Испорченный... Книга 2

— За два месяца ты, похоже, полностью влилась в подобную жизнь. — донесся до меня голос Помпея. — Удивительно для той, кто жил почти полжизни на улице и в стае.

— Если ты пытаешься меня оскорбить, то у тебя ничего не выйдет. И я попрошу тебя, дорогой муж: не все в доме в курсе нашей ситуации, поэтому, не заводи такие разговоры прилюдно. При других мы должны изображать влюбленную пару.

— Кажется, вчера Норд убедил меня, что он платит людям здесь достаточно, чтобы они держали язык за зубами.

— Осторожность не помешает. — просто ответила я. В этот момент девушка вернулась и принялась расставлять завтрак передо мной, а я обратилась к ней: — Талли, можешь, пожалуйста, позаботиться о завтраке для нашего второго гостя? Вряд ли он спустится.

— Конечно, мисс Мелисса.

Она разложила все приборы, и вновь ушла, увозя столик и прикрыв дверь.

— Кстати, Нуб. Мы не обсудили это. Кто тебе позволил привозить сюда без моего позволения преданного мне человека? — не успела я приступить к завтраку, как тон Помпея заставил мою руку замереть над приборами. Я сжала пальцы в кулак, прогоняя напряжение, а после разжала и взялась за вилочку.

— Ты говоришь про Смерть?

— Про него. Кого-то еще привезла?

— Только его. Он мне дорог. — ответила я спокойно. — И хватит называть меня по прозвищу. Мое имя — Мелисса.

Я положила вилочку обратно на стол, так и не попробовав еду. В горле запах Помпея словно встал комом, и я понимала, что любая еда теперь будет с его вкусом. Так что к черту это все.

— Пожалуй, поем позже. Аппетит пропал. — произнесла я, вставая из-за стола. В следующее мгновение запах альфы стал просто удушающим, а потом, развернувшись, я едва не врезалась в его тело, которое какого-то черта оказалось рядом. Пошатнувшись, я выставила руку, уперевшись ею прямо в грудь Помпею, и он тут же ее перехватил за запястье, сжав до легкой боли. — Что ты делаешь? Дай мне пройти.

Он сделал шаг и я почувствовала, как мои бедра упираются в стол, когда отступила. Наклонившись ко мне, Помпей едва скользнул губами и кончиком носа по моей скуле, вызвав странный прилив мурашек по коже и заставив резко вдохнуть.

— Я говорил тебе, Нуб. Можешь сколько угодно строить из себя аристократку. Я всегда буду тем, кто под этими шмотками и твоим наигранным поведением смогу четко увидеть грязную, слабую омегу. Так для чего тебе Смерть? — произнес он мне на ухо.

— Отойди. — твердо произнесла я, чувствуя, как лихорадочно забилось сердце. В ответ он еще сильнее вжал меня в край стола, и поверхность наших тел просто слилась в одно целое. Животом, бедрами и грудью я чувствовала каждую стальную мышцу в теле этого альфы напротив.

— Ты плохо играешь, Нуб. Мы с тобой муж и жена. Как насчет того, чтобы я разложил тебя на этом столе и это слышал весь дом?

— Остановись. — зашипела я, теряя самообладание, когда его рука, будучи обжигающе горячей, скользнула под подол, провела линию по бедру и зарылась пальцами под резинку, удерживающую пояс чулок. — Дерьмо, Помпей. Я сейчас позову охрану.

— У тебя грязный рот для дочери Яна Веста. — я услышала ироничный, издевательский смешок, и едва не взбесилась. Гребаный Помпей. — Зови. В следующий раз тогда я демонстративно сделаю это на людях.

Я попыталась ударить его коленом, но добилась только того, что он оказался между моих ног. Стало только хуже. Присутствие Помпея ощущалось удушающей волной, окутавшей меня со всех сторон. Подавляющей. Хотя достаточно было нашей довольно большой разницы в росте, чтобы чувствовать себя в ловушке.

— Твоя фальшивая маска слетает, омега.

— Помпей. Пожалуйста. Прекрати. — произнесла я и подняла голову. Встретившись с ледяным взглядом.

— Попроси на коленях.

— И что, хочешь сказать, что это удовлетворит тебя? — усмехнулась я, пытаясь подавить прерывистые вздохи, рвущиеся из груди. — Я уже стояла перед тобой на коленях.

Я почувствовала, как напряглись на его руках вены, когда он перенес вес на них и наклонился ко мне, вынуждая зависнуть над столом.

— Этого мало. Я хочу увидеть это еще раз. Мы будем спать друг с другом, омега. Потому что иначе я покажу тебе, насколько невыносимой может быть твоя жизнь. Я хочу видеть тебя окончательно сломанной и принадлежащей мне. Поэтому мы будем трахаться. — он выделял каждое слово так, будто обрубал по кускам все остальное в моей жизни. — И я не буду предохраняться. Ты выполнишь то, на что годится омега: понесешь от меня. Может, тогда ты мне наскучишь. Нет ведь ничего более унизительного, чем носить ребенка от ненавистного человека?

Он повернул лицо, посмотрев на меня, а я в ужасе смотрела на него.

— Помпей. — произнесла я. Его глаза словно полыхали сейчас и выглядели совершенно пугающе.

В этот момент я поняла, что простые слова и наша перепалка до него не дойдут. Поэтому я сделала единственное, что могло бы отвлечь альфу от настолько глубоких и болезненных эмоций: я подняла руку, прекратив пытаться оттолкнуть его и попыталась погладить его по щеке, но прежде чем я это сделала, он отдернулся. В глубине глаз я заметила впервые недоумение. У Помпея, черт побери. Похоже, я снова смогла его удивить.

— Ты, я смотрю, стала ненормальной. — произнес он. — Тебе понравилось то, что я сказал?

В этот момент я, проигнорировал его попытку отстраниться, все же приложила руку к щеке. Часть ладони коснулась шеи, и я ощутила очень сильное, почти лихорадочное биение пульса и жар. Зрачки альфы расширились от моего поступка.

— У тебя скоро начнется гон?.. — произнесла я немного вопросительно и растерянно, хотя, это было больше утверждением. — Я знаю, что ты хочешь унизить меня, Помпей, но сейчас ты пересекаешь даже свою грань, произнося такие слова. Твоя агрессия и желание сделать мне ребенка, выходит за рамки твоего нормального поведения. Тебе… нужно остановиться, или это случится раньше времени.

Он внезапно резко отстранился от меня, убрав со стола руки, и я выдохнула. Дошло.

— Иди на хер, Нуб. — произнес внезапно он так, словно даже не смог подобрать слова получше. Но сейчас, я впервые видела Помпея таким. По-прежнему высокомерным, агрессивным, но часть его дикого образа слетела, и через его эмоции, движения и взгляд проступала некая растерянность. — Играешь в понимающую жену?

— Я не играю. Я не хочу спровоцировать у тебя гон. — покачала я головой. — До суда осталось всего ничего, и будет неудобно, если ты на него не сможешь явиться.

Я замолчала. Помпей смотрел на меня пронизывающим до костей взглядом. Затем усмехнулся, но эта усмешка была не такой едкой, как прежде.

— Что за чушь? — произнес он, и, развернувшись, покинул помещение, оставив меня растерянно смотреть ему вслед.

Это было больше похоже на бегство… Данная мысль вызвала у меня внезапную улыбку.

Он ведь обещал превратить мою жизнь в ад, а теперь ему пришлось уйти, потому что, похоже, он не нашел больше зацепок для того, чтобы продолжать меня третировать.