Исполнитель приговора

На какое-то время воцарилась тишина.

Первым ее нарушил Дрон:

– Давайте приведем в негодность самолеты, а вокруг летного поля разместим секреты.

– Узнав об этом, Шах и его покровители найдут другой аэродром и новые цели для атаки, – возразил Антон.

– Согласен, – вздохнул Полынцев. – Таких аэроклубов по стране много.

– Значит, нужно уничтожить банду, – хмыкнул Дрон.

– Только для этого необходимо вычислить всех негодяев и узнать, как и чем они собираются поднять все это на воздух, – устало произнес Антон и стал сворачивать карту. – Брать или уничтожать террористов будем на последнем этапе. Они уже наверняка получили большую часть денег и теперь готовы разбиться в лепешку, чтобы их отработать.

– Чечня как раковая опухоль, – вздохнул Дрон. – А эти уроды – метастазы…

– Чечня не опухоль, – возразил Антон. – Терроризм – другое дело…

Глава 7

Ибрахим Табанжи, вальяжно развалившись в большом кожаном кресле, задумчиво смотрел на рыжего мужчину с близко посаженными глазами в нелепых, с круглыми линзами очках, который устроился перед компьютером за большим письменным столом, стоящим напротив. Джек Стенджер уже битый час производил разного рода расчеты, касающиеся предстоящей акции.

Вернувшись с комбината, турок лишь снял пиджак с галстуком, расстегнув несколько пуговиц на рубашке, которые из-за пыли и постоянных разъездов по жаре приходилось менять каждый день, и сразу поднялся в кабинет любезно предоставленного директором завода загородного дома. Американец уже вовсю трудился. Еще в обед пришло сообщение из Анкары, в котором говорилось о возможном перенесении акции на более ранние сроки. Турок сразу отправил Джека заниматься подготовкой ответа, в котором необходимо было перечислить выбранные для атак объекты.

Наконец Стенджер облегченно вздохнул и нажал на какую-то кнопку клавиатуры. Из тихо зажужжавшего принтера выполз стандартный лист бумаги.

– Готово, – пробормотал американец и вышел из-за стола.

Табанжи оживился. Поднявшись с кресла, он подошел к Стенджеру.

Взяв из его рук план акции, турок пробежал по тексту взглядом:

– Вы уверены, что это оптимальный вариант?

– Безусловно, – подтвердил Стенджер. – Использование самолетов парами уменьшает количество целей, но повысит эффективность ударов.

Оба говорили на английском. В силу специфики своей прежней работы бывший представитель турецкой разведки прекрасно владел этим языком, впрочем, как и русским.

– Семь целей, – задумчиво произнес Табанжи. – А как же Домодедово? – Он сверху вниз посмотрел на Стенджера.

– Вокруг Москвы надежные средства ПВО. За четыре с половиной часа полета о вертолетах, летящих для нанесения удара, будет известно не только в этой стране, но и в мире, – возразил Стенджер. – Достаточно устроить ад в трех областях и поднять переполох в Завитаевске. Он хоть и не имеет особой стратегической ценности, но массовая гибель мирного населения всегда впечатляет. А я могу узнать цель всего этого? – после небольшой паузы осторожно поинтересовался американец.

– Сбросив мощные бомбы на эти объекты, – турок тряхнул листком, который взял из рук Джека, – мы выдвинем политические требования.

– А почему не наоборот?

– Потому что так уже не раз пытались поступить, – глаза Табанжи налились кровью. – А сейчас пойдем с другого конца. Ввергнем страну в шок, выдвинем условия и предупредим, что использовали лишь часть своих возможностей. В противном случае прольется еще больше крови.

Он вернулся на свое место.

– Значит, где-то еще готовятся подобные мероприятия? – Стенджер был немного взволнован. – Нам надо быть осторожными.

– Мы обычные представители строительных компаний, – успокоил его Табанжи. – Единственный, кто имеет со мной контакт, – это Шах, а он очень надежный человек. Даже если попадет в руки ФСБ, ничего существенного не скажет. В его интересах взять всю организацию теракта в России на себя, а Басаев обязательно заявит, что осуществлял общее руковод-ство. По сути, так оно и есть. Мы лишь оказываем им материальную поддержку, используя размещение на своих счетах здесь, в России, денежных средств. Вы же не будете отрицать, что это основное предназначение «Нью билдинг». Она появляется там, где нужно устроить хаос.

