Испепеляющая страсть

Что за идиотская ситуация! Если разбудить ее — при условии, что у него это получится, — она может выгнать его из своей комнаты или, если он не захочет уходить, позвать своего верного дракона — мисс Розберри. А если он нежно уложит ее в постель и пристроится рядом, расплачиваться придется утром. Кроме того, каково ему будет лежать с Джилли в одной постели — он же с ума сойдет от желания!

В конце концов, Кевину пришлось признать, что лучший выход — уложить жену, укрыть ее одеялом и ретироваться в собственную спальню. Тише едешь — дальше будешь. Сейчас ему лучше держаться подальше от Джилли, а то он рискует все испортить — сила его страсти была в тот момент так велика, что он удивлялся, почему его пижама до сих пор не загорелась.

Так что рассвет застал лорда Локпорта в кресле, в его собственной спальне, в халате и с полупустым стаканом в руке.

«Если это любовь, — подумал Уилстон, вынимая стакан из бесчувственных пальцев своего хозяина, — тогда мне, пожалуйста, стейк и пирог с почками, спасибо».

— Привидение приходило сегодня ночью опять, Джаред. Ты об этом слышал?

— Хм? — с отсутствующим видом ответил лорд Сторм на вопрос Бо, его мысли явно витали где-то далеко.

Кевин попросил обоих друзей встретиться с ним в библиотеке перед ужином (весь день он с друзьями не виделся — что-то случилось на одной из ферм), и Джаред был больше чем уверен, что его друг хочет поделиться с ними важными новостями.

— Шум. Слышал. Анна тоже. Каждый мог. Оглох, Джаред? — продолжал Бо, не обращая внимания на отсутствующий вид собеседника. В это время в библиотеку неспешно, как всегда, вошел элегантно одетый, как обычно, хозяин дома, и Бо обратился к нему без предисловий. — Ты слышал, Кевин? Скрип. Мертвый бы проснулся. Думаешь, баньши [6] .

Лорд Локпорт не был одарен способностью читать мысли, но ему не составило труда расшифровать лаконичную речь друга.

— Не баньши, дружище. Дверные петли, — ответил он, наливая себе вина.

6

Баньши — так называют свою покровительницу ирландцы. То есть женщина-сид, фея. — Прим. ред.

Этот ответ требовал объяснений, и Кевин дал их, оставив за скобками лишь бесславный конец происшествия.

Джаред в течение минуты обдумывал его рассказ, а затем задал вопрос:

— Зачем ты взял с собой жену на такое опасное дело?

Кевин открыл было рот, чтобы протестовать, но Джаред жестом остановил его и продолжал:

— Я знаю, знаю, ты хотел убедиться, что это не она. Я бы и сам так поступил. Но после того, как ты увидел ее в постели, зачем было будить ее? Если тебе нужен был товарищ, почему ты не разбудил меня или Бо?

— Павлин, — пробормотал Бо, засунув нос в стакан.

— Что? — спросил Джаред. — А, павлин. Конечно, Бо, как я сам не подумал. Наш Кевин хотел эффектно выглядеть в глазах леди. Ты до сих пор остался неисправимым школьником, да, Кевин?

Граф решил, что в его же интересах проигнорировать эти шпильки своих проницательных друзей. Он не хотел становиться мишенью для дальнейших шуток. Возможно, он был бы готов к этому, если бы заслужил милость жены и место в ее постели, но пока этого не произошло, и он не хотел, чтобы ему напоминали об этом печальном факте.

— Я кое-что узнал нынче ночью, джентльмены, — объявил Кевин. — Кроме лестницы, которую мне показала Джилли, в Холле есть и другие тайные ходы. И, что меня беспокоит больше всего, туннели за пределами дома, неизвестно, какой длины, и достаточно большие, чтобы по ним мог проехать экипаж. Если какие-то из этих туннелей ведут внутрь Холла и если наш гость знает о них… Думаю, вы поняли.

— Поняли, — согласился Джаред, нахмурившись.

— В погреба? Простучать стены? — с готовностью предложил Бо. — Свечи. Бутылку. Ну? Пошли?

