Истина торжествует

Я взмахнула обеими руками, пытаясь осознать, о чем только что рассказал Нэйт.

– Найди телефон! Ты говоришь...

– Дрю не является отцом ребенка Оливии. По ее же собственным словам, между ними задолго до этого не было секса.

Визг стула Дрю по плиточному полу электрическим током пробежался по моему позвоночнику?

– Ты уверен? Оливия тебе все это рассказала? – потребовал уточнить Дрю.

– Да нет же, нет! Скажи, что ты просто пошутил, Нэйт?! Пошутил ведь? – Я умоляюще глядела на него, глаза наполнились слезами. – Оливия не поступила бы так со мной. Мы слишком многое пережили вместе. Нет! Ты лжешь! – Я пыталась задавить рвущуюся наружу истерику, но она набирала обороты с такой силой, что сдавила дыхание. Мой мир только что перевернулся с ног на голову. Все, что я знала, во что верила, оказалось одной большой ложью.

Нэйт облизнул губы.

– Нет, я не лгу! Прости меня, Маккензи! Мы с ней просто пошутили и мне очень жаль. О том, что ты никогда больше не дотронешься до Дрю, потому что ты такая мученица. Ты предпочтешь страдать сама, чем причинишь боль, тем, кого любишь.

– Вы смеялись надо мной? – в моей душе поднималась волна гнева и смятения. Это было слишком больно.

– Я так виноват перед тобой, Маккензи! Я словно обезумел, моя гордость была слишком сильно задета. Но я был неправ. Ты заслуживаешь счастья. Он делает тебя счастливым.

– Это все? – спросила я, чувствуя тугой комок в животе.

– Что значит все? – не понял Нэйт.

– Ты все рассказал мне и Дрю? Или есть что-то еще?

Он потер нос тыльной стороной ладони.

– Я ничего не утаил.

– Итак, не Дрю отец ребенка! Ты? – уточнила я.

– Если только Оливия не спала с кем-то еще! – Нэйт подавил судорожные всхлипывания. – Но я клянусь, Маккензи, я не знал, что Оливия беременна пока не встретил вас в Бостоне. Я пытался встретиться и поговорить с ней, но она отказалась. Вот тогда я начал складывать мозаику. Ты должна поверить мне...

Я подняла руку в протестующем жесте, слезы катились по моему лицу.

– Вот это, – помахала рукой, создавая мнимый водоворот, – то, через что мы прошли, только твоя израненная гордость?

– Нет. Не только. Я нашел способ отпустить тебя, особенно после того, как увидел тебя в Бостоне, такую счастливую. Ты выглядишь так красиво, когда влюблена. Дрю – тот мужчина, который тебе нужен. Я не мог позволить Оливии украсть у тебя твое счастье. Я причинил тебе в прошлом так много боли, и решил сделать все, чтобы исправить свои поступки и искупить вину.

Что-то внутри меня надломилось. Бесполезно было сдерживать слезы. Моя боль, мое сердце, моя агония разлились во мне безудержным потоком, превращаясь в то, чего я никогда раньше не ощущала. Ненависть. В чистую, всепоглощающую ненависть. Я возненавидела Оливию за то, что она заставила нас с Дрю пройти через такие испытания. Я возненавидела ее за то, что она относилась ко мне, как к личной прислуге, зная, что носит ребенка не от Дрю. А больше всего меня всколыхнуло то, что она играла на моих чувствах, использовала против меня мое собственное сердце. Я разозлилось и на Нэйта, за его участие в этой игре, но, в конце концов, она точно также играла и с ним, как со мной и Дрю. Она заставила меня почувствовать себя полной дурой. А я ведь защищала ее, так доверяла ей. Я так искала искупления за причиненную ей боль, а она бросила мне все это в лицо, как какую-то дьявольскую шутку.

– Извините меня! – проскрипела я.

– Микки?

– Микки?! Подожди!