– Тогда зачем я вынужден заниматься этим? – американец вновь надел очки и ткнул пальцем в распечатку целей.

– Я перестаю вас понимать, господин Стенджер, – дугообразные брови турка поползли на середину лба. – Вы прекрасный теоретик в области подрывной деятельности. Автор разного рода экономических и политических кризисов во многих странах. Хорошо разбираетесь в военном деле. Я мало знаком с вашей биографией, но уверен, здесь вы имеете свои интересы и наверняка являетесь сотрудником какой-нибудь секретной службы США. Даже скажу больше, выполняете чье-то поручение. А задаете такие странные вопросы.

– Вы правы, – согласился Стенджер. – Но мое сотрудничество с вами уже выходит за рамки дозволенного. Это Россия, а не Босния или Конго.

– Не волнуйтесь, – турок едва заметно улыбнулся. – При любом развитии ситуации мы останемся в стороне. Басаев и Шах – наш живой щит. Терять им больше нечего. Оба давно заработали на десять пожизненных заключений. Им лучше в этой ситуации остаться в глазах своего народа героями, чем предателями.

– Меня беспокоит еще один вопрос. – Джек снял очки, потер уставшие от долгого сидения за компьютером глаза и наконец продолжил свою мысль: – Насколько мне известно, вы бывший сотрудник департамента военной разведки. Никогда не задумывались о возможной утечке информации?

– Не понял? – нахмурился Табанжи.

– Русские спецслужбы могут об этом знать. – Стенджер стал грызть пластмассовую дужку очков, внимательно следя за реакцией турка.

– Это было восемь лет назад, – возразил Табанжи. – Сейчас я работаю в фирме «ТАН». Ко всему, никогда, будучи сотрудником департамента, не был ни в СССР, ни в России. Поэтому, при любом исходе дела, я буду честно заниматься реконструкцией завода.

В этом месте Ибрахим слукавил. С начала девяностых он несколько десятков раз по другим документам посещал юг России, в частности Кавказ. Анкара внимательно следила за развитием политического кризиса в Чечне и соседних с ней республиках. Нестабильность в этом регионе была на руку не только Турции. Несмотря на все закулисные интриги, начиная с подкупа чиновников и заканчивая пропагандистской деятельностью, имеющая огромные запасы природных ресурсов страна поднималась, грозя превратиться из сырьевого придатка Запада в сверхдержаву. Чтобы этого не произошло, нужно было стимулировать развал целостности государства. Для этого необходим раскол в обществе, что, в принципе, произошло после приватизации, когда население разделилось на богатых и нищих. Нужно усилить работу по разжиганию национальной розни и этнических конфликтов. Этот вариант отлично сработал в бывшей Югославии, которая была до половины разрушена изнутри.

В России очень похожая ситуация. Смертность превышает рождаемость, тогда как эмигрирующие на ее территорию мусульмане, напротив, имеют в своих семьях до десяти детей. В одной только Москве более миллиона тех же азербайджанцев. Что говорить о других городах? Причем устроено все таким образом, что русскому, вернувшемуся на родину спустя столько лет после развала Советского Союза, в десятки раз тяжелее оформить гражданство, чем тому же таджику или грузину. Бюрократы ненавидят свой народ, возвращающийся из более благополучных когда-то союзных республик. Это у них в крови. Этнические группировки, основой которых является ислам, в несколько раз сплоченней и дружней русских. Табанжи считал это последствием сталинских репрессий, в процессе которых произошло перерождение некогда дружного и непокорного народа. Трудолюбивые крестьяне были признаны кулаками и ликвидированы. Костяк могучей империи – офицерство и промышленники – до тридцать седьмого года попросту исчезли в застенках лубянок и за колючей проволокой ГУЛАГа, либо бежали за границу. С ними их дети и жены. Главный селекционер революции – Сталин – вывел новую породу людей, которые могут равнодушно пройти мимо избитого человека, не знать, кто живет на одной с ними лестничной площадке. Проводимая после его смерти политика привела к тотальному пьянству, а развал СССР в десятки сотен раз увеличил количество наркоманов.