Готовый действовать рыжик уже приподнялся со стула, но Кевин рявкнул:

— Сядь, идиот! — и он упал обратно со вздохом разочарования. Ему стало ясно: если и предстоит захватывающее приключение с поиском туннелей, то не сегодня.

В это время прозвучал гонг к обеду, и джентльмены поспешили присоединиться к леди и гостям — Рори и Гленис О’Кифи. С тех пор как лорд и леди Сторм независимо друг от друга дали чете Локпорт один и тот же совет, О’Кифи стали приглашать в Холл с частотой, которую Бо Чевингтон назвал бы тошнотворной.

После бесконечного обеда, во время которого Рори во все глаза глядел на Джилли, а Кевин из кожи вон лез, проявляя внимание к очень довольной Гленис, леди удалились в недавно отремонтированную музыкальную гостиную, а мужчины остались за столом с портвейном и сигарами.

— Как очаровательно ты выглядишь в этом платье, Джилли, дорогая, — со сладкой жеманной улыбкой сказала Гленис, как только они вошли в комнату. — Ты любишь носить зеленое, да? Впрочем, что тебе еще остается с твоим цветом волос!

— Ну не знаю, что тебе сказать, Гленис, дорогая, — широко распахнув глаза, ответила Джилли. — Кевину нравится, когда я ношу черное, только он говорит, что я слишком молода для этого похоронного цвета — он к лицу женщинам постарше.

Гленис, которая постоянно носила черное, считая, что это стильно (в данный момент она тоже была в черном платье), не нашлась с ответом. Аманда и Анна опустили глаза — если бы их взгляды встретились, они не удержались бы от смеха.

— Блондинкам обычно идет черный цвет, я всегда так считала, — вежливо вставила Анна, считая своим долгом смягчить впечатление от выпада Джилли, и наградила Гленис восхищенной улыбкой, предотвратив таким образом вылет очередной, изящно оперенной отравленной стрелы, которая была приготовлена для леди Локпорт, и кто знает, чем могла закончиться эта дуэль?

Некоторое время в комнате царила корректность, однако напряжение ощутимо росло. Прежде чем успела разразиться гроза, вошли джентльмены. Рори постоянно повторял, что он совершенно согласен с тем, что утверждали за портвейном его собеседники.

Джилли не могла не сравнить Рори и своего мужа, которые вошли в комнату бок о бок. Наряд Кевина, за который не было бы стыдно и самому Бруммелю — законодателю лондонских денди, — ощутимо выигрывал рядом с потертым одеянием О’Кифи.

Оба были хорошо сложены, но в О’Кифи было что-то кошачье, в то время как Кевин обладал как грацией, так и силой — рядом с ним соперник казался слабым и мягкотелым.

«Кевин умен, — подумала Джилли, — а Рори — человек, которому чаще приходится слушать, чем говорить, потому что ему, в сущности, нечего сказать. Кевин вежлив — Рори льстив. У Кевина есть чувство юмора — у Рори вообще нет никаких чувств. Кевин настоящий — Рори искусственный. Кевин… Ох, — вздохнула Джилли тихонько, — у Кевина есть все, что я могу пожелать. Он добрый, умный, мягкий, внимательный…»

Джилли тряхнула головой. Глупости! Она знает, кто такой Кевин. Он двуличный охотник за состоянием, сниматель пенок, у него куча долгов. Он женился на ней, уверяя, что хочет спасти поместье, прекрасно зная при этом, что это уловка. На самом деле он просто хочет получить сокровище графа не позже чем через год. И этого ему мало — он еще хочет найти драгоценности, которые, по словам Муттера, составляют сокровище. Его интересуют даже контрабандисты — он и из этого наверняка хочет извлечь выгоду. Но как — присоединившись к ним или выдав их? Она совсем ему не доверяет! И он продемонстрировал свой эгоизм, яростно продолжала она растравлять свои раны, добившись осуществления своих супружеских прав; но она-то знает, что он спал с ней лишь от скуки, коротая время до возвращения в Лондон, к своим амурным приключениям. Он вернется туда — и навсегда забудет свою деревенскую незаконнорожденную жену.