Испытание Тьмой

– Это не ловушка, дурак! – Кашель и боль заставляют Торна скрючиться подобно раненой змее. – У меня есть для тебя… кое-что…

Держа меч наготове, ты наклоняешься к умирающему. Окровавленная рука Врага касается твоей головы, а побелевшие от напряжения губы произносят Слово. Последнее Слово.

Боль и горячий лед чужой мощи обрушиваются на тебя подобно потоку жидких молний из Чаши Бурь. На какое-то время ты теряешь все чувства, а когда вновь обретаешь их, то обнаруживаешь, что Первый из Последних уже покинул мир живых.

Уложив тело Торна на скальную полку, ты кладешь сломанный скимитар рядом с ним, а затем возвышенным ритуальным Словом воздвигаешь гробницу, заставив неподвижные камни сомкнуться вокруг мертвеца непроницаемым барьером. Под твоим пристальным взглядом над этой импровизированной гробницей медленно возникают выдавленные в скале строчки эпитафии (сочиненной, насколько тебе известно, самим Торном в те незапамятные времена, когда он фактически только начинал свой Путь):

Я не знаю конца и не помню лица,Отраженного в зеркале грез.Мне закрыт путь назад, и нельзя не сказать,Почему я стремлюсь к сердцу гроз.Я не вижу следов своих собственных слов,Я забыл, где начало Пути;Мне осталось теперь за последний БарьерУскользнуть – и навеки уйти.Я смирился давно с тем, что в мире иномВсе изменит и облик, и суть:Тот, кто умер – живет, тот, кто жив – в смерть уйдет;Не меняется только лишь Путь.Никогда я не знал ни покоя, ни сна,Мне неведомы радость и мир;Рай и ад для меня – просто сумерки дня,Что исчез без следа, словно пыль.Сквозь туманный мираж пробивается Страж,Для меня его мощь – прах и тлен;Но и я для него – призрак из Ничего,Миф, иллюзия, сказка и тень.Я иду за огнем, пожирающим Трон;Мне открыт завершающий ход —И ветра перемен мой сегодняшний деньНавсегда выдувают в расход…

А ведь то же самое, думаешь ты, можно было бы – слово в слово – начертать и на твоей собственной могиле, если таковую кто-нибудь сподобится воздвигнуть, когда придет срок…

И только теперь понимание дает тебе могучий пинок пониже спины. Ты вновь обрел Дар!

Дар потому так и называется, что его можно передать, подарить, но не отнять и не создать из ничего. Дар либо наследуется (кстати, некоторые исследования показали, что от матери ребенок приобретает Дар чаще, чем от отца, и после рождения ребенка Дар родителей несколько ослабевает), либо передается, к примеру, ученику от бездетного учителя. Ну, или так, как только что получил его ты – вместе с Последним Словом.

Точно так же некогда передавал тебе свой Дар Гейредд-Хравн, но тому существовала иная причина: северянин отдавал Знание, которое ты обязательно должен был использовать. Если бы Хравн просто рассказал тебе все, что знал, ты не поверил бы ему… и история мироздания пошла бы по совсем иному пути.

Торн не отдавал тебе своих знаний, не добавилось у тебя и чистой силы (почему ты и не ощутил перемены сразу, в минуту произнесения Слова). Присутствие Дара обнаружить не столь уж сложно, но надо знать, как и куда смотреть; и зрелище сгустка бесформенного тепла, переливающегося всеми цветами радуги (и некоторыми другими), сейчас для тебя лучше всего на свете.

Теперь ты уже не «маг-который-не-маг». Теперь ты – маг, Одаренный. И даже нечто большее: тех, кто возвращается к жизни из Посмертия (их очень мало, но такие случаи известны), называют Дважды Рожденными; тебе же следует именовать себя Дважды Одаренным.

Впрочем, здесь имя не имеет никакого значения. Важно лишь то, кто ты есть, а не то, как ты зовешь себя.

