда Бурдунел выступил, вестготы сумели вытеснить франков из своих владений, и в следующем году Аларих уже направил войска в Испанию. О ходе военных действий ничего не известно. Бурдунел, по-видимому, потерпел поражение, и, как это обычно бывает после поражений, он был предан своими, захвачен и увезен в столицу, где был подвергнут жестокой казни.
На следующий год готы, по свидетельству этой же хроники, снова появились в Испании, заняв некоторые sedes. Sedes обозначает, в частности, место жительства, жилище. Поэтому едва ли надо сомневаться, что речь идет именно о поселении вестготов в какой-то части Испании, вероятнее всего, в Тарраконской провинции. Можно предположить, что вестготские воины, посланные Аларихом на подавление мятежа Бурдунела, получили в мятежной области какие-то участки. Хроника отмечает сначала занятие готами каких-то мест, а затем о выдаче Бурдунела его сторонниками. Вероятно, король направил часть своих воинов в Испанию и предоставил им земли. Связь поселений готов и выдачи Бурдунела позволяет думать, что какие-то сторонники последнего, надеясь на сохранение не только жизни, но и владений, предпочла в таких условиях перейти на сторону победителя. Как бы то ни было, выступление Бурдунела закончилось поражением, и власть вестготского короля в Испании еще более укрепилась.
События 90-х гг. V в. означали, что вестготы начали уже осваивать подчиненные им земли Испании. В тот момент это осваивание только началось. Массовое переселение вестготов за Пиренеи произошло только после 507 г., о чем речь впереди. Но возможно, что, хотя и в сравнительно небольшом масштабе, оно не прекращалось и в конце V и в начале VI в. В начале этого столетия, как и в 90-е гг. предыдущего, это вызвало реакцию в виде нового восстания.
В 506 г., как сообщает «Цезаравгустанская хроника», готы взяли Дертозу и убили тирана Петра, голова которого была доставлена в Цезаравгусту. В отличие от имени Бурдунел имя Петр было уже известным и довольно распространенным христианским именем. Среди готов такие имена распространены еще не были, так что Петра можно с полным правом считать испано-римлянином. Этот город был расположен в нижнем течении Ибера недалеко от моря. Таким образом, ареной выступления Петра была (и теперь в этом уже нельзя сомневаться) Тарраконская Испания, т. е. меньше чем через десять лет эта провинция (по крайней мере, ее часть) снова поднялась против вестготов. Это могло быть связано как с тем, что именно в ней в то время начали поселяться вестготы (позже положение изменится), так и с тем, что эта провинция последней оставалась под римской властью, в ней римское влияние ощущалось сильнее, чем в других местах, и ее знать острее чувствовала свое подчинение варварам, которые к тому же были еретиками{459}. Когда Петр поднял восстание, неизвестно: в 506 г. оно было подавлено. Не исключено, что Петр и Бурдунел были каким-то образом связаны с франками{460}.
ПОСЛЕДНИЕ ГОДЫ
В начале VI в. одним из самых могущественных государств становится Остготское королевство. Король Теодорих не только укрепился в Италии, подчинив себе и некоторые прилегающие территории, но и стремился играть ведущую роль в общей европейской политике. Важным орудием этой политики стали брачные связи, с помощью которых Теодорих намеревался создать сеть германских государств, управляемых одной королевской семьей {461} , в которой ведущую роль будет играть, разумеется, он сам. Сам Теодорих уже вскоре после завоевания Италии женился на дочери Хлодвига Аудефледе. Сестра Теодориха Амалафрида стала женой вандальского короля Тразамунда, а племянница Амалаберта — тюрингского короля Герминафрида. Распорядился Теодорих и руками своих дочерей. Одну он отдал в жены наследнику бургундского трона Сигизмунду, а другая его дочь, Теодегото, стала женой Алариха II (Procop. Bel Goth. I, 22) [71] . Такая система брачных союзов должна была, по мысли Теодориха, стать прочной основой его внешней политики.
