Испорченная принцесса

— Ты видел ее вчера?

— Недолго. Я как раз приступила к работе, когда она уходила. Она — идеальный пример того, что я имею в виду, говоря об укрощении плохих мальчиков.

Я откидываю голову назад и смеюсь. — О да, Тео у нее именно там, где она хочет.

— Так поставь его кузена туда же, — говорит она, давая мне понять, что более чем осведомлена о семейной динамике, царящей в семье Чирилло.

После того как Мария переодевает меня, я облачаюсь в леггинсы, лифчик и толстовку на молнии, которую Джоди, очевидно, принесла мне, пока я спала прошлой ночью. Еще кто-то, кто точно знает, как удобно мне было прижиматься к Нико.

Я помню, как Брэд ушел после неловкого, как черт, визита, когда я знала, что он трахнул шлюху в пятницу вечером, а он пытался сделать вид, что это не так. Я должна была просто сказать ему об этом. Мне все равно, куда он засовывает свой член, лишь бы не в меня. Но заставить его быть честным означало бы, что мне придется предложить ему то же самое взамен, а у меня не было никакого желания говорить о своей жизни начистоту.

Когда Мария открывает дверь, в комнату врывается прохладный воздух, и у меня сводит желудок, а сердце подскакивает к горлу при мысли о том, что я могу выйти и снова встретиться с Нико.

Я была измотана, когда Брэд ушел, и не знаю, что это было — гормоны или что еще, но я сломалась. Это приближалось. Я чувствовала себя все более и более неустойчивой каждый раз, когда просыпалась, но то, что он ушел, стало последней каплей.

Я просто не помню, чтобы Нико когда-нибудь позволял себе утешать меня. Но я знаю, что он это сделал.

Часть меня в восторге от того, что он был рядом, когда мне кто-то был нужен. Но есть и другая часть, которая ненавидит его. И эта часть понимает, почему он испугался так, как на прошлой неделе, когда рухнул в моих объятиях.

Набравшись уверенности, я высоко поднимаю голову, распахиваю дверь пошире и выхожу.

Только… его здесь нет.

Я останавливаюсь посреди комнаты, наблюдая, как Мария набивает подушки и убирает вещи.

— Поверь в него, — говорит она, прочитав выражение моего лица.

— Он поступил правильно, — заставляю я себя сказать, в очередной раз сдерживая слезы.

Что, черт возьми, со мной не так?

Если только это не связано с Джоди, я не испытываю эмоций из-за людей. Никогда.

Избегая кровати — воспоминания о том, как я проснулась на ней с ним, еще слишком свежи, — я иду к откидному креслу, мимо которого прошла Мария, глядя в окно.

— Вот, — мягко говорит она. — Пришло время вернуться в свою жизнь.

Она кладет мою сумку мне на колени, и я испускаю тяжелый вздох.

— Нет ничего хуже, чем торчать здесь, Брианна. Подтяни свои трусики большой девочки. У тебя есть люди, которым не все равно, и которые хотят тебя услышать.

Я не спорю с ней. Какой в этом смысл?

— Я скоро уйду со смены, но кое-кто скоро вернется с завтраком, — говорит Мария, пока я сосредоточенно смотрю на яркое летнее утро за окном. Мне хочется ощутить тепло солнца на своей коже, вдыхать носом сладкий аромат цветов и свежей травы, а не стерильный больничный воздух.

— Спасибо, — шепчу я, все еще борясь со своими эмоциями.

— Надеюсь, к тому времени, когда я вернусь, ты уже уйдешь. Удачи.

Я вздыхаю.

— Верь, — повторяет она. — Не может быть, чтобы он тебя бросил.

— А должен. Так было бы легче для нас обоих.

— Ничто, за что стоит бороться, не дается легко, Брианна.

С этим зловещим советом, повисшим в воздухе между нами, она сжимает мое здоровое плечо в знак поддержки и выходит из палаты.

Тишина окутывает меня, как нежеланное объятие, и я быстро достаю телефон из сумки, чтобы отвлечься от боли в груди от осознания того, что он сбежал, как только я повернулась спиной.

Он разряжен, и, порывшись в сумке, которую доставила Джоди, я нахожу зарядное устройство, подключаю его к стене и жду, пока он включится.

Почти сразу же он начинает жужжать от сообщений, электронных писем и уведомлений в социальных сетях.

Я получаю сообщения от Калли, которая уверяет меня, что помощь уже в пути и нужно просто держаться, что ничего не имеет значения, кроме того, что мы оба в порядке.

Брэд с чувством вины говорит мне, что приедет в гости, как только сможет, и что ему очень жаль. Все это кажется совершенно бессмысленным. Если бы ему было не все равно, он бы, конечно, проигнорировал ухаживания той женщины и пришел за мной, а не позволил, чтобы меня вытащил оттуда разъяренный бык.

У меня есть письмо от Джоанны, в котором она сообщает, что думает обо мне и заверяет, что готова помочь, если мне что-то понадобится, но Джоди сказала ей, что со мной все в порядке, и чтобы она оставила меня в покое, что я очень ценю.

Я пролистываю свои социальные сети, больше для того, чтобы отвлечься, чем для чего-то еще, потому что чем меньше я думаю об уходе Нико, тем лучше.

Я ненавижу его за то, что он сделал. За то, как он психанул и чуть не убил нас обоих. Но мне все труднее убедить себя в том, что это правда.

Признав свое поражение, я кладу телефон на колени и откидываюсь на спинку кресла, тревога захлестывает меня, когда я думаю о том, что будет дальше.

Но прежде чем я успеваю погрузиться в размышления, дверь открывается, и на меня почти сразу же обрушивается аромат кофе.

У меня перехватывает дыхание, и я оглядываюсь, ожидая увидеть медсестру с подносом, но передо мной предстает совсем другой образ.

— Ты ушел, — выпаливаю я, как идиотка, пока длинные ноги Нико поглощают пространство между нами.

— Чтобы принести тебе нормальный завтрак.

Я перевожу взгляд с его измученных и покрытых синяками глаз на то, что он держит в руках, и замираю, увидев коробку.

— Б-бетти? — спрашиваю я, вспоминая, как заказывала коробку в пятницу утром.

— Твои любимые, верно? И еще карамельный латте с дополнительной порцией, потому что я подумал, что тебе наверняка захочется подкрепиться.

Мой рот открывается и закрывается, а сердце кувыркается в груди.

Черт бы побрал его за то, что он такой милый.