Или как зовут тебя другие…

Ты – Одаренный. Ты – Властитель. Ты – Игрок. Обладающий вдобавок немалой силой и редким везением, ибо до сих пор остался в живых и прошел там, где многие складывали свои головы. И не только прошел, но приобрел опыт, равного которому нет.

Опыт и Искусство – это мощное сочетание, но не более того. Сила и Власть в данном контексте почти ничего не меняют. Везение, конечно, помогает, однако эта сторона слишком своевольна и капризна, а значит, полагаться на нее нельзя. И лишь Дар, подобный хорошему цементному раствору, соединяет эти отдельные камешки в прочную стену.

Можно даже сказать – крепостную стену.

«Мой дом – моя крепость», говорили некоторые философы древности – и были правы. Но истинная крепость – это сам человек, о чем философы и мудрецы либо умалчивали, либо упоминали мимоходом, считая сей факт недостойным внимания.

Что ж, не они одни не уделяли Человеку достаточно времени и сил для определения подлинной его сущности. И пониманию того, что для Человека бесценно, а что не имеет никакой цены (как бы странно сие ни звучало).

Венец Власти, честно говоря, был для тебя только обузой, и ты с радостью отдашь его, как только откроется такая возможность. Многие же из Высших не могут и помыслить о том, что от Власти можно отказаться добровольно! И уж тем паче не могут подумать Они, что Власть, награда и приз во многих известных Играх, может быть брошена на чашу алмазных весов Судьбы словно простая ставка.

Да, Власть – ставка!

Но в другой Игре, не оставляющей места ни Им, ни Их желаниям…

На твоих губах возникает усмешка, весьма далекая от доброжелательной.

Если для достижения той великой и страшной цели, которую ты никогда не осмеливался раскрыть даже самому себе, потребуется жертва – ты прекрасно знаешь, КТО станет этой жертвой!

Причем жертвой добровольной, потому что только самопожертвование способно сдвинуть с места тот покрытый паутиной эпох лежачий камень преткновения, ошибочно называемый «опорой мирового порядка». И в миг, когда ритуальный нож коснется твоего горла, или когда хрустальные стержни пригвоздят твое тело к алтарю – Последнее Слово твое будет чем-то вроде предсмертного проклятья. Или же – благословения, что в сущности то же самое…

«Человек так устроен, что не в силах представить себе собственную смерть», – сказал кто-то из мудрецов прошлого. И был прав. Но к тебе это не относится.

Прежде всего потому, что ты – не человек.

И хорошо знаешь об этом.

Ты хочешь стать человеком. Я угадала, верно? Вот чего ты хочешь, вот о чем мечтаешь. О высвобождении, о свободе, о возможности быть тем, кем хочешь, а не тем, кем быть вынужден.

Анджей Сапковский «Последнее желание»

Грезы наяву. Реки крови

Дороги, пороги, ступени…

И лестница к цели ведет,

К Вратам Исчезающей Тени,

Где вспять Колесо повернет.

Странная, но далеко не страшная мелодия звучала в вечной ночи, где никогда не осмеливались даже говорить вслух. Странный, одновременно насмешливый, чарующий и остерегающий голос исполнял лирическую балладу, содержание которой было не менее странным.

Языки небольшого костра не давали тепла, да и света от них было не слишком много. Во всяком случае, явно недостаточно, чтобы разглядеть лица тех, кто собрался вокруг единственного огня на многие версты вокруг.

Если у них были лица.

И если это был огонь…

Реки крови текут; и исток их – людские сердца.Зло – не где-то вдали, за Барьером страданий и мрака:Знайте, Зло уже тут – и не видно ему ни концаИ не края… В пыли, позабыты, валяются Знаки.Знаки Чести, Надежд, Сожалений, Мечтаний и Снов;Знаки Славы, Забот, Состраданий, Сомненья и Боли.Славен тот, кто невежд отогнал от стены древних слов —Но вдвойне славен тот, кто себя отрешил от престола.