Исполнитель

Её голос надломлен и я слышу, как она шмыгает носом, пытаясь успокоиться.

Два года назад я не послушал Себастьяна и сказал ему, что он не достоин быть нашим братом, если предлагает мне так с ней поступить.

С того дня мы не разговаривали и забыли о существовании своих братских уз.

Но сейчас я понимал, что он был как никогда прав.

Себастьян сказал, что отец будет издеваться над Талией в отместку нам. Она будет платить за все наши ошибки, потому что мы её любим. Он сказал, что мы должны перестать чувствовать это ради её же блага или хотя бы претвориться.

Но я не мог. Я был гребаным слабаком.

И теперь моя маленькая сестра лежала в моих объятиях, разрываясь от боли.

Мои глаза были закрыты. Я даже не мог смотреть на неё. Потому что всё, что с ней произошло, было по моей вине.

Я не справился с заданием отца и пострадала она.

Он ударил пятилетнего ребенка головой об стол! Чёрт!

В её возрасте нам с Себастьяном доставалось и похуже, но она была девочкой.

Мы должны защищать её.

Если мы не будем делать этого, другие подумают, что тоже имеют право причинять ей боль.

– Папа меня ненавидит, – дрожащим голосом шепчет Талия. – Маме всё равно, а Себастьян даже не смотрит в сторону меня. Я сделала что-то плохое? Скажи мне что? Я обязательно исправлюсь!

Её крошечные ручки вцепились в футболку на моей груди и сжали ткань в кулаках.

– Я обещаю, – прошептала она.

Но я не мог сказать ей, потому что она ничего не сделала.

Она была совершенством.

Среди своих светловолосых подруг – Джулии и Авроры – Талия выглядела, как маленькое исчадие ада.

Самое святое, что когда-либо было в моей жизни.

Её рождение подарило мне надежду, что жизнь среди всех этих страшных людей может быть и не такой ужасной, если она будет рядом со мной. Если она будет улыбаться мне своей беззубой улыбкой. Если будет просить меня засыпать с ней, потому что тогда монстры не заберут её, потому что они боятся меня, а она нет.

Её туманно-голубые глаза, черные волосы, курносый нос и пухлые щёчки, единственное, что приносит мне радость.

У неё был характер сорванца, я чувствовал это, но она не нарушала правила, чтобы не раздражать отца и вела себя предельно тихо.

Пока.

Девочка протянула руку и дотронулась до своего разбитого лба.

– Шшш, – прошипела сестра.

– Не трогай, – попросил я, кладя её руку обратно на свой живот.

Мои органы внутри съёжились.

– У людей с холодными руками тёплое сердце, – сонно проговорила Талия. – Это правда.

Нет, это не так.

Потому что прямо сейчас я хотел убить отца.

Мать.

Себастьяна.

Я хотел убить всех, забрать её и уехать подальше от этого места.

Защищать её, чтобы больше никто не смог обидеть мою Маленькую Неприятность.

«Когда-нибудь я обязательно сделаю это, Дорогая», – хочется сказать мне.

А пока… я не люблю тебя. Для тебя.

Покинув отца, я чувствовал, как что-то завладевает моим разумом, и когда приехал в ночной клуб, в котором Гаспаро Короззо, который едва достигнул восемнадцати лет, околачивался целыми днями, вместо того, чтобы заслуживать уважением солдат, которые в будущем будут работать на него, а не на его фамилию.

Моя сущность превратилась в Исполнителя.

В самую жестокую и бесчеловечную часть меня, которую когда-либо видел мир.

Гаспаро развалился на диване в вип-кабинке, пока две девушки тёрлись об него по бокам, когда еще одна танцевала прямо перед его лицом.

По мере приближения к нему девушки начали замечать меня. Та, что танцевала, прекратила свои действия, а девушки на диване смотрели на Гаспаро, ожидая, что он им скажет.

Но сейчас я был законом.

Я кивнул в сторону, чтобы они проваливали отсюда ко всем чертям, если не хотели стать свидетелями кровавой бойни и они безоговорочно послушались меня.

Неужели я выглядел настолько пугающе, что мне даже не приходилось говорить что-то, чтобы заставить людей освободить мне путь?

– Кристиан, ты портишь мне праздник, – негодующе пробормотал Гаспаро, наклоняясь к столику рядом с собой и прихватывая с него стакан с недопитым алкоголем. – Твоя девка не научилась делать хороший минет? Иначе почему ты выглядишь таким надутым? – он усмехнулся, думая, что это было очень остроумно.

Но упоминать её, делало его смерть ещё мучительнее.

Я понимал, почему он не видел во мне угрозу прямо сейчас. Я бы и сам никогда не подумал, что мне придётся убивать одного из наследников, но я был везунчиком.

– Могу предложить тебе Аврору, – сказал он, допивая жидкость из стакана.

Меня всегда поражало его отношение к его единственной старшей сестре. Их разница в возрасте была минимальной. Сразу после рождения Авроры, Лоренцо заставил Елену рожать снова. И теперь мы все наблюдали перед собой ублюдка в виде Гаспаро.

В то время, как мы с Домиником были готовы сжечь мир дотла, если бы это только значило, что наши сёстры будут в безопасности, Гаспаро относился к Авроре, как к шлюхе, над которой его семья решила сжалиться.

Я достаточно хорошо знал Аврору. До определённого момента она, Талия и Джулия были неразделимы.

– Она может показать твоей… – Гаспаро сжал губы, будто вспоминая её имя. – Кае. Точно, Кая. Она может показать ей, как делать это правильно.

Я терпеливо копил в себе ярость, которая возрастала с каждым его словом, чтобы потом одним ударом сокрушить его ей.

– Твоя невеста любит подглядывать.

Я прищурился глядя на него.

О чём он говорил?

Кая не пересекалась с ним. Или…