Исповедь травы

– Вот, Имлаанд, это Эленд, - представляет меня Нелли. Эленд, а это Имлаанд Эрхе из Хани, из семьи целителей. Представляешь, родители отправили это создание в первый самостоятельный путь - дойти до Города и войти в Круг Света...

– Знаю, - отвечаю я.
– Многие целительские или жреческие кланы практикуют такое. Так в чем же дело?

– А дело в том, что Хани отстоит отсюда то ли на восемь, то ли на девять шагов сквозь мироздание. И вот по дороге создание наткнулось на эту самую Арлетт. А она вбила ему в голову, что в Круг Света входить смертельно опасно. И теперь создание не знает, что делать: и в Круг идти боится, и домой вернуться не может, не исполнив заданного. Так и сидит у Влединесс уже полтора месяца. И сидеть здесь ему хреновохреново...

– Так что можно я у тебя немножко поживу, Эленд?
– тихим голосом довершает Имлаанд, краснея от неловкости.
– Нелли говорит, что ты добрая...

– Погоди, - я кладу руку на хрупкое плечико.
– Давай сначала разберемся, почему ты боишься войти в Круг. Тебя же послали твои родители, а родители не могут желать тебе ничего плохого.

– Наверное, не могут, - Имлаанд хлопает длиннющими ресницами.
– Но лоини Арлетт тоже не желает мне ничего плохого, а она говорит - Круг отнимет мою свободу...

Так, эту песенку мы уже слышали и раньше. Ушельцы просто патологически помешаны на свободе. Причем свобода эта понимается ими прежде всего как независимость от любого долга и любой ответственности. И уж никоим образом не как "возможность самому определять пространство принятия решений", как учила меня Лайгалдэ.

– А почему ты считаешь, что Арлетт желает тебе добра? Она же для тебя абсолютно чужой человек.

– Меня хотели убить в одном из миров. Кричали - "нелюдь, нелюдь"... А она вступилась, отняла меня у толпы и помогла дойти сюда. Только говорит - мои родители не знают всей правды, потому и послали меня вот так. А правда в том, что Круг не только дает, но и отбирает взамен.

А вот это уже зацепка! Я быстро оглядываюсь на Арлетт, но та оживленно грузит своих адептов и не обращает ни малейшего внимания на нас двоих - Нелли уже снова убежала с кем-то общаться...

– А поподробнее не можешь объяснить, Имлаанд? Твои родители наверняка сами входили в Круг, когда были моложе, но ведь они не считают, что потеряли от этого нечто, иначе не послали бы тебя.

– Я попробую... Лоини Арлетт говорит - у каждого человека есть тень. И так должно быть, потому что не может быть света без тьмы и дня без ночи. Тень нужна, чтобы человек был в равновесии...

Блинн... Мать моя женщина, а ведь начало срастаться! Эти девчушки на лестнице, помнится, тоже размахивали каким-то Великим Равновесием.

– ...Но раз это Круг Света, то он и хочет, чтобы люди служили только свету, и делает их как бы своими частичками. Лоини Арлетт сказала - винтиками в машине, но у нас нет машин, я плохо понимаю, что это такое... Вот, а для этого он отбирает у людей тень, и они уже ничего не делают неправильно, потому что знают, как надо. И им уже никогда не больно по-настоящему, а лоини Арлетт говорит - кому не больно, тот не человек.

– Имлаанд, - перебиваю я, - но почему бы не допустить, что Круг просто делает людей сильнее и умнее? Разве тебе не хочется этого?

– Да, но лоини Арлетт говорит - слабость есть тень силы. Отними слабость - опять нарушится равновесие. А только человек в равновесии по-настоящему свободен.

– Так ты боишься потерять свободу?
– спрашиваю я как можно ласковее, хотя внутри меня все уже кипит от ярости. Так бы и натравила Стражей на эту Арлетт, но это называется "настучать" и является поступком в высшей степени неспортивным...

– Нет, я даже не этого боюсь. Просто лоини Арлетт еще сказала, что люди на самом деле делятся на простых и вольных. На тех, у кого можно отобрать свободу, и на тех, у кого нельзя. Первых намного больше, и они, выходя из Круга, даже не замечают, что утратили что-то. А вольные в Круге просто сходят с ума, - Имлаанд опускает глаза и договаривает еле слышно: - И я - из вольных. Лоини Арлетт говорит, что только поэтому и спасла меня, что я - как все они, а не как простые люди...

Мне приходится укусить себя за руку, чтобы сдержаться. Нет, методика вербовки адептов поражает своим изяществом страх либо сойти с ума, либо оказаться не в числе избранных... Так, я спокойна, я очень спокойна, я не хочу набить морду Арлетт, морду Арлетт набью не я, это сделают и без меня! А я пока буду решать логическую задачку: как объяснить, что такое принцип копирования, детенышу из мира без машин?

– Знаешь, Имлаанд, Арлетт, кажется, тоже знает не все. Давай я тебе попробую объяснить. Ты ведь доверяешь мне?

– Ага, - улыбается Имлаанд.
– У тебя глаза, как у моей старшей сестры.

– Так вот, если ты прочитаешь книгу, ты ведь возьмешь из нее нечто. Возьмешь знание, и оно будет уже в двух местах - в книге и у тебя в голове. Но ведь от этого знания в книге меньше не станет, и ее сможет так же взять и прочитать любой другой человек. А теперь представь, что в ту же книгу забралась мышка. Она не будет читать книгу, а просто съест страницу из нее. При этом она тоже получает нечто - пищу себе в брюшко, - но книги становится меньше. Понимаешь?

– Конечно, понимаю, - кивает Имлаанд.
– Это очень просто.

– А теперь пойми: Круг Света читает входящих в него, а вовсе не ест. Он получил то, что могли дать ему твои родители, и взамен дал им новые возможности. Но ни его, ни их от этого меньше не стало. Так как же он может что-то отобрать у тебя, будь ты хоть трижды из вольных?

Имлаанд морщит лобик в задумчивости.

– Ты говоришь так, что хочется верить. Когда народ разойдется, я обязательно спрошу у лоини Арлетт, что она думает по этому поводу.

– Спроси, - улыбаюсь я.
– Но что ты будешь думать, если она скажет тебе, что я говорю неправду?

– Тогда... Тогда решить смогу только я. Ведь проверить, кто из вас лжет, я не в состоянии.

– Вот и правильно, - я не отказываю себе в удовольствии прикоснуться к пушистым волосам.
– Так всегда и поступай учитывай чужое мнение, но решай самостоятельно. И на всякий случай запомни мой адрес: сектор Девы, улица Седьмая Сосновая, дом шестьдесят шесть, на девятом этаже спросить мадам Гру, а потом Элендис...

Имлаанд уходит, и теперь я могу не сдерживать более своих эмоций. Трать-тарарать-тарарать и еще раз трать! Если и Маэстине этим закомпостировали мозги - неудивительно, что в Круг Света ее на аркане не затащишь. Сколько я помню, моей милой сестрице всегда нравилось думать, что она не такая, как все, а лучше, талантливее, в общем, избраннее.

Арлетт тем временем берется за кесмину и начинает что-то вопить - разумеется, тоже о Свободе и Равновесии. Что-то типа: "Дайте белому лебедю черную песню, дайте черному ворону белое небо" - слова абсолютно не запоминаются, напор же такой, что удивительно, как с потолка штукатурка не сыплется. О боги мои, ну где же эта паршивка Маэстина, за какие грехи вы заставляете меня терпеть еще и это!