71
По другим сведениям, Теодегото была женой Сигизмунда, а женой Алариха — Ариадна, или Аревагни.
Для Алариха женитьба на дочери Теодориха была в значительной степени гарантией сохранения положения Вестготского королевства в системе варварских государств. И особое значение приобретали отношения с франками. Военные действия 90-х гг. оказались лишь прелюдией к решающей схватке между франками и вестготами. Огромное значение в это время приобретает религиозный вопрос. Еще в 90-е гг. V в. Хлодвиг принимает христианство в форме католицизма, а вслед за ним католицизм становится религией всех франков. До этого времени франки были язычниками, и арианской стадии в их религиозном развитии не было. С одной стороны, принятие католицизма «снимало» одно из важнейших противоречий внутри Франкского королевства — религиозное, ибо теперь и франки, и галло-римляне исповедовали одну религию в одной форме — католическое христианство. С другой — это давало возможность Хлодвигу в своей политике по отношению к соперникам разыгрывать религиозную карту{462}, поскольку вестготы, как и остготы и бургунды, были арианами, в то время как местное население их государств — католиками.
Это обстоятельство довольно ярко проявилось в Вестготском королевстве. Если восстания Бурдунела и Петра были как-то связаны с франками, то религиозный аспект в них не мог не присутствовать. Еще острее эта проблема встала в галльских владениях вестготов. Григорий Турский (II, 35) пишет, что многие жители Галлии тогда хотели быть под властью франков. Это — понятное преувеличение автора «Истории франков», жившего к тому же под властью франкских королей, но все же в какой-то степени отражает настроения католических подданных Алариха и особенно католического клира. Аларих же колебался между антикатолическими репрессиями и привлечением католиков к своей поддержке. С одной стороны, были сосланы некоторые епископы, в том числе один из виднейших теологов того времени Цезарий, который был сослан в Бурдигалу (Бордо) {463} . Еще суровее расправился Аларих с турским епископом Волузианом. В его деле политическая подкладка была еще яснее: он был заподозрен в стремлении перейти под власть франков (Greg. Tur. X, 31), и за это он не только был смещен с епископской кафедры, но и отправлен в изгнание в Испанию, т. е. как можно дальше от франкской границы (Greg. Tur. II, 26) [72] . Католическое духовенство было лишено дарованных ему римскими императорами привилегий в налоговой области {464} . С другой стороны, Аларих созвал в 506 г. собор галльских епископов, который подтвердили свою верность королю, и тот же Цезарий в нем активно участвовал {465} . Испанские епископы в этом соборе участия не принимали. Видимо, их позиция в тот момент вестготского короля не интересовала.
72
О судьбе Волузиана Григорий Турский сообщает в двух местах своей «Истории». В одном случае он говорит, что Волузиан был сослан в Испанию, где вскоре и умер, а в другом — в Тулузу. Первое сообщение кажется более вероятным, поскольку пребывание сторонника Хлодвига в столице было бы довольно опасным. Впрочем, окончательно решить этот вопрос невозможно.
Со стремлением урегулировать отношения со своими романскими подданными связана и законодательная деятельность Алариха. Принятый при его отце кодекс относился только в готам. Романское же население продолжало жить по старым римским законам. Это в какой-то степени привязывало галло-римское и испано-римское население к империи, что шло в разрез с политикой как Эйриха, так и Алариха. К тому же правовое развитие римского общества, находившегося под властью вестготов, затормозилось: последний римский закон, принятый в этой части Галлии, относится к 463 г.{466} Все это требовало нового законодательного оформления. И Аларих сделал очень важный внутриполитический шаг. По примеру восточноримского императора Феодосия II он решил объединить в единый свод существующие римские законы. По его приказу, который он издал после консультаций с епископами и местными аристократами, римские юристы под руководством готского графа Гойариха составили свод законов, основанный на кодексе Феодосия, а также других законодательных актах и толкованиях римских юристов. Включенные в этот свод законы были снабжены интерпретациями, которые должны были пояснить действие того или иного закона в новых обстоятельствах. Эта работа не была механической. Явно по желанию короля в новый кодекс не вводились законы, не совпадающие с политикой Алариха, как, например, те, что определяли налоговые привилегии католического клира или власть римского папы над епископами Галлии. Хотя в целом привилегии сенаторов сохранялись, раздел «Об имениях сенаторов» также был исключен из кодекса. Не вошли в него и статьи, относившиеся к чиновничьей и военной системе Римской империи{467}. В соответствие с новыми условиями были приведены некоторые статьи. Так, если по римскому закону сенаторов должны были судить префект Города, т. е. Рима, и пять сенаторов высшего ранга, то кодекс Эйриха предусматривал суд только «пяти знатнейших мужей»{468}.
