Испытание огнём
Шрифт:
– Хассек! Они к нам подходят!
Руки стража вспыхнули зелёным огнём. Посох сверкнул, отбрасывая стену сумрака на полметра.
– Может, они чуют, куда мы идём – и знают, что скоро нам стоять у ворот… - Хассек, не договорив, с силой вогнал посох в глину. Снаружи зашелестело. По спине Джейн пробежали мурашки.
– Нигде нам не стоять, - буркнула она. – Разведаем, что как, и подложим Кьюгену свинью. Давай лучше листы! Что там с нижним левым знаком в ваших иероглифах?..
Нижний левый значок рядом с крупным символом (Хассек вычерчивал их отдельно, хотя Джейн видела и безотрывное письмо – и подозревала, что придётся освоить не только «печатный шрифт», но и «скоропись», и вот тут-то
– Радость долгожданная и неожиданная… и «это радует меня всегда»… ну и всё прочее… Это всё настолько важно, что надо приписывать к каждой букве? – Джейн недоверчиво смотрела на лист, исчерченный местными «смайликами». Хассек – как сказал он сам – выдал самые распространённые знаки, общие для разных народов, - те, что поймёт и Джагул, и Бронн. Джейн вспомнила сперва кочевников, потом – неторопливых темнокожих «выдр» и парочку из «журналиста» и певицы. «Ну, у Броннов все эти тонкости, может, и в ходу. Но – Джагулы?!»
– Как иначе? – Хассек уставился на неё. – Если ты не напишешь, как на это смотришь, - значит, не смотришь никак. Этой вещи или дела для тебя нет. Зачем же о них писать?!
Джейн провела по лбу ладонью, чуть не испачкавшись краской… а может, и испачкалась, - зеркал тут не было, разве что у Сэта в их раскалённом подземном городе.
– А если я хочу соврать? Ну… я, может, не хочу – но Кьюссы наверняка врут! – быстро выкрутилась она, увидев, как стража перекосило от омерзения. «А когда ликвидаторы фальшивые фотки лепили – не кривился, нет?» - вспомнила Джейн инсценировку с «устранением опасного ксеноса».
– И правду, и ложь можно как сказать, так и записать, - проворчал Хассинельг. – Можно солгать в одном малом знаке, можно – в каждой черте. Этого боги нам не запрети…
Он вскочил на ноги, перехватывая посох двумя руками и раскручивая над головой. За прописями Джейн не заметила, как сумрак подступил почти к её спине, поглотив мешок, повешенный на просушку. Световая стена вырвалась из сухой глины и задрожала, будто со всех сторон что-то мешало ей расшириться. «Мой мешок!» - Джейн вскочила. Зелёный огонь вспыхнул на запястьях.
– Нет! – крикнул страж. – Разозлишь их – будет хуже!
Что-то прижгло руку холодом. Джейн отдёрнула её – и поняла, что пятно ледяного света выступило на сумке. Какое-то излучение – очень неприятное, промораживающее до костей – рвалось наружу. «И тут засада?!» - Джейн вытряхнула из сумки сцепившиеся меж собой «когти»-заколки. Рука онемела. Резная кость горела ледяным светом, превращаясь в зелёный туман. Он разделился на два потока, медленно утекающие в полумрак – и световая стена застыла. Рядом с ней, в темноте, не разгоняя её, но выделяясь в ней размытыми световыми силуэтами, остановились два призрачных раптора. Один из них, покрытый перьями, был Джейн по пояс, другой, чешуйчатый, – выше Хассека. Их белесо-зеленоватые очертания дрожали, иногда сквозь перья и чешую проступали скелеты, но «звери» явно были… если не живыми, то и не мёртвыми. Пернатый встряхнулся, покрутил головой и с громким шипением вздыбил хохолок. Темнота задрожала, потекла, сгущаясь вокруг него, но с другой стороны светлого пятачка донёсся пронзительный вопль чешуйчатого – и тени улеглись, теряя плотность. Больше не было ни резкой границы света и тьмы, ни наползающего мрака… и мешок висел совсем рядом, в световом кольце. Джейн в два прыжка добралась до него, выдернула колышки и уволокла ближе к «кострищу».
