Истерия, или верните мне моё тело!

(Джаспер) пытался понять, кто находится в его теле, (он) подошёл к своему телу и тихо спросил:

– Ты кто?

– Белла, – прозвучал ответ, сквозь тяжёлый вздох.

– Значит так! – провозгласила командным тоном Розали, телом которой руководил (Эмметт). – Хватит истерить! Это нихрена не поможет! Надо думать, что делать, чтоб вернуть всё обратно!

– А может, это… – в надежде промолвила (Элис), – какой-то кошмар, мы проснёмся и всё встанет на свои места?

– Кошмар? – усмехнулся (Джаспер). – Один и тот же сразу у всех?

– Один кошмар у всех сразу, это невозможно, – отозвался (Эдвард), – так же как и крыша у всех сразу не могла поехать.

– Думаю, нужно вернуться на кладбище, – сказала (Белла).

– У меня есть план, – уверенно промолвил(Эмметт). – Сейчас все валим ко мне. Дома, слава Богу, никого. Дожидаемся ночи, идём на кладбище, находим старуху, просим прощение, умоляем и просим вернуть нас обратно.

– А школа? – спросила (Элис).

– Какая нахрен школа? В таком виде? – рявкнул (Эмметт).

– А предки? – вставила (Розали). – Они ж будут нас искать.

– Надо им позвонить, – промолвил (Джаспер). После (его) слов все принялись шарить по карманам и доставать телефоны, после реки ни один телефон не работал. Все обменялись мобильными так, что каждый телефон оказался у (хозяина).

– Пиздец, везёт, как утопленникам, – пробормотал (Джаспер).

– Полная жопа! – воскликнул (Эдвард). – Теперь родаки будут наяривать и ни на один телефон не дозвонятся.

– Всё, погнали ко мне, позвоним со стационарного, – сказал (Эмметт) и босиком пошёл к дороге. «Где, блин, мои шлёпки?» - подумала (Розали), смотря на своё босое тело. Оглядевшись, (она) заметила на песке шлёпанцы, схватила их и побежала за своим телом, крича на ходу:

– Эмметт! Мать твою! Не разбрасывай мои вещи!

Все остальные тоже двинулись к дороге. (Эдварду), в теле Беллы, обутому во вьетнамки, было вполне нормально идти. (Джасперу), в теле Элис, в босоножках на каблуках было совсем неудобно.

«Извиняй, Элис, – подумал (он), – но я так не могу». (Элис) заметила, как её тело разувается, но ничего на это не сказала.

Около дороги, друзья, разбившись по трое, на попутках добрались до огромного двухэтажного дома (Эмметта). (Эмметт), забежав на крыльцо, достал под карнизом ключ, открыл дверь и, по-хозяйски, зашёл в дом, за ним зашли остальные. Друзья оказались в огромной гостиной (МакКартни), с современным интерьером, в светлых тонах. Посередине гостиной, полумесяцем стояли мягкие кожаные диван и кресла светло-бежевого цвета, перед диваном находился журнальный столик, с белой мраморной столешницей. (Эмметт) плюхнулся на диван, закинув ноги на столик, из-за чего, из-под (его) короткого сарафана оказались видны белые трусики. (Розали), быстро подлетев к своему телу, грубо сбросила ноги (Эмметта) со стола.

– Не надо ноги выше головы задирать! – злостно прошипела (она).

– Слышь ты, - с насмешкой промолвил (Эмметт), - а что ты будешь делать, когда я в душ пойду? Завяжешь мне глаза?

От этих слов, некоторых из присутствующих бросило в краску. Каждый представил, как человек, находящийся в его теле, увидит его голым, во время душа или просто, когда пойдет в туалет. Они все знали друг друга с детства, всегда были друзьями. У каждого были отношения на стороне, но между собой никогда никакой романтики, никакой любви, никакого секса. Только в далеком детстве видели друг друга голыми близнецы Хейлы и двойняшки Каллены, но тогда они ещё и в школу не ходили.

(Розали) в ужасе представила, как (Эмметт) будет рассматривать и облапывать её тело.

(Элис) была рада, что её тело увидит (Джаспер). Не родной брат (Эдвард), не озабоченный (Эмметт), а именно (Джаспер), который давно ей нравился.

(Белла) смущенно думала о том, что её увидит (Эдвард). Больше всего она переживала, что (Эдвард), привыкший к шикарным пышногрудым красоткам, найдет в её теле кучу недостатков.

(Эдвард) не очень переживал, что его увидит (Розали), он был рад, что его не увидит родная сестра (Элис), если конечно, (Розали) ей не покажет.

(Джаспера) слегка смущало то, что его увидит (Белла), но это лучше, чем (Розали).

Одному (Эмметту) было по барабану, кто там и как его увидит. После стриптиза на главной площади города, перед окнами мэрии, (Эмметта) его обнаженный вид абсолютно не смущал.

Друзья расселись на диване и в креслах, не боясь замочить своей одеждой кожаный материал мебели. (Эмметт) поднялся, взял телефонную трубку и вернулся на диван.

– Итак, звоните сейчас своим предкам, – начал (он), – и говорите, что хотите, но чтобы вас отпустили до завтрашнего утра.

– Давай я, – (Элис) выхватила у блондинки трубку.

– Стой! – крикнул (Эдвард). – Элис, ты позвонишь сейчас нашим предкам, и что они услышат? Голос Эмметта? «Привет, мам, это я, Элис?» - (Эдвард) сымитировала грубый голос Эмметта. (Элис) растерянно уставилась на (брата).

– Ну, давайте, я позвоню вашим предкам, – предложил (Джаспер), находящийся в теле Элис.

– Да, только надо придумать, что сказать, – сказал (Эдвард).

– Короче, – начал сочинять (Джаспер), – у Эмметта умерла бабушка, любимая бабушка… он в подавленном состоянии, родители уехали на похороны, Эмметт остался, чтобы школу не пропускать. Он один, он в отчаянии, и мы, его верные друзья, решили поддержать его, решили просто побыть рядом. И на ночь остаёмся с ним.

– Ну, не знаю, – с сомнением промолвил (Эдвард), – мои предки слишком хорошо знают Эмметта, он, чтобы пропустить школу, не то, что на похороны, он и в ад бы отправился. Да и насчёт любимой бабушки… Эмметт и любимая бабушка? – (Эдвард) усмехнулся. – Как-то не совместимо.

– Та, – беззаботно махнул рукой (Эмметт), – мои бабки давно померли. А идея Элис… пардон, Джаса, мне нравится. Вот я сейчас расстрою (Элис), и она заревёт моим голосом в трубку, типа за любимой бабушкой.