Истина торжествует

– Андреа! – воскликнул я.

– Не будь таким скромником! Здесь собрались взрослые люди. Кроме того, всем известно, что ты облажался, так что у тебя нет повода орать на меня, – парировала Энди.

Маккензи напряглась рядом со мной, и ее ногти впились мне в бедро. Я же сидел совершенно ошарашенный.

– Безмолвные, не так ли? – сообразил Джаред.

Я провел рукой по затылку, затем поправил галстук во второй раз за вечер. Рядом засмеялся Гэвин.

– Дрю, ты должен видеть свое лицо!

Энди подмигнула мне, потом наклонилась к Джареду и что-то прошептала ему на ухо. Я сидел ошеломленный. Воздух искрился вокруг меня, и мне не удавалось придумать достойного ответа. Мой разум был пуст.

– Надеюсь, ты не меня имела в виду, – продолжила Оливия.

– Это была только шутка, – пояснила Энди. – Тебе нужно немного расслабиться. Такое чувство, что с твоим животом опух и твой мозг. Ох уж эти беременные!

До того, как я смог вставить хоть слово, я понял, что позади меня находится отец. Гэвин и Энди выпрямились. Морган перестала улыбаться, хватая Гэвина за руку. Оливия оживилась, улыбаясь от уха до уха. Ее реакция заставила меня задуматься о том, уж не влюблена ли она в моего отца. От этой мысли меня затошнило, и я отодвинул ее в сторону.

– Вы тут хорошо проводите время? – раздался голос отца.

Он опустил руку на мое плечо, и я ощутил обжигающий холод, пробирающий до костей. Маккензи убрала руку с моего колена, но я перехватил ее. Когда отец вот так нависал надо мной, я не мог допустить, чтобы между нами появилось хоть какое-то расстояние. Она была мне очень нужна.

– Оливия проделала огромную работу. Она так хорошо все организовала. Разве ты не согласен, Эндрю?

Я прекрасно был осведомлен о том, кто на самом деле провернул всю эту работу. Оливия навалила все на Маккензи в качестве наказания за якобы ее отсутствие.

– Спасибо тебе, Джонатан! Я хочу, чтобы у Морган и Гэвина было все самое лучшее, – проворковала Оливия с трепещущими ресницами. Потянувшись, она похлопала Морган по руке. – Это действительно было честью для меня. Ты заставила меня почувствовать себя частью этой семьи.

Мой отец крепко сжимал мое плечо. Я знал, что его очень беспокоило отсутствие знаний о том, является ли ребенок Оливии моим.

– Ты достаточно скоро станешь частью этой семьи. В конце концов, ты носишь моего внука.

Бросив взгляд через плечо, я увидел своего отца, как и всегда лучившегося самодовольством. Он смотрел на Маккензи таким же взглядом, каким смотрел в свое время и на Ребекку. Словно она была паразитом и ее нужно раздавить. Освободив плечо из-под отцовской хватки, я положил сжатые в кулак руки на стол, желая дать этому человеку отпор. Достаточно издевательств. Я дал обещание Маккензи любить ее, как она того заслуживала и намерен сдержать его.

– Просто потому, что... – начал я.

– Подождите, а разве пол ребенка уже известен? – прервала меня Энди.

Взглянув на нее, я понял, что она пытается спасти меня от меня самого.

– Нет еще. Джонатан просто выдает желаемое за действительное, – возразила моя мать, появившись рядом с нами вместе с Наташей. – Энди, дорогая, ты все-таки успела приехать!

Энди встала и обняла нашу мать. Мама расцеловала ее в обе щеки, сияя при виде единственной дочери. Независимо от того, как она гордилась своими мальчиками, она очень любила и свою дочь-танцовщицу. В глубине души я всегда считал, что она немного завидовала Энди, потому что та была свободна от обязательств перед семьей. Я был твердо уверен в этом. Мы с Гэвином никогда не были свободными, пока наш отец не позволял нам такими стать.

Наташа стояла рядом с моей матерью, с вожделением смотря на стул, с которого только что поднялась Энди. Она посмотрела на стул Джареда, поджимая губки и нахмуривая лобик. Перебросив светло-каштановые волосы через плечо, Наташа беззаботно пожала плечами и двинулась к Морган. Наклонилась к ней, и они зашептались так тихо, будто были лучшими подругами. Они смеялись и болтали, но оказалось, что разговаривали все же о Джареде.

– У меня назначено УЗИ на следующей неделе. Морган пойдет со мной. – Оливия вновь перевела разговор на себя и ребенка. – Тогда мы и выясним пол ребенка.

– Я говорила тебе, что нужно было идти на прошлой неделе, – укорила ее Морган.

Я повернул голову к Оливии, потрясенный ее заявлением. Она же отмахнулась от меня, словно эта информация для меня ничего не значила.

– Я хотела, чтобы Дрю пошел со мной, но его не было на прошлой неделе. Ничего страшного. Неважно мальчик это или девочка, главное, чтобы ребенок был здоров.

Официанты начали разносить шампанское, снуя между столов. Моя мать махнула им, чтобы они подошли обслужить нас, и заменила пустой бокал на полный. Она выглядела трезвой, но ведь вечер только начинался.

– Давайте выпьем за нас! – отсалютовала она.

Энди скользнула обратно на место рядом с Джаредом, взяла один бокал, а другой протянула ему. Наташа выпрямилась, опершись о спинку стула Морган. Когда официант подошел ко мне, я приказал ему двигаться дальше. Мне было достаточно стакана воды, хотя, по представлению отца, я был груб, не выпив со всеми. Я положил свою руку на колено Маккензи, молчаливо благодаря ее за успокаивающие прикосновения.

Молоденький официант повернулся к Оливии, чтобы вручить бокал и ей.

– Хотела бы, да не могу, – и в доказательство потерла свой выступающий живот.

Моя мама подняла бокал и на ее лице засияла яркая, счастливая улыбка. Оркестр перестал играть и люди вокруг нас умолкли. Пианист ударил по клавишам, чтобы привлечь внимание всех присутствующих. Все взоры обратились к Кэтлин Вайз. Ее улыбка напомнила мне, как она выглядела, когда я был моложе. Немного грусти омрачило мое настроение, я всегда считал, что мама так и не познала истинного счастья. Это усугубляло мое разочарование в отце, так как он не старался сделать ее счастливой.

– За Морган и Гэвина! Пусть их совместная жизнь будет наполнена радостью и счастьем! – воскликнула она.

Все вокруг дружно поддержали ее слова, и звон бокалов наполнил комнату. Я поднял свой бокал, чтобы соприкоснуться бокалами с Маккензи, но мой отец уже проталкивал свой бокал между нашими.

– За Эндрю и Оливию! – воскликнул он. – За обещание светлого будущего и продолжение поколения Вайзов!

За нашим столом стало тихо и у всех исчезли улыбки. Только Оливия подняла свои сияющие глаза на моего отца. Мой живот скрутило, и тело начало потрясывать. Гнев наполнил меня кипящей яростью. Маккензи опустила бокал, ошеломленная и уязвленная. Ее рука выскользнула из моей ладони, и она отодвинулась, больше меня не касаясь. Комната вокруг нас вспыхнула криками «Ура!», но вокруг никто не пошевелился, пока моя мать не поддержала тост.