Испорченная

— Я не знаю, о чем ты говоришь. Алиса, солнышко, что в тебя вселилось?

Я шагнула вперед, оказавшись как раз напротив его лица.

– Кто-то, кто не является Алисой, ты, лживая мразь. Вот кто в меня вселился.

Я ударила рукой над его сердцем и глубоко заглянула в его глаза. Он попытался отвернуться, но было слишком поздно – меня засосало в ад его мыслей, преступлений, за которые я пришла покарать его, которые были как раз на поверхности – картинки и мысли закручивались, увлекая меня в миазмы жадности и отчаянии, что подтверждало мои худшие страхи.

Он убил свою сестру, когда она запретила использовать подвал паба для демонической деятельности.

И он даже не колебался, когда демоны пришли к нему и потребовали определенную девушку. Они потребовали Алису.

Он продал ее, полагая, что она была обычной жертвой. Считая, что она была такой же, как девушки, которых он продал, чтобы содержать паб.

Он отправил свою собственную племянницу на смерть от рук демонов, за плату, и планировал то же для Грейси.

И когда он не смог найти ее, он схватил беспомощную, измученную девушку, которая пришла с улицы, чтобы найти своего друга.

Ублюдок пожертвовал моей сестрой, чтобы прикрыть свою задницу от демонов.

Я дрожала, гнев заполнял меня и затуманивал мое сознание. Я мечтала только о моих руках на его шее, крепко сжимающих ее.

Я желала его смерти. Но я не могла. Не сейчас. Пока я не найду ее.

Я заставила себя сосредоточиться, отчаявшись найти контроль, на котором настаивала Мадам Парриш, тот, что я могу использовать, чтобы управлять этими видениями. Я не могла разорвать связь, пока я не найду как открыть дверь.

— Давай, — шептала я у себя в голове, – Давай же, ублюдок.

Его сознание уплывало от меня, но я следовала, вниз, по темным коридорам его сознания, наполненным жадностью, раскаянием и страхом. Проясняясь, появилось явное изображение, и теперь я была в подвале, в холле. Он был там и не там, желая сбежать так сильно, что вибрации от этого гудели в моей голове, рикошетили в мое тело.

«Покажи мне… Покажи мне…»

Я сосредоточилась, напряжение от концентрации моей энергии, сдерживания его, почти исчерпало меня. Но я держала его, и я видела, что он порезал свою ладонь, затем размазал кровь по стене. Камень как будто оплавился, являя металлическую дверь со странными знаками.

Попался.

Я оторвала свою руку, разрывая связь, желая освободиться от этого человека. Желая убраться из его головы. На стене зловеще тикали часы. Церемония, должно быть, начиналась, я должна была поторопиться.

Эган боролся, когда я пыталась поднять его, и я была благодарна за силу всех демонов, что я убила. Я повернула нож, который все еще торчал из его ноги. Его визг разорвал мои барабанные перепонки; но он застыл, оставаясь спокойным, пока я тащила его вниз по ступеням и швырнула его напротив двери.

— Открой ее, — сказала я Эгану.

Он ответил плевком на мои ботинки.

— Тогда позволь помочь тебе.

Время игр кончилось, я теряла свое терпение. Я схватила его руку, игнорируя его крик, и глубоко порезала ее. Я прижала кровоточащую руку к камню, пытая помести ее в то место, которое я видела.

Вначале не происходило ничего. Затем, с каким-то гребаным дежа вю, камень начал растворяться, являя теперь уже знакомую дверь.

В поисках задвижки, я провела рукой по ней, нашла ее, толкнула уже открытую. Другой коридор.

— Привести его? — спросил Дьякон, притягивая Эгана за ногу.

Я повернулась к дяде Алисы.

– Он мертвый груз, — я встретилась с глазами Эгана, – Я прикончу тебя.

Эган сглотнул.

– Пожалуйста, — шепнул он, его тело дрожало под моей рукой.

Я думала о Лукасе Джонсоне, о реванше, что отравлял меня.

Я думала об Алисе.

Я думала о карикатурах, что видела в голове Эгана.

О своем собственном искуплении.

И затем господь помог мне, я провела своим клинком по его шее и перерезала горло ублюдка.

Он прогнулся, а я отступил, когда Дьякон позволил ему упасть на землю, как мешок мусора. Мои глаза встретили глаза Дьякона, и он кивнул, слегка наклонив голову. Не важно, что думали другие, в его и моих глазах я поступила верно. Мы помчались по холлу, жертвуя тишиной ради скорости и надеясь, что демоны не могли услышать топот наших ног, пока мы бежали вперед. Весь процесс с уловками и ритуалом мог быть окончен, до нашего прибытия. Неслись вперед на головокружительной скорости, но церемония могла неожиданно закончиться ножом, перерезавшим горло Роуз, по единственной причине – наказать ее спасителей.

Нам повезло, мы нашли подвал. С еще меньшим везением, ритуальное бормотание прикрыло наше появление.

У меня не было выбора, оставалось только надеяться на удачу, потому что без нее Роуз была бы мертва. Несомненно, я не могла рассчитывать на ангелов, которые появятся и спасут ее. В конце концов, они же не появились, чтобы спасти меня.

Коридор закончился крепкой деревянной дверью. Закрытой, но не запертой. Мы толкнули дверь и вместе влетели спина к спине.

То, что я увидела, почти заставило меня споткнуться. Роуз, облаченная в длинное белое одеяние, купалась в неземном серебристом сиянии, прикованная к каменному столу, крича и борясь с белым кляпом, в то время как церемониальный клинок опускался вниз, ведомый соединившими руки демонами, в черных капюшонах.

Дверь, в дальнем конце комнаты, была открыта, даже когда я нырнула под нож демона, я могла видеть, как одна фигура исчезла – черная мантия, как будто унесенная бризом.

Но не было времени думать об этом. Я тяжело приземлилась напротив демона, посылая его нож на землю. Дьякон переместился на другую сторону стола, схватившись со вторым демоном, и даже когда я неуклюже пыталась удержать руки демона от церемониального ножа, я слышала борьбу Дьякона с его демоном, на дальней стороны этого крепкого каменного стола.

Однако я не могла волноваться о Дьяконе. Капюшон демона упал, и я поняла, что я боролась с Танком. Я вытащила свое оружие, отчаянно желая убить чудовище и подобраться к Роуз, но у него его не было.

Он проскочил с боку, развернулся, затем вывернул мне руку, пока не освободил клинок из моего захвата. Он схватил меня, я использовала одну руку, чтобы удержать его, другая рука пыталась найти мой клинок.

Вместо этого я нашла церемониальный нож, и, отчаявшись, я пробила лезвием его нос, вонзая его, чтобы достигнуть мозга.