Их голоса прорывались до моего слуха, словно сквозь завесу. Меня пожирала ненависть. Была только одна вещь, которую сейчас необходимо сделать. Это встретиться с этой сукой лицом к лицу. Она ответит за все, что сделала. Она будет смотреть мне в глаза, и признаваться во всех своих прегрешениях и ничто, даже Бог, не сможет помешать мне выполнить задуманное.

Глава 23

Эндрю

– Черт! Она убегает! – Нэйт вцепился в свои волосы и изо всей силы дернул. – Я не хотел причинить ей такую боль. Я лишь хотел рассказать правду. Иисусе! Что я наделал? Она этого не заслуживает! Это все моя вина!

– Успокойся! Никуда Маккензи, не убежит! – твердо сказал я и расправил плечи.

Нэйт взглянул на меня. Его глаза были помертвевшими от горя.

– Убежит! Маккензи всегда убегает, когда ей больно!

– Она не просто обижена и ей не просто больно! Сейчас Маккензи в бешенстве, и я точно знаю, куда она направляется. Теперь мне нужно, чтобы ты успокоился!

– Успокоиться? Как, черт возьми, я должен это сделать? И, какого черта, ты так спокоен?!

Хороший вопрос. Как раз один из тех, на которые у меня не было ответа. Внутри меня бушевала масса противоречивых эмоций. Я чувствовал боль, злость, растерянность, но больше всего чувствовал облегчение. Весь мой страх, моя тревога исчезли, стоило только Нэйту произнести простые слова, которые мое сердце уже знало. Я не был отцом ребенка Оливии. Наконец-то появилась причина, которая объясняла почему я не чувствовал никакой связи с ребенком. Я мог успокоиться! Я не был сломлен или опустошен моим прошлым. Со мной не происходило ничего безнравственного. Моя ненависть к Оливии не переносилась на ребенка, как я предполагал. Причина была в ином – я не был отцом ее ребенка!

– Я сильнее расстроен, чем ты думаешь. Но сейчас ты нужен Маккензи и мне, и я хочу, чтобы ты успокоился.

– Х-хорошо. Что тебе нужно? – Нэйт вдохнул воздуха, его нижняя губа задрожала.

– Мне нужно знать, что ты собираешься теперь делать?! Собираешься ли ты заботиться о ребенке, и тебе нужна моя помощь, чтобы получить опеку над ним?!

– Как ты думаешь, я хочу опекунства?

– Я не знаю. Поэтому и спросил.

Нэйт сжал зубы, отчаяние быстро переросло в гнев.

– Черт возьми, мудак ты долбаный! Какого хрена тебя интересует мои права на опеку?! Сейчас ты должен думать о чувствах своей девушки!

Со всей дури, я вмазал кулаком по столу.

– Ты выслушаешь меня сейчас же! Во-первых, ты ничего обо мне не знаешь! Я сейчас очень беспокоюсь о Микки, но, прежде чем я сделаю следующий шаг, мне нужно знать твои планы! Видишь ли, ты своим рассказом сегодня все изменил. Я стал чертовски свободным от этой суки, но клянусь, она не останется безнаказанной! Оливия заплатит за все, что сделала со мной, с тобой и главное с Маккензи! Поэтому, если ты всерьез намерен добиваться опеки над ребенком, мне нужно знать об этом сейчас. – потребовал я сквозь стиснутые зубы. – В противном случае у меня есть и другие юридические рычаги давления на Оливию. Она будет сожалеть о том, что причинила столько боли Маккензи! Понятно тебе?!

Нэйт чуть отошел, инстинктивно пытаясь увеличить расстояние между нами. Я не собирался удерживать его. Внешне я был спокоен, но внутри бушевала ярость, которую была пока под контролем. Я справлялся с собой, пока слушал его историю, но все это время боролся со своими внутренними демонами. Мне хотел придушить Нэйта за то, что он участвовал в этом грязном деле. Он говорил, что любил Маккензи, но после всех его поступков делаю вывод, что в его сердце не было любви. Только гордость.

– Я хочу опеки! – заявил он вдруг, его голос прозвучал тихо, но уверенно.