Испытание Джасинды

— Да!

— Но мы же не можем сейчас сделать это, так ведь?

* * *

Слова Джасинды поразили Джотэма до глубины души. Она его торопила! Буквально за мгновение до этого он решил, что она заслуживает особого обхождения, что с ней нужно быть как можно мягче. Ведь это была их первая близость. К тому же Джасинда была ранена. Но, по всей видимости, он недооценил эту удивительную женщину.

Джасинда была зрелой, мудрой и прямолинейной. Она не заигрывала с ним. Сказала именно о том, чего в эту минуту действительно хотела. И, на его счастье, их интересы полностью совпали. Он собирался незамедлительно дать ей то, чего они оба так страстно желали.

С большим сожалением он оторвался от ее груди, но как только начал спускаться вниз по ее телу, сожаление мгновенно сменилось восхищением, вызванным новыми удивительными открытиями. Он поцеловал поблекший от времени шрам, о котором чуть позже непременно спросит ее, и каждую красную растяжку, что, как правило, оставались у женщин после рождения детей. Каждый поцелованный им кусочек ее — получившего эти жизненные отметины — тела неимоверно сближал их, а вовсе не отталкивал. Как это могло случиться, когда он был моложе и, разумеется, глупее. Теперь он видел в них лишь символы успешно прожитой жизни. И ему нестерпимо захотелось стать неотъемлемой частью этого.

Многие циклы Джотэм был королем. А до этого был принцем. За свою немалую жизнь он ни разу не опускался на колени. Ни перед кем. Это было дело принципа. Но стоило ему лишь взглянуть на ее женское естество в обрамлении красиво подстриженных темно-каштановых завитушек, как он оказался меж ее ног, а его язык, не теряя времени, проскользнул между припухшими от возбуждения складочками. Мужчина знал, что это был единственный способ воздать ее женственности должные почести — поклонением ее сокровенному чувственному алтарю.

* * *

Глаза Джасинды расширились от потрясения, когда Джотэм опустился на колени между ее ног. Да, Стефан не раз проделывал это для нее, но вот Джотэм..? Ведь он все-таки был королем. А короли никогда не преклоняли своих колен. Даже перед женами. Древняя городская легенда гласила: королю позволялось таким способом удовлетворять женщину, но при этом он должен был лежать на кровати так, чтобы колени его свисающих ног ни в коем случае не касались пола.

— Джотэм… — она приподнялась на локтях, глядя на него сверху вниз.

— Тс-с-с, — он осторожно раздвинул большими пальцами ее припухшие и влажные от соков складочки.

Он знал, что они стали такими из-за него. И тогда ему захотелось посмотреть, насколько влажной она станет после его интимных поцелуев. Он решил выяснить это немедленно. Обнажив лепестки ее женского естества, он приблизился к ним губами, желая вкусить этот раскрывшийся для него зрелый бутон.

— Джотэм!

Он поднял глаза, и от увиденной картины его сердце пропустило удар.

Джасинда лежала на кровати, приподнявшись на локтях и слегка выгнув спину. Ее голова была откинута назад так, что длинные густые волосы водопадом рассыпались по постели. А пышные груди, которыми он только что наслаждался, беззастенчиво устремились вверх, напоминая остроконечные горные вершины. По всему было видно, что Джасинда окончательно потерялась в том, что он с ней делал.

Джотэм никогда не видел ничего более прекрасного.

Никогда не чувствовал себя таким всесильным. И он хотел большего.

Сомкнув губы вокруг ее чувственной жемчужины, он сильнее сжал их и слегка потянул ее на себя. Затем тщательно вылизал ее языком, заставляя Джасинду беспрерывно громко стонать.

— Еще, Джотэм, пожалуйста.

Он не смог ей отказать. И когда набросился на нее как варвар, изголодавшийся по женскому телу, вознамерился отдать ей всего себя. И в то же время желал насытиться ею. Ведь она была единственной женщиной, способной утолить его голод.

* * *

Джасинда с удивлением отметила, как бурно реагировало ее тело на ласки Джотэма. И с трудом могла поверить в те чувства, что он выражал по отношению к ней. Никогда в жизни она не испытывала ничего подобного… Исходящая от мужчины ненасытная потребность. Сосредоточенная исключительно на ней. Это было сродни внезапно обрушившейся на вас стихии. Покорявшей своим величием и своей мощью. Больше всего на свете Джасинде хотелось, чтобы это никогда не заканчивалось.

Но, к сожалению, она уже чувствовала неумолимое приближение оргазма.

Все началось с того, что Джотэм поцеловал ее губы. А следом и все явственные следы аварии. Когда он уделил внимание ее грудям, то каждое движение его языка или губ мгновенно вызывало бурный отклик в ее лоне. Теперь же своим ртом он приближал ее к долгожданному пику. Она была так близко… Ей просто нужно было еще немного…

У нее создалось впечатление, что Джотэм мгновенно улавливал любую ее нужду. Что он точно знал, чего она в это мгновение хочет. Он провел пальцем по ее влажным складочкам, а затем медленно ввел его в ее влагалище. Он начал двигать им, стараясь с каждым толчком проникнуть как можно глубже, и лишь на мгновение отступил, чтобы добавить еще один палец. Теперь их мощные и ритмичные движения наполняли ее сладостной истомой, растягивая и готовя для него.

Когда его пальцы загнулись, отыскав именно ту точку, что обещала подарить ей немыслимое наслаждение, Джасинда вскрикнула, ее пятки вжались в его плечи, и оргазм взорвался внутри нее миллиардом разноцветных огней.

* * *

Джотэм почувствовал, что Джасинда уже близка к разрядке.

Он понял это по ее напрягшимся мышцам, по сдавленным протяжным стонам и по дрожанию тела, становившемуся с каждым мгновением все сильнее. Он видел, что до ее кульминации оставалось совсем чуть-чуть. И он точно знал, как подвести ее к этому.

Скользнув пальцем по ее припухшим и влажным складочкам, Джотэм обильно смазал их ее текущими от всепоглощающего желания соками, а затем не спеша надавил на ее вход пальцем, требуя открыться для него. И она — с поразительной готовностью — поддалась. Его палец вжался в ее тугую мягкость так глубоко, как только мог, а затем на мгновение выскользнул, чтобы к нему присоединился еще один. Джотэм растягивал ее, так как знал, что ее необходимо подготовить. Иначе она просто не сможет принять его.

Крутанув запястьем и согнув пальцы, он стал потирать то местечко, прикосновения к которому, как он знал, отправят ее за край. И был вознагражден ее криком освобождения.

* * *

Джасинда попыталась сфокусировать на нем взгляд, когда Джотэм расположился между ее ног. Она услышала шуршание и безошибочно определила, что это звук снимаемой одежды. Затем Джотэм поудобнее устроил ее на кровати и в мгновение ока снова оказался у нее между ног.

Набухшая и пульсирующая головка его эрегированного члена вжалась в ее вход. От этого давления ее взгляд наконец-то прояснился, а от того, что она увидела на его лице, у нее буквально перехватило дыхание.