Испытательный срок

— Нам туда, — указала Мархаэоль и первая направилась к кругу.

Едва нога ее коснулась белой поверхности, как Мархаэоль исчезла. Прыжок обернулся и увидел стоявшего в дверном проеме Колобка.

— Валите отсюда! — с деланой беспечностью сказал он.

Прыжок помахал ему рукой.

— Давай, Прыжок, отваливай! — махнул в ответ Колобок. — Еще увидимся!..

Прыжок кивнул, хотя и не поверил этим словам. Но уже одно то, что Колобок останется жив, его немного успокоило. И Прыжок, задержав дыхание, ступил в белый круг...

* * *

...И снова знакомый уже и потому не кажущийся страшным или опасным бесконечный туннель. Мягко пульсирующие полупрозрачные стены вызывают приступ тошноты. Боль в груди, уплывающее сознание, головокружение. Туннель узок, и до его стен можно дотронуться рукой. Но не хочется — противно. Непонятно почему всплывают в мозгу ассоциации с живым существом — словно чьи-то гигантские внутренности.

Туннель становится шире, движение убыстряется. Полет делается все стремительнее, за мельтешением полупрозрачной мишуры уже ничего невозможно разобрать.

И вот стены расходятся, и вокруг повисает белесый густой туман. И сразу же приходит понимание того, почему первые секунды пребывания на Острове показались такими знакомыми — точно такой же туман, густой и тягучий; точно такое же ощущение падения. Но сейчас это ощущение не проходит, а нарастает. Скорость полета увеличивается еще больше.

Внезапно туман исчезает на несколько секунд, и перед глазами возникает чернота. Она окружает со всех сторон, но почему-то нет никаких сомнений в том, что эта чернота — небо. И в нем вспыхивают, переливаются, гаснут и исчезают странные символы, содержащие в себе непонятную угрозу.

Краткий миг — и вокруг снова черно, но уже от плит, которыми выложены стены следующего бесконечно длинного туннеля. Затем следует яркая вспышка, от которой хочется закричать. Еще один приступ тошноты и боли в груди. Головокружение становится нестерпимым. А затем следует сильный удар по ногам.

Прыжок не устоял и рухнул на колени, больно ударившись об осколки битого кирпича...

32. ПРЕДАТЕЛЬ

Прыжок закашлялся, и его едва не вырвало. В голове гудело, губы пересохли. Он стоял на коленях, упершись руками в землю, и тупо мотал головой. Казалось, что стоит ему встать, как в мозгах что-то взорвется, разнеся голову на мельчайшие кусочки.

Прыжок почувствовал прикосновение. Чьи-то мягкие и заботливые руки легли ему на плечи, принялись массировать затылок. Прыжок неразборчиво промычал. Он понял, кто это — Мархаэоль. Но сейчас Прыжку совершенно не хотелось ее помощи. Он желал справиться со своей проблемой сам, без нее.

Прыжок открыл глаза. Битый кирпич, пыль, грязь...

Он поднял голову и посмотрел вверх — серое небо, едва видимый сквозь тучи диск солнца.

Прыжок огляделся. Очень знакомое место. А, ну да... Отсюда же они отправлялись в Багнадоф. Когда? Давно. Очень давно...

Прыжок заметил свой автомат, лежащий рядом, сел и с большим трудом подтянул его к себе. Затащив автомат на колени, он первым делом проверил, снят ли тот с предохранителя. Затем посмотрел на остальных.

Эллина выглядела жалко — другого слова и не подобрать. Внешность, полученная ею в Антааре, сохранилась. Только вот сейчас, на фоне мусора и битого кирпича, скорчившаяся в комок и слабо постанывающая, выглядела она далеко не самым лучшим образом.

Точно так же выглядела и Катя. Она сидела на земле, обхватив руками колени, и слабо раскачивалась из стороны в сторону.

Маркулий находился метрах в пяти отсюда. Он стоял на коленях, пригнувшись к земле. Прыжок видел его в профиль и заметил, что губы Маркулия шевелятся. То ли ему было очень плохо, то ли он опять читал какие-то свои заклинания.

Коновалов же, очевидно, чувствовал себя лучше всех. Он уже стоял на ногах, в руках его была автоматическая винтовка, и он что-то внимательно разглядывал — что-то лежащее на земле, какой-то серый бесформенный мешок.

Лучше всех выглядела Мархаэоль. Она стояла рядом с Прыжком, как всегда одетая во все красное. Только теперь это было не платье — штаны, заправленные в сапоги, куртка... Зеленые волосы рассыпались по плечам, глаза смотрели на Прыжка с заботой и беспокойством. Но весь вид Мархаэоль казался в этом мире очень уж неестественным. В Харамишате, в Антааре, даже в Самате — там она выглядела бы нормально. А здесь... Слишком чистая и новая одежда, без оружия...

Прыжок отвернулся и попытался понять, что же такое разглядывает Коновалов.

Юрий почувствовал его взгляд. Он не оборачиваясь махнул рукой и позвал:

— Иди сюда.

Прыжок еще несколько секунд посидел, соображая, не свалится ли он, если попытается подняться на ноги. Рассудил, что не свалится, и осторожно встал. Мархаэоль сунулась было поддержать его, но, натолкнувшись на взгляд Прыжка, остановилась.

Прыжок повесил на плечо автомат, снова начиная ощущать себя полноценным человеком. Что ни говори, а оружие давало ему немалую уверенность в себе.

Осторожно ступая и покачиваясь, Прыжок двинулся к Коновалову. И, не дойдя двух шагов до него, остановился. Он понял, что именно разглядывал Коновалов. Что за серый бесформенный мешок лежит тут. И даже не один мешок, а два...

Сухая, ставшая похожей на тонкую бумагу кожа, иссохшие кости, истлевшая одежда... Только по ее остаткам и можно опознать Гнуся и Колобка. Да еще мечи, лежащие рядом.

— Твою мать... — пробурчал Прыжок. — Вот оно, значит, как... Это сколько же времени прошло?..

— Больше года, — тихо произнес Коновалов.

Прыжок огляделся. Непохоже было, чтобы прошло столько времени. Ни по погоде, ни по окружающей обстановке...

Прыжок развернулся и направился к перевернутому грузовику, на котором Катя пыталась увезти Маркулия. Грузовик все так же лежал на боку, уткнувшись в кладку стены. Прыжок двигался осторожно, он снова почувствовал себя в Срединном Мире, полном неожиданных опасностей. И если бы Огненный Скорпион, к которому сейчас, собственно говоря, и подбирался Прыжок, вдруг, ни с того ни с сего, ожил, то он не успел бы даже дернуться.

Прыжок опустил автомат и ткнул стволом в валявшегося на земле Скорпиона. Ничего. Только едва заметная капелька яда появилась на кончике жала, повисела и упала. Прыжок нахмурился. Он вспомнил, как в Багнадофе хозяйка таверны «Мистраль» ударила в него жалом. И как Мархаэоль остановила этот удар — фактически, спасла Прыжку жизнь.

«Багнадоф, Багнадоф... — подумал Прыжок. — Мы тоже умеем, и не хуже их...»

— Юра! — позвал Прыжок. — Хочешь — глянь сюда. Скорпиона помнишь? Огненного... Так вот, он даже еще не засох, сука! И яд капает. Так что типа никакие там не «больше года»!..