Исповедь Мотылька

— Речь идет о защите чести и достоинства нашего клиента, — подключается другой, и я внезапно чувствую себя героем американского фильма о запутанном судебном деле. — Вопреки нашим настоятельным рекомендациям, Олег Игоревич выразил желание не раскручивать эту тему. Поэтому, наше предложение — развод без взаимных претензий в кратчайшие сроки. Судебные издержки клиент готов взять на себя.

— Что? — Диана багровеет, и почти сливается с цветом собственных волос. — То есть я должна…

— Ты должна закрыть рот, — резко нарушаю свое молчание, и все присутствующие одновременно замолкают. — Если ты думаешь, что получишь от меня хоть копейку, то имей ввиду, что после просмотра вашего с Денисом «домашнего видео» у меня нет ни единой причины быть к тебе терпимым и лояльным. И если я до сих пор был таковым, то исключительно по собственной доброй воле и потому что рассчитывал хоть на каплю твоего благоразумия. Но если тебе хочется залезть в мой карман, то ладно, — развожу руками, — можешь попытаться. Но имей ввиду, что в таком случае ты развязываешь мне руки и я не буду даже пытаться держать своих юристов на поводке.

Это некий условный сигнал, после которого юристы, синхронно откашливаясь, достают распечатанный проект встречного иска, согласно которому я, как сторона, которая получила моральный ущерб и понесла репутационные потери, требую кругленькую сумму компенсации. Мои ребята из СБ нарыли все, чем владеет Диана (даже то, что, как она думала, хорошо спрятано) и весь этот не маленький список теперь значится в пункте «компенсация причиненного ущерба». Нужно сказать, все это, по большому счету, бесполезная мишура, которая не представляет для меня никакой ценности, но дело в принципе. А если Диане хватит ума сопротивляться мирному решению вопроса — я в своем законном праве оставить ее, что называется, без трусов.

— Это шутка?! — Она швыряет бумаги на стол, но никто из моих юристов не спешит прикасаться к этому вееру. — Ты хочешь галерею? Мою галерею?

— Мне насрать на все, что принадлежит тебе, но в данном вопросе это дело принципа. Тебя вряд ли можно назвать стороной, имеющей хоть какое-то моральное право на претензии, и если тебе не хватает мозгов заткнуться и уйти в закат, значит, я сам задам тебе вектор направления и ускорения. Но перед этим позабочусь о том, чтобы ты пошл ан хуй голой, босой и без копейки за душой.

— Хочешь забрать мою галерею и подарить ее своей малолетней шлюхе?! Или это была ее идея, после того, как я открыла ей глаза на то, кто купил ее никчемную мазню?!

После этих ее слов я понимаю, что именно не давало мне покоя в нашем последнем разговоре. Я же знал, что Диана не сможет просто так сойти со сцены и не нагадить напоследок.

Значит, теперь Ви знает, что я и есть тот самый анонимный покупатель ее картин. Могу только догадаться, что с ней сделала эта правда. Она так радовалась, что кто-то заплатил за ее картины большие деньги, строила планы на будущее. Проклятье. Я должен был лучше замести следы, но мне и в голову не могло прийти, что все вот так обернется.

??????????????????????????Встаю. Поправляю пиджак и ловлю вопросительные взгляды своих юристов.

— Заберите у этой суки все, — даю им отмашку, и в глазах парней вспыхивает адское пламя. Такой вариант «развода» предлагали именно они, а я рассматривал его только как пугалку на случай, если Диана начнет выдвигать идиотские требования. — Я хочу, чтобы она осталась без всего. И плевать, сколько времени и сил это займет. Я подожду и сожру это блюдо ледяным, если потребуется.

Мои верные волкодавы только этого и ждут.

А Диана, противно цокая каблуками, бежит за мной по коридору и даже умудряется обогнать, хотя я шагаю довольно энергично. Не хочу ни одной лишней минуты находиться рядом с этой женщиной, потому что удерживать себя от желания ее придушить, становится все сложнее.

— Ты этого не сделаешь! — кричит мне в лицо. — Ты блефуешь.

