Испанский дневник

4 ноября

Год тому назад, четвертого ноября, войска генерала Франко, его иностранный легион, его мавританские полки безостановочно продвигались с запада и юго-запада на Мадрид. Заняли Кампаменто, Леганес, подошли к мадридскому аэродрому Хетафе, начали проникать в городской парк Каса дель Кампо.

Республиканские части почти не оборонялись, – потеряв управление и связь, они отступали, отступали, отступали, а иногда просто беспорядочной толпой, на грузовиках, пешком уходили с фронта.

В ночь на шестое ноября фашисты заняли окраины столицы. Правительству пришлось эвакуироваться. Нескончаемая вереница автомобилей потянулась по единственно свободной валенсийской дороге. За ней следовал густой поток беженцев на мулах, на ослах, со скарбом на плечах.

Шестого ноября вся фактическая оборона столицы свелась к заградительной стрельбе одиннадцати танков. Изнемогая от усталости, горсточка танкистов, частью раненых, сутками бродила вокруг города, изображая собой мощную артиллерию и пугая противника трудностями атаки на Мадрид.

Всю ночь на седьмое я объезжал молчаливый, темный, притаившийся и, казалось тогда, обреченный город. Окопы у мостов были почти пусты. Улицу преграждал подбитый броневик, а там, двумя кварталами дальше, в Карабанчеле, фашисты уже расстреливали рабочих, их жен и маленьких детей. Да и в центре мятежники «Пятой колонны» уже стреляли из окон, швыряли бомбы в прохожих и в автомобили. Правительственные здания покинуты, пусты. Ворота военного министерства раскрыты настежь, часовых нет, все двери тоже раскрыты, все люстры горят, на столах карты, нигде ни души, как в заколдованном царстве, и только два старичка служителя смирно сидят, положив руки на колени, ожидая, пока звонком их не позовет начальство, все равно какое…

Но в беззащитном Мадриде в тот самый момент, когда угасали одни силы и возможности его обороны, стремительно рождались другие, новые. В военном министерстве было пусто, но в домах рабочих организаций, в комитетах Коммунистической партии в ноябрьскую ночь было полно. Здесь не спали, здесь вооружались, здесь собирали и расставляли силы. «Последняя ночь» ноябрьского Мадрида стала первой ночью его славной эпопеи. То, что предполагалось как конец, стало началом. Когда утром седьмого ноября в пустое здание министерства приехали вновь назначенные руководители обороны Мадрида, рабочие организации могли уже предоставить в их распоряжение несколько заново сколоченных частей из дружинников Пятого полка и мадридской молодежи.

Тысячи и тысячи рабочих рыли окопы, строили баррикады, заваливали проходы улиц. Фашистский офицер, опережая события, заехал слишком далеко в глубь Мадрида, – он был убит, и на нем найден приказ Франко о порядке вхождения частей в столицу; пользуясь этим приказом, защитники Мадрида прежде всего укрепили те участки, где мятежники предполагали наступать в первую очередь.

А дальше – помним все мы – битва на мостах через Мансанарес, бой в Каса дель Кампо, приход Интернациональной бригады, двадцатидневные бои в Университетском городке, среди зданий факультетов и институтов, республиканские контратаки в Карабанчеле, чудовищные воздушные бомбардировки фашистской авиации и их прекращение, после того как республиканская авиация отразила воздушных пиратов и закрепила за собой воздух над Мадридом.

На этом приостанавливаются попытки Франко захватить город в лоб, прямой атакой. Он предпринимает ряд сложных и мощных маневренных ударов; сначала с северо-запада, на Махадаонду, Лас Росас, Араваку, пытается взять Эскориал. Затем пробует отрезать Мадрид с востока, изолировать его от Валенсии – для этого организует операцию на реке Хараме. Во всех этих сражениях он терпит неудачи.

Маленькое ядро защитников Мадрида, родившееся седьмого ноября, разрослось в армию центрального фронта, основную республиканскую армию. Мадридские солдаты и командиры, воспитавшиеся в тяжелых битвах, стали лучшей частью вооруженных сил антифашистской Испании.

