Исправленному верить (сборник)

И Андрей принялся рассказывать о появлении на сайте духа Наполеона, о его намерениях и о финансовых средствах, предназначенных для решения поставленных задач. Когда он закончил, школьный друг смерил его долгим изучающим взглядом, словно высматривая на лице собеседника признаки душевной болезни. А затем, после затянувшейся, точно узел на шнурке, паузы, тихо сказал:

– Покажь!

Андрей с неохотой, но понимая, что иного выхода нет, продемонстрировал страницу Наполеона и свою переписку с ним.

– Охренеть! Ты уверен?

– Проверь, если можешь.

– Ну, это даже не сомневайся. Но ты-то уверен?

– Да. – В этот миг Кернёв действительно понял, что безраздельно верит своему виртуальному собеседнику.

– И что намерен предпринять?

– Помочь императору.

– Офигенно! Предположим, у тебя получится. И… что мы будем с ним делать?

– Мы – ничего. Он сам будет делать. Я уверен, в мире сейчас очень нужен человек его дарований.

– В смысле – некому начать Третью мировую войну?

– Погоди. Не путай грешное с праведным. Конечно, Наполеон был величайшим полководцем своей эпохи, но вспомни – он был также гениальным политическим деятелем. Это у нас конституции меняют, как памперсы, а в той же Франции кодекс Наполеона действует по сей день, и даже объединённая Европа построена по его замыслу.

– Ладно, Андрюха, не кипятись! У чайника это всё равно получается лучше. Как друг скажу: я тебя, конечно, не оставлю, ты ж без меня пропадёшь. Но перед тем, как отправляться на поиски клада Монте-Кристо, пошуршал бы ты на эту тему с нашим полковым батюшкой, отцом Константином. Может, он чё путного скажет.

Когда-то отец рассказал ему историю, которая определила всю дальнейшую жизнь:

«Один старый еврей купил у крестьянина осла за две монеты. Но когда тот вёл ему бедное животное, оно издохло. Крестьянин развёл руками и сказал:

– Вот мёртвый осёл. Он твой. Сам видишь, нет моей вины в том, что всё так обернулось.

– Ступай себе и ни о чём не печалься, – ответил старый еврей, а спустя несколько дней пригласил крестьянина на пирушку.

– Что это мы сегодня празднуем? – спросил хорошо погулявший гость.

– Купленный у тебя осёл принёс мне хорошую прибыль.

– Но как? – удивился бедный землепашец. – Он же был мёртв, когда я приволок его тебе.

– Что с того? – махнул рукой старый еврей. – Я объявил лотерею и продал 500 билетов по две монеты. Призом был объявлен твой осел.

– Мёртвый осёл?

– Я просто сказал «осёл», не уточняя, живой или дохлый.

– И что, люди не растерзали тебя за этот обман?

– Как видишь, нет. Недовольных почти не было. Только тот, кому достался приз. Но счастливчику я без всяких разговоров вернул деньги».

Он не был евреем, ни старым, ни молодым, но грандиозность немудрящего, казалось бы, решения потрясла детское воображение настолько, что в двадцать пять лет добрая сотня людей именовала его не иначе как «босс», а в сорок пять таких людей было уже несколько тысяч, и величали его почтительно – «Большой Босс». Со стороны казалось, что он живой магнит, притягивающий деньги, и, несмотря на то что он всегда дистанцировался от политических игр, люди близкие шептались, что, если есть что-либо, превышающее его состояние, то лишь его амбиции. Большой Босс по-своему был человеком творческим и потому раньше многих других понял, что хорошие мозги стоят хороших денег. Именно этот подход регулярно приносил ему всё более грандиозные дивиденды.

Он пробежал взглядом по очередной аналитической записке изменения конъюнктур финансового рынка, поглядел на подпись и вызвал к себе директора по управлению персоналом.

– Что произошло в отделе финансового мониторинга?

Директор покосился на записку с отчётом:

– Что-то не так?

– Это не ответ.

– Да. Уволился Кернёв Андрей Павлович.

– Он ведь работал у нас больше пяти лет.

– Если быть точным, шесть с половиной. Но аналитические записки для вас он действительно писал около пяти лет.

– Я был ими вполне доволен. Почему он ушёл?

Директор развёл руками:

– По собственному желанию.

– И снова это не ответ. По собственному желанию он мог завести ребёнка или поменять машину. Я хочу знать объективные причины.

– Мы пытались его удержать! – сжимаясь под пристальным взглядом Большого Босса, начал оправдываться директор. – Предлагали зарплату повысить! Ну, там, и другие бонусы… И ведь что странно: сам вызвался работать в праздники, а потом вдруг раз – и заявление на стол.

– Вы полагаете, это странно? – Голос Большого Босса был лишён всяческих эмоций, но его тяжёлым взглядом можно было вдавить гвоздь в бетонную стену. – Вы пытались выяснить, отчего вдруг такая спешка?

– Пытались. Он сказал, у него есть важные дела.

– Какие могут быть важные дела, ради которых хороший специалист бросил бы неплохо оплачиваемое место работы без всяких на то оснований? Может быть, он переутомился?

– Мы предлагали две недели отпуска и путёвку.

– Отказался?

– Так точно.

– Начальника службы безопасности ко мне.

Вызванный сотрудник материализовался в кабинете мгновенно, будто всё время прятался под столом в приёмной.

– Скажите, дорогой друг, что вам напоминает ситуация: финансовый аналитик, имеющий доступ к специфической информации о перемещении активов нашего концерна, вызывается работать в праздничные дни, прошу обратить внимание – практически бесконтрольно, а затем вдруг, ни с того ни с сего, увольняется? Кстати, – он вновь глянул на директора по управлению персоналом, – ему что же, не сообщили, что после подачи заявления необходимо отработать две недели?

– Конечно, сообщили! Но… он заявил, что ему некогда.

– Экономический шпионаж! – рявкнул начальник службы безопасности.

– Похвальная догадливость. А потому, друг мой, – он понизил голос почти до змеиного шипения, – мне срочнейшим образом необходимо знать всё об Андрее Павловиче Кернёве.

– Его отец – бывший полковник ФСБ.

– Тем более! Повторяю – всё. Где учился, с кем встречался. Друзья, знакомые, жёны, любовницы, любовники, если есть. Поставить на прослушку телефонные переговоры. Проверьте, появляется ли он в социальных сетях. Если да – взломайте страницы, проверьте всю переписку. Думаю, не стоит вам напоминать, что порою самые невинные фразы могут иметь второе значение. Особо же, друг мой, обратите внимание на последние две-три недели. Не произошло ли за это время чего-либо из ряда вон выходящего. Вечером жду первого доклада. – Большой Босс улыбнулся, и плавающий в огромном, в полстены, аквариуме черноморский катран резво отпрянул от стекла, резонно сочтя за благо исчезнуть из поля зрения хозяина.