Исповедь Ведьмы
Шрифт:
Когда же Вы меня попытались взять силой, помните тот вечер? Я Вас оттолкнула, Вы упали, опрокинули жаровню, Ваше лицо ткнулось в угли. Я еле сдержала вопль ужаса: у меня не было намерения убивать или уродовать Вас. Но Вы поднялись невредимым. Руками сгребли угли обратно на жаровню, а потом снова кинулись на меня.
Я не принцесса, мессир. Я не стану терпеть то, что терпят они из страха.
Но
— Я могущественнее всех в этом мире, ты будешь моей, Инес. Прекрасная Инес.
Вы напирали на меня, прижимая к себе, впиваясь в мою кожу пальцами, словно пытались содрать и ее.
Я вырвалась. Бросилась прочь из залы, чудом выскочила из дворца возле конюшен, успела покинуть город до того, как выезды перекрыли.
Под дождем я скакала без устали несколько часов, слишком испуганная, чтобы остановиться. Лошадь была измотана. Потом я остановилась в лесу. И меня долго рвало. От отвращения к Вам и всему Вашему окружению.
И несмотря на то, что я еще чувствовала Вашу хватку, я впервые за долгое время оказалась одна. Подняла голову, закрыла глаза, позволила редким каплям дождя бить по лицу. Вдохнула хвойный запах елей. И улыбнулась наступающим туманным сырым сумеркам.
Я наконец-то считала себя свободной.
Светает. Уже слышно, как работают молотками стражники, сооружая помост. Надеюсь, Вы не поскупитесь на дрова, мессир Рей, и сейчас, когда Вы читаете эти строки, огонь взметнулся вверх, поглощая меня в третий раз, в последний раз.
Ко мне залетела синичка. Она весело прыгает по верхним камням и корням, оплетающим колодец. И тренькает так живо. Жизнь только начинается… День только начинается…
Я так и не доехала до дома. Меня схватили на второй день побега. И через пару дней я опять была во дворце. Только теперь пленницей, официально обвиненной в колдовстве. Якобы я Вас заворожила или напала на Вас и пыталась отравить? Вот не помню, инквизиторы то и дело путались. В конце концов, обвинений было столько, что как раз на три сожжения хватит.
Вы приходили ко мне. До последнего пытались запугать смертью и завалить на нары. Ваши руки на моем
теле оставляли маслянистые следы. Мне потом хотелось вымыться. Но я так и не уступила Вам. Хоть этим горжусь.Перед смертью Вы милостиво разрешили мне проститься с семьей. Мама рассказала тогда свое прошлое, в надежде, что это спасет меня. Я не поверила. Я тогда прогнала ее с криками, что она лжет. Что это все неправда! Неправда!
Но когда я не сгорела в первый раз, я поняла, что она не лгала.
Вы тогда пришли ко мне еще раз, прямо в этот колодец. Таскали за волосы, избивали, умоляли. Вы даже умоляли, мессир Рей… «Мы созданы друг для друга: Инес! Разве ты не видишь? Я убью королеву, хочешь? Хочешь быть королевой?» Но я молчала и не уступала. А Вы хотели такого же подчинения, что и Сантьяго. Вам уже мало было просто взять меня, Вы хотели присвоить меня надолго. Забрать то единственное, что осталось у Инес: стремление к свободе.
Когда меня во второй раз вели на казнь, я увидела в толпе худое и испуганное лицо Макса. Он один из всей семьи решился пережить еще одно наказание вместе со мной. Я улыбнулась ему. Он заплакал.
Я помню, как смотрела гордо на толпу внизу. Они даже не кричали уже «Ведьма!». Кажется, они были испуганы больше, чем я. Хотелось крикнуть: «Не будьте такими рабами!». Но пламя поднялось и загородило их от меня. Очнулась я снова в этом колодце, пропахшая дымом и перемазанная золой.
После второго раза я вдруг осознала одну нехитрую вещь: я не сгорю, пока сама не захочу этого. Мое сознание до сих пор в последний момент сопротивлялось решению покончить со всем.
Но мы же знаем, что иного выхода нет. Что единственный способ заставить Вас заплатить за изнасилование моей матери, чью честь вы выиграли в карты у глупого графского сына восемнадцать лет назад, — это умереть. Убить Вашу дочь, мессир Рей. Ту, что не горит в огне, как и Вы. Ту единственную, благодаря кому мог продолжиться Ваш род. Вы прочтете это, когда костер заполыхает.
А вот и стражники пришли. Я готова.
Пусть свершится моя месть. Я наконец-то свободна.
Инес.
КОНЕЦ.