– Верно, - сказал Хассинельг, следя за «общением» двух ящеров. Они сблизились, и чешуйчатый
наклонил морду к земле. Пернатый поскрипывал и разводил «крыльями», помахивая хвостом. Иногда оба оглядывались на сумрачную долину.– Пора собираться. Надо продвинуться как можно дальше, пока… пока эти призраки идут бок о бок с нами.
– С чего ты взял… - вяло удивилась Джейн, навьючивая на себя поклажу. «Дейн и Юта!» - пульсировало в мозгу. Два силуэта, сколько бы костей из них временами ни торчало, были знакомы ей до последнего пера и чешуйки. Длинный комикс о дружбе динозавров, бежавших из лаборатории… Джейн открыла его в далёком детстве – и с тех пор не пропускала ни серии, даже совсем недавно, когда… когда её жизнь ещё была нормальной. «Дейн и Юта. Конечно, они пришли. И они тут всем покажут!»
Световое пятно от посоха стража растянулось вперёд метров на двадцать, но по бокам не стало темнее – неестественно густой мрак держался поодаль, за невидимой чертой, проведённой бегущими рапторами. Призрачные ящеры будто истосковались по простору – то Дейн, то Юта выныривали из сумерек с самой неожиданной стороны, притворяясь, будто ловят друг друга. На мгновение Джейн увидела, как цепкий Дейн повис у Юты на хвосте и взбежал по спине, - в комиксе он частенько так делал, когда товарищи удирали из очередной западни. Девушка следила за ними с улыбкой – пусть они состояли из ледяного тумана, пусть сквозь их тела просвечивали кости, но это были «её» Дейн и Юта – и они пришли на помощь…
– Ты ведь знаешь этих харайг? – еле слышно спросил Хассинельг. Ему явно было не по себе от таких спутников – но глупо было бы «перебирать» союзниками при таком раскладе!
– Большой – Юта, в перьях – Дейн, - так же тихо ответила Джейн. – Я читала… книги о них. Их вывели биологи одной… одного торговца. На продажу, как домашних зверей. Проверяли, кто лучше понравится покупателям… ну, и кто умнее, и вообще. Юта – очень умный и очень мирный. А Дейн – хитрый комок ярости. А теперь смотри, как оба выглядят. Кто кажется милым, а кто – монстром. Решили, что Юту продавать не будут и уничтожат. А они оба не глупее людей – и когда Дейн узнал…
– Вайнегова Бездна, - пробормотал страж. – Я хочу услышать это сказание, когда мы выйдем из темноты!
Дейн «пролетел» мимо – видно, спланировал с холма или спины Юты на расправленных оперённых лапах. Джейн запоздало встряхнула головой и уставилась на Хассинельга.
– Погоди! Ты сказал – «харайг»?!
«Хррайх,» - прозвучало у неё в мозгу. «Харса называл рапторид так – и Хассек тоже! Они из одного мира?! Джейн, ты дура! Хассек же сто раз говорил – «Хесс, Хесс, Хесс»! И Харса тоже шипел «Хесс»!»
– Ну да, нелетучие птицы с сильными ногами и загнутыми когтями, - удивлённо ответил страж. – Как у Броннов и Скогнов, только по одному на ступне. В Хессе много таких. Опасные твари! Не зря живущие-в-тенях их сторонятся…
– А ты у себя в Хессе не видел, случайно… зурханов? Тоже… нелетающие птицы с во-от такими когтями, - Джейн широко развела руки, прибавив когтю Харсы лишние дециметры. Страж радостно хмыкнул.
– Не в наших краях – но слышал, да. Птенцы Праматери Зурханов. Говорят, когда они вырастают, их крылья закрывают целый город…
Джейн ошалело мигнула.
– Э-э… Хассек, они не птенцы. Они просто… такие существа. И вообще ящеры. Никакие крылья у них не вырастают!
Страж протяжно вздохнул.
– Вот и у нас не все верят. Но я думаю – бывает. Только редко. Они вылупляются, растут птенцами, сами выводят птенцов – а взлететь всё не могут. Не знаю – им больно из-за этого?..
Он, погрустнев, надолго замолчал. Под ногами похрустывала глина. Сфен за Сфеном, - камешков становилось меньше, да и те – чаще белые, чем пёстрые.