В 506 г. Аларих официально ввей в действие новый свод законов, которым должно было подчиняться галло-римское и испано-римское население. Вводя в силу новый свод, вестготский король преследовал ряд целей. Во-первых, этим сводом облегчалось судопроизводство, ибо с этого времени судьи могли уже руководствоваться одним документом, а не теряться в массе разнообразных актов. Во-вторых, закреплялось в правовом отношении разделение вестготов и римлян, ибо теперь для двух групп населения действовали два разных кодекса: Эйриха для вестготов и Алариха для римлян. В третьих, приобреталась юридическая независимость вестготского королевства от Византии, ибо отныне на его территории действовал собственный свод законов, и законодательные акты Константинополя уже не имели силы для римских подданных Алариха. Характерно, что дата введения в силу этого кодекса определена по годам правления Алариха, а не римского императора. Вестготский король подчеркивает не только свою полную независимость от империи и юридическое равенство с императором{469}, но и то, что римляне, живущие на территории его королевства, являются исключительно его подданными. В четвертых, привлекая к законодательству римских юристов и советуясь с церковной и светской знатью подчиненного римского населения, король стремился показать свое расположение к римским и католическим подданным накануне решающей схватки с франками.
Эта схватка не заставила себя ждать. Аларих пытался мирно договориться с Хлодвигом. По его инициативе оба короля встретились на острове посреди пограничной реки Лигера (Луары) и после совместного пира договорились о мире и дружбе (Greg. Tur. II, 35). Но это было лишь временной передышкой. В дело попытался вмешаться Теодорих. Он направил письма Хлодвигу, бургундскому королю Гундобаду и Алариху (Cass. Varia III, 1; 2; 4), в которых настойчиво советовал не начинать войну. Алариха он призывал проявить терпение, говоря, что у него с Хлодвигом нет серьезных разногласий, а возникающие споры можно уладить мирно. В этой ситуации большое значение приобретала позиция Гундобада. Его сын, как и Аларих, был женат на дочери Теодориха, совсем недавно вестготский король активно помог ему в борьбе с братом, которого не менее активно поддерживали франки. Гундобад, как и Аларих и Теодорих, был арианином. Франки были соперниками бургундов в борьбе за власть в Галлии, а недавние события показали, что они готовы при удобном случае вмешаться вдела Бургундии. Все это, казалось, должно было склонить бургундского короля к поддержке Алариха или, по крайней мере, к нейтралитету. Но, с другой стороны, и вестготы были соперниками бургундов, а союз двух готских королевств был очень опасен не только для Хлодвига, но и для Гундобада. Да и ссориться со все более набирающим силу Хлодвигом было для него тоже опасно. Не меньшее значение имело стремление бургундов захватить принадлежавшую вестготам юго-восточную часть Галлии, чтобы выйти к средиземноморскому побережью. Средиземное море по-прежнему связывало все территории, ранее входившие в Римскую империю, и по нему приходили богатства, особенно ценимые германцами. И его побережье являлось желанной целью практически всех варварских государств. Не были исключениями ни франки, ни бургунды. Все это привело к тому, что в конце концов Гундобад присоединился к Хлодвигу в войне с вестготами. Не исключено, что между ними была заключена договоренность о разделе галльских владений вестготов.