Испытание чародеев

— Что? — огрызнулась Эйра.

— Просто хочу убедиться, что это действительно ты. Потому что Эйра, которую я знаю больше, чем кого-либо, упряма, решительна и не боится возражать или ставить кого-то на место. Ты сейчас чуть больше, чем мокрая тряпка.

— Оставь меня в покое. — Она отвела взгляд в сторону. Его дыхание согревало ее щеки. Он рисковал снова заставить ее чувствовать. И если бы она могла чувствовать, слезы полились бы снова, тогда весь цикл заново будет ломать ее тело.

— Нет, Маркус сказал мне проверить как ты, так что я здесь. Ты тяжело перенесла испытание, и он волнуется. Я не вернусь с пустыми руками.

— Где он? — осмелилась спросить Эйра.

— С Фрицем, я полагаю. Он сам собирался навестить тебя, но министр перехватил нас по дороге.

Эйра тихо рассмеялась. Если он был с Фрицем, то скоро к ним присоединятся Реона с Херроном. Маркус, без сомнения, узнает правду к своему большому облегчению. Ее миссия сделать так, чтобы он почувствовал, что ему больше никогда не придется заботиться о ней из-за ее успехов в испытаниях… увенчалась впечатляющим успехом. Просто не так, как она ожидала.

И все из-за дурацкого трезубца, который она даже не собиралась создавать. Это была вина тех дневников. Дрожь пронзила ее.

Кто писал эти дневники?

— Ты можешь идти. Скоро ему станет все равно, — пробормотала Эйра.

— Что?

— Маркусу скоро станет все равно, что со мной случится.

— Остановись, — твердо сказал Каллен, возвращая ее внимание к нему нежным движением своих рук. Они все еще были у нее на лице. Почему он все еще удерживает ее? Неужели он не понимает, что держит в руках воплощение невезения? — Я не позволю тебе плохо отзываться о себе или Маркусе. Он любит тебя больше всего на свете. А ты, ты… — Каллен замолчал, его потеря слов была более красноречивой, чем все, что могло последовать за этим.

— Ты ревнуешь, — прошептала она. Глаза Каллена расширились. — Ты влюблен в моего брата?

— Нет, — фыркнул он. — Я завидую, что вы двое есть друг у друга, что у вас семья, которая заботится друг о друге, а не просто рассматривает ветви семейного древа как потенциальное разжигание огня амбиций. — Он с отвращением отпустил ее и встал.

— Они на самом деле меня не любят, — прошептала она, когда он повернулся к ней спиной. Каллен развернулся, но Эйра заговорила раньше, чем она могла остановить себя. — Моя семья — это ложь. Они не могут по-настоящему любить меня, потому что я не одна из них. — Эйра медленно покачала головой, слезы полились не на шутку. — Мои родители… не те же, что у Маркуса. Родители мне не родные. И они скрывали это от меня.

— Что ты хочешь этим сказать? — прошептал он.

— От меня отказались, бросили. Оставили умирать. И родители Маркуса взяли меня к себе, потому что боялись мою потенциальную мать. — Эйра закрыла лицо руками и снова свернулась в клубок.

Но прежде чем лед успел поглотить ее, руки Каллена обняли ее, и внезапно ее замерзший мир наполнился его мучительным теплом.

Глава 15

— Я…

— Ш-ш-ш, — прошептал он ей на ухо. Каллен прижал ее лицо к своему плечу, будто защищая от всего, что могло попытаться причинить ей вред. — Просто поплачь.

— Но…

— Ничего не говори. Отпусти.

Именно в этом она и нуждалась. Эйра уткнулась ему в плечо и зарыдала. Мускулы Каллена, обтянутые бархатом, заглушали ее всхлипы. Когда она попыталась отстраниться, он снова притянул ее к себе, и плач продолжился.

Эйра никогда в жизни не проливала столько слез. Казалось, что она пытается утопить весь мир в своей агонии. Она даже не знала, что человек может так сильно плакать. Возможно, ее магия выражала боль по-новому. Раз это был не лед, то это могла оказаться бесконечная река слез.

Спустя, возможно, несколько минут или часов, Эйра отстранилась. На этот раз Каллен не притянул ее к себе. Каким-то образом он почувствовал, что она успокаивается.

Эйра, шмыгая носом, потерла лицо. Каллен встал и молча пересек комнату. Ему, без сомнения, было неприятно утешать такую девушку, как она. Он постарается держаться как можно дальше от нее, насколько это возможно. Он уйдет.

Она придумала множество ужасных, самоуничижительных фантазий, пока Каллен рылся в столе, не заботясь о том, кому он принадлежит. Он вернулся с маленьким платком и снова опустился перед ней на колени, подавая свое скромное подношение.

— Спасибо, — пробормотала Эйра, сморкаясь.

— Обращайся. — По тому, как он произнес это слово, он, казалось, понял, что она благодарила его за нечто большее, чем просто за платок. — Я… прости. — Эйра издала горький смешок, звук которого вызвал у него растерянный взгляд.

— Принц Башни всегда такой самоуверенный. Я никогда не видела тебя таким…

— Растерянным? — Он провел рукой по волосам. — Если бы ты когда-нибудь попыталась узнать меня получше, ты бы поняла, что я могу быть невероятно растерянным. — Каллен сел и подтянул колени к груди, свободно положив на них локти. Когда он заговорил, он не смотрел на нее. — И это прозвище… ты можешь не называть меня так?

— Принцем Башни?

— Да. Я ненавижу его.

— Почему?

Каллен повернулся к ней и посмотрел усталым взглядом. Она, словно наконец-то, увидела сквозь его идеальный образ, который он всегда излучал, что-то реальное. В нем тлели затаенная боль и яростная решимость. Его одежда была в беспорядке. Наконец-то он стал несовершенным, грязным, таким, каким сверстники Эйры в Башне сочли бы неприличным, потому что это все разрушало иллюзию совершенного лорда, который был поднят из нищеты, в которой они все жили.

И все же это был первый раз, когда она испытала к нему что-то искреннее. В своей усталости от мира он никогда не выглядел более трагично красивым.

— Честно говоря, я не заинтересован в том, чтобы быть принцем или лордом, или славиться любыми другими титулами, которые появились вместе с пробуждением моей силы и амбициями моего отца. — Это был тот самый Каллен, эхо которого Эйра слышала в кабинете Гуляющих по ветру. — Эйра, у тебя не у единственной проблемная семья, имеющая свои секреты, копящиеся давным-давно. Но, по крайней мере, твоя любит тебя.

— Я уверена, что твоя…

— Не придумывай ничего о моей семье. — Он остановил ее на полуслове. — Ты понятия не имеешь, что происходит за закрытыми дверьми.

— Думается, что нет. — Сегодня Эйра хорошо усвоила, что невозможно иметь четкое представление о семье, даже о своей собственной.

Каллен похлопал ее по колену тяжелой рукой.

— Тебе позволено все это чувствовать. Не пытайся себя останавливать. Очевидно, что-то пошло не так. — Он обвел рукой разгромленную комнату. — Но не позволяй этим чувствам поколебать тот факт, что они любят тебя. Возможно, сейчас в это трудно поверить, но их любовь к тебе не изменилась.