— Я уже это сделал. И если твой инстинкт самосохранения не сдох окончательно — в чем лично я сильно сомневаюсь — то прямо сейчас ты побежишь домой, роняя тапки. И вместо того, чтобы доводить меня до точки невозврата, соберешь манатки и свалишь в закат. Обещаю не искать тебя на другой части земного шарика, но мое предложение действует только здесь и сейчас.

— Ты мне противен, Игнатов! Всегда был противен! Каждый раз, когда я должна была с тобой трахаться, меня тошнило! И от твоего вида, и от того, как ты…

— Взаимно, Ди, — спокойно отбриваю ее жалкие потуги задеть меня за живое. После того, что она сделала, жалости не осталось ни капли. Я готов просто рассказать ее как что-то незначительное, что само безмозгло запрыгнуло под вал асфальтоукладочной машины. — Надеюсь, ты из тех, кому нравится падать на дно, потому что именно там ты скоро окажешься. Обещаю, что в память о нашем прошлом обязательно сделаю все возможное, чтобы твое падение было максимально болезненным. Кто знает — может, после этого ты научишься выбирать мужчин, к которым будешь испытывать отвращение.

Она остается стоять как вкопанная, пока я беспрепятственно дохожу до двери. И только там меня снова задерживает ее испуганный окрик:

— Ты не заберешь у меня галерею. Только не ее, Олег…

— Я уже ее забрал. И, кстати, — поднимаю руку и звонко щелкаю пальцами, — прослежу за тем, чтобы ее купил человек, который откроет на этом месте самый грязный стриптизятник в городе!

Уже в машине мне звонят из офиса Игоря.

Ви будет ждать в назначенном месте в четырнадцать ноль-ноль.

Глава сорок четвертая: Эвелина

Я с тоской смотрю на мятые купюры в кулаке и россыпь мелочи.

Этого хватит еще примерно на пару дней, а работать в кафе больше не вариант — я подменяла внезапно заболевшую девушку, которая с завтрашнего дня возвращается на работу, и для меня у них нет никакой, даже самой завалящей альтернативы. При этом, мне нужно вернуть долго подругам — чтобы снять квартиру, пришлось занимать у Кати и Иры, и мысль о том, что я не смогу вернуть долго в ближайшие дни, буквально лишила меня сна.

Хотя, для бессонный ночей у меня и без того целый «букет» поводов.

Ненавижу себя за то, что даже в самой безвыходной ситуации, которая только могла со мной случиться, я все равно больше всего оплакиваю Олега.

От метро до места встречи — пешком минут двадцать.

Если честно, даже несмотря на свое ужасное финансовое положение, я чувствую легкую настороженность. Слишком уж внезапным и привлекательным оказалась вакансия, которая свалилась на голову уже утром, после того, как я всего день назад разместила исправленную анкету о поиске работы. Перечитала предыдущую и решила, что не с моими дырами в карманах выдвигать такие требования, и решила переписать так, чтобы это звучало буквально «готова на все в рамках закона». И тут вдруг — и работа хорошая, и зарплата в два раза выше моих самых смелых ожиданий, и условия идеальные. Разве так бывает? Бывает, если в наборе идут и другие, не названные в силу понятных причин, тонкости.

Но не в моем положении перебирать, так что, пообещав себе не терять бдительность, с надеждой в сердце прибавляю шагу.

Странно, что место встречи в том самом здании, о котором Ира говорила, что его специально отстроили для крутых офисов, а мне предложили офис консультанта в магазине галантереи. Но вдруг я чего-то не знаю о доходах от продажи кожаных ремней и замшевых перчаток?

Внизу меня встречает охранник, передает на поруки симпатичной девушке в строгом офисном костюме, и она лично проводит меня до лифта. На мои попытки выяснить, чего мне ждать, отвечает уклончиво, ссылаясь на то, что она не компетентна в вопросах найма персонала и об этом мне расскажут менеджеры по работе с сотрудниками. Нехорошее предчувствие еще раз дает о себе знать. Может, под видом продавцов, здесь подыскивают девиц в стесненных обстоятельствах и не стесненных моральных принципах? Мысленно еще раз вспоминаю пункты своей анкеты — я как раз подхожу. Тогда, все ясно.