Испорченный союз

Я быстро вдыхаю, когда передо мной появляется мое отражение.

Не знаю, чего я ожидала. Но я уверена, что это не то, что я нашла.

Мой макияж… идеален.

Он… действительно чертовски жуткий.

Неужели он так пристально изучал меня последние несколько месяцев, что точно знает, как я это делаю? Как я подвожу глаза, как использую помаду, чтобы губы выглядели полнее?

Мое сердце бешено колотится, а руки дрожат на коленях, когда я смотрю на себя в зеркало.

— Тебе нравится? — спрашивает он, опускаясь так, что нависает над моим плечом, ища моего одобрения.

Не в силах сделать что-либо еще, я киваю.

Какая-то часть меня хочет разозлить его, хочет бороться. Но сейчас, когда моя энергия на пределе, я знаю, что это бессмысленно.

Судя, по его словам, он считает, что это дело решенное, что я здесь и останусь здесь… живой. Значит, у меня есть немного времени.

Это время либо позволит добраться сюда моим спасателям, либо я смогу восстановить силы и найти выход самостоятельно.

— Ты выглядишь прекрасно, детка. Твой подарок будет очень рад тебя видеть.

Я моргаю, глядя на него в зеркало, в голове крутятся вялые мысли. Но при упоминании о ком-то в голове возникает образ Нико.

Нет.

Конечно, он не смог бы одолеть его, как одолел меня, и притащить сюда.

Или Джоди.

Рвота подбирается к горлу, тот маленький кусочек супа, который я съела ранее и который, как я теперь предполагаю, был чем-то подмешан, угрожает снова появиться.

Если у него есть моя девочка, то я убью его еще мучительнее и медленнее, чем уже планирую.

Встав в полный рост, он хватает меня за руку и поднимает на ноги.

Мои ноги едва держат меня, и я ненавижу, что хоть как-то благодарна ему за то, что он прижимает меня к себе и позволяет использовать свою силу, чтобы удержаться на ногах.

Как только он направляется к двери, меня захлестывает надежда.

Мысль о том, что я выберусь из этой комнаты после черт знает скольких лет, уже сама по себе приносит облегчение, но возможность найти выход еще более захватывающая.

Когда он берется за ручку и тянет, происходит обратное тому, что я уже пробовала, и дверь плавно распахивается. Такое ощущение, что мой предыдущий опыт был ненастоящим.

Так ли это?

Я понятия не имею, чем он меня накачивает, так что у меня вполне могли быть галлюцинации.

Он выводит меня в чистый коридор. Единственное, что здесь есть, — это маленький приставной столик с лампой и странным слоником на ней.

Мои глаза сужаются, когда мы проходим мимо. Вопросы крутятся в голове быстрее, чем я могу их осмыслить.

Мы находимся в самом конце, и от количества дверей, выстроившихся вдоль стен, голова кружится еще больше.

Их невозможно сосчитать, даже если бы я захотела.

— Пойдем, детка. Нам осталось пройти всего несколько дверей.

Мое сердце колотится, кровь бежит в ушах в предвкушении того, что я сейчас обнаружу, когда он останавливается перед дверью, идентичной моей.

Он сует руку в карман и достает ключ, вставляя его в замок.

Щелчок, издаваемый замком, прокатывается по всему моему телу, прежде чем он открывает дверь.

В комнате царит полумрак, но Брэд быстро исправляет ситуацию, когда прижимает руку к выключателю и заливает ее светом.

На огромной кровати, стоящей в центре комнаты, лежит кто-то, и через мгновение он шевелится.

Мое дыхание сбивается, но у меня есть небольшая надежда, что все будет не так плохо, как мне показалось. Он явно не мучает того, кто это, если позволяет ему спать на роскошной кровати королевского размера.

— Милая, — воркует Брэд, как заведенный, — у меня есть для тебя подарок. Просыпайся.

Он пододвигает меня ближе к кровати, пока мое замешательство нарастает.

Кажется, что время вокруг меня замедляется, когда человек переворачивается и откидывает покрывало.

Пара усталых голубых глаз встречаются с моими, как только она поднимает голову, и, несмотря на морщинки вокруг них, которых раньше не было, осознание поражает меня, как долбаный грузовик.

— Нет, — вздыхаю я, откуда-то находя в себе силы и вырываясь из объятий Брэда.

Я не перестаю двигаться, пока не сталкиваюсь со стеной.

К этому времени она уже сидит, откидывая с лица свои дикие вьющиеся волосы, и смотрит на меня, почти такая же растерянная и шокированная, как и я.

— Б-Брианна? — выдавливает она из себя в полном неверии.

— Нет, — повторяю я. — Нет.

Она смотрит на меня еще несколько секунд, прежде чем ее шок перерастает в нечто совсем другое.

В гнев.

Он такой сильный, такой мощный, что, я уверена, от него по воздуху пробегает холодок.

— Какого хрена ты делаешь с моей дочерью? — бросает она Брэду с чистой ненавистью в голосе.

На мгновение я почти горжусь тем, как яростно она говорит. В прошлом я считала свою мать исключительно слабой. Хрупкой, жалкой и легко ведомой.

Возможно, морщины на ее лице — не единственное изменение с тех пор, как я видела ее в последний раз.

— Я привел ее для тебя, милая. Я знаю, как сильно ты по ней скучала.

Весь воздух вырывается из моих легких, когда я наблюдаю, как Брэд — мужчина, с которым я трахаюсь уже несколько месяцев, — движется к моей матери и берет ее руку в свою.

Ее гнев ничуть не смущает его.

Вместо этого он поднимает свободную руку, чтобы смахнуть с ее щеки локон — точно так же, как он сделал это со мной в другой комнате, — а затем сжимает ее челюсть.

— Я просто хочу сделать тебя счастливой, mi amor. (пер. с исп.: моя любовь)

6

НИКО

— НИКО, — рычит Тоби, наваливаясь всем весом на дверь спальни, пытаясь протиснуться внутрь. — Перестань быть таким гребаным слабаком, — ворчит он, прежде чем попробовать снова.

Дверь дребезжит, комод, который я придвинул к ней, как слабак, в котором он меня обвиняет, сдвигается вперед на дюйм.

Я знал, что это не будет надежным планом, когда запирался здесь. Но я подумал, что это может оказаться достаточно серьезным испытанием, чтобы заставить его отказаться от этой идеи. Если мне повезет.