Мартовское наступление соединенных мотомеханизированных сил интервентов и мятежников на Гвадалахару должно было решительно покончить с Мадридом. Вместо этого оно обратилось в большое поражение фашистской интервенции, в своего рода новое Капоретто для итальянцев. Гвадалахарой кончились до поры до времени активные наступательные операции против Мадрида. Фашисты перешли к позиционной и подземно-минной войне, к обстрелу города дальнобойной германской артиллерией. Зато Мадрид сам активизировался и в июле прорвал укрепленный осадный пояс, захватив Брунете, Кихорну и Вильянуэва де ла Каньяда.

Сейчас героическому антифашистскому городу предстоят новые тяжелые испытания. Войска, обороняющие его, выросли и окрепли, но армия противника увеличилась в гораздо большей пропорции. К тому же, задушив северную, изолированную часть антифашистской Испании, интервенты высвободили около 100 тысяч лишних штыков и могут обрушить сейчас на Мадрид почти трехсоттысячную армию, 1500 орудий, 300 самолетов. Миновать сражения под Мадридом они не могут: не взяв центра и столицы Испании, невозможно выиграть войну. Поэтому к новой атаке на Мадрид тщательно готовятся и в Саламанке, и в Риме, и в Берлине; пока идет бесстыжая болтовня в Лондонском комитете, командование интервентов, выгадывая время, высаживает в южных портах все новые итальянские пехотные дивизии, все новые германские батареи и эскадрильи.

Уж ровно год без отдыха, без сна стоит этот удивительный город, насыщенный одной магнетической силой – силой ненависти к фашизму, непокорности ему. Весь мир, даже враги, отдает должное этой несравненной храбрости вооруженных антифашистов и мужественной стойкости мадридских мирных жителей, женщин, стариков, детей. Нашлась во всем мире только маленькая группа поистине подонков человечества – троцкистов, у которых хватило подлости даже в осажденном Мадриде создать гнездо предательства и шпионажа, выкрадывать и передавать врагу военные планы и секреты обороны Мадрида, вести в городе агитацию против руководителей этой обороны, против республики, против демократии. Люди эти ничтожны и презираемы. Вопреки им, антифашистский Мадрид может гордиться помощью передовых антифашистов всех стран, беззаветно храбрых героев Интернациональных пехотных бригад, летчиков и танкистов. Оттого так велико у мадридцев чувство солидарности и признательности к тем народам, кто поддержал их в этот незабываемый и мучительно прекрасный год.

Уже год как пушки мирового фашизма направлены на эти стены. Они убивают, но не побеждают. Трудовой, народный Мадрид не сдался, не сдается, не сдастся.

6 ноября

Одно из моих окон смотрит на Москву. По прямой линии, на северо-восток, отсюда только три с половиной тысячи километров. Сейчас уже сумерки, но я вижу всю линию до конца. Как часто пролетал я по ней взглядом!

Прямо перед окном на мостовой стоит кустарно сделанный броневик с громкоговорителем. В нем что-то налаживают. Кругом играют дети. Они сами не знают, насколько они голодны. Взрослые видят это по их отекшим лицам, по широким кругам под глазами, по синим маленьким пальцам. Раньше я им привозил из Валенсии леденцы – какая это была радость! Сейчас из Валенсии можно привезти только роскошные, яркие цветы, – но их не едят.

Линия пересекает город, усталый, продырявленный артиллерией, замусоренный, голодный, прекрасный. В сумерках, под дождем, в глухих орудийных раскатах он живет своей особенной, неповторимой жизнью, с трех сторон окруженный врагом. Женщины в черных шалях жмутся вдоль стены – очередь на оливковое масло.

На толкучем рынке Растро торгуют зажигалками, гребешками, ломаной мебелью (на растопку), золотым шитьем с придворных мундиров, сапожной мазью, старыми толедскими шпагами. Прямо напротив возвышается острый холм – Гора ангелов. С нее фашистские батареи дают каждые полчаса по выстрелу – иногда по толкучке, а чаще по центру города.