Истинная для Грифона

— Ты?!

Кталхар Ранши.

Кталхар покидал дом учителя с тяжелым сердцем. Он нутром ощущал опасность. Кталхар не привык не доверять своим ощущениям, но у него был четкий приказ Антея проверить Источник. Будто в Северной провинции нет проблем.

Он тепло обнялся с Натаном, пожал руку Насте, с которой у них, кажется, наступило перемирие. По крайней мере, она уже так откровенно не кривилась при виде его. Он думал, что Настя опасается его влияния на Натана, но судя по всему здесь что-то личное. Подобное отношение уязвляло, приходилось напоминать себе, что Настя является спутницей Натана и не обязана радоваться другим мужчинам.

Неделя пути проходила довольно легко, в лесу царил покой, ничего не говорило о приближении беды, только сердце было неспокойно. Эти дни он много размышлял о Натане и Насте. Они буквально лучились счастьем. Он подозревал Настю в меркантильности, думал, она с Натаном в желании получить свои выгоды, либо просто скрыться от правосудия. Только оказалось, ей ничего не нужно. Особенно он.

Он почему-то злился. Долго не мог понять в чем причина, пока не осознал, что он завидует их счастью. Кталхар возглавлял богатую провинцию, жил в роскоши, любви подданных, его окружали женщины, намного более красивые, чем Настя. Но хоть одна из них смотрела на него, как Настя на Натана? Если он погибнет в этом рейде, будет ли кто его искренне оплакивать? Разве что любовницы расстроятся из-за потери “кошелька”. Раньше он считал, что ограждая себя от привязанностей, он ограждает себя от опасности, защищает сердце от потерь. Эти выводы уже не казались правильными.

Он не был Видящим, но стихия Земли была в нем сильна и близка к Источнику. На восьмой день пути он почти явственно ощутил далекий крик о помощи. Природа в этот день будто замерла в испуге. Даже ветер не беспокоил кроны деревьев. Великий лес словно затих в испуге.

Кталхара обуревало беспокойство за учителя. Решив отложить выполнение приказа, он развернул отряд, гнал их без отдыха. Может поэтому, магическую ловушку они заметили в последний момент.

Вокруг отряда поднялись мерцающие грани капкана, возводя вокруг них непроницаемый барьер. У Кталхара была пара секунд, чтобы оценить опасность и обернуться василиском, закрывая отряд магическим щитом. Пламя взвилось вокруг них, нещадно ударяя в созданную Кталхаром защиту, сжигая ее слои одно за другим. Даже за щитами было невыносимо жарко, одежда прилипла к покрывшейся испариной коже. Голова кружилась. Маги его отряда пытались разбить плетение-связку ловушки, но их старания были тщетны.

В один момент пламя взъярилось, закрывая собой даже небо над их головами, в один удар разрушая щиты. До слуха донеслись предсмертные крики его отряда. Пламя объяло Кталхара, даже каменная шкура не спасла. Резерв таял, артефакты истощились. Он даже не поверил, когда огонь рассеялся.

Кталхар рухнула на дымящуюся землю уже в человеческом облике. Боль от ожогов слилась с бессилием, резерв опустел и Кталхар не был уверен, что не выжег себя. Краем уходящего сознания он видел приближающуюся к нему фигуру, облаченную в черный плащ.

Глава 41

Анастасия Свободина.

Зов вновь ворвался в сознание, рассеяв дрему и заставив подскочить на месте. Я обнаружила себя лежащей на траве недалеко от тропинки по которой мы с Натаном обычно бегаем. Что произошло? Натан усыпил меня? Малыш сразу развернулся ко мне, было видно, что он тревожится.

— Где Натан?

Я вскочила на ноги, пытаясь понять, откуда доносился зов. Малыш рванул вперед, указывая мне путь, я побежала следом, взяв в обе руки кинжалы. Глаза застилали слезы, и я ежесекундно стирала их с глаз. Лишь бы успеть.

Проскочив сквозь кусты следом за Малышом, я увидела страшное. Натан стоял, припав на колено. Над ним возвышался некто в черном плаще. Его фигура рябила, невозможно было вычленить ни единой детали из образа.

— Настя, беги! — Натан развернулся ко мне. Его лоб покрывала испарина, лицо посерело, на нем обозначились почерневшие вены.

Малыш с рычанием бросился на врага, но наткнулся на магический щит.

Только сейчас я начала осознавать, насколько опрометчиво и глупо поступила. Что я смогу против мага? Я все еще не могу пользоваться магией, а если бы и получила доступ к резерву, не смогла смастерить даже магический светлячок. Меча у меня не было, только кинжалы. Но и оставить Натана смерти подобно.

Маг вдруг заозирался, выхватил из-за пояса что-то. В его руках появился кристалл, засиявший темным светом. Мгновение и фигуры мага и Натана испарились в белесой дымке. Артефакт телепорта?

Я со всех ног рванула вперед. Нет, этого не может быть. Пожалуйста, нет! Паника затапливала сознание, я заметалась на месте, не зная, что предпринять. Малыш тоже метался, но вокруг, пытаясь уловить запах мага. Вот только подобный артефакт мог перенести мага с Натаном в другую часть страны.

Из-за кустов и деревьев выскочили единороги. Так вот чего испугался маг. Я замерла, завороженная явлением Хранителей леса. Белоснежная шерсть лоснилась, гривы спадали к самой земле волнами. Витые рога излучали радужный свет. Один из них, хромая на переднюю ногу подошел ко мне.

Особо не раздумывая, я сорвала с себя рубашку. Орудуя кинжалом, начала рвать ее на бинты. Единорог еще подступил, ударил копытом. Две капли серебряной крови. обернувшись прозрачным камнями упали передо мной на траву. Единорог присел передо мной, рогом указал на камни. Я их подобрала. Прозрачные, неправильной формы. На бриллианты похожи.

— Мне не камни нужны. Вы можете отследить мага и Натана? — взмолилась я.

Единорог вновь указал рогом на кристаллы. Кажется, они чего-то от меня хотят. А из-за паники и страхов, я снова не вижу так, как должна.

Тяжело вздохнув, я прикрыла глаза, прислушиваясь к себе. Помнится, со Стражами я разделила трапезу. Кровавую трапезу. После кратких раздумий, я положила один камушек в рот. Он распался по небу и языку палитрой необычного вкуса, которому я при всем желании не смогла бы дать определение. Следом голова взорвалась гомонов голосов.

“Наконец-то”

“Догадалась”

“Хилая она какая-то”

“Человеческие девушки все такие”

“Так все, она нас слышит!”

Голоса были мужскими, лишь последняя реплика была произнесена женским голосом.

Я взглянула на второй камень к руке, тоже потянула его в рот.

“Нет!”

“Брось!”

“Фу!”

“Да что же такое?!”

— Вот именно, так и оглохнуть можно! — возмутилась я. Но единороги не прониклись моим возмущением.

Раненый единорог присел передо мной. Его фигура замерцала серебристыми блестками, их свет слепил, фигура единорога уменьшалась. Блестки рассеялись, а я даже рот приоткрыла от удивления, потому что сейчас передо мной сидел уже не единорог, а настоящий живой парень.

Белоснежные с синеватым отливом волосы стелились по его широким плечам. Кожа излучала мягкое сияние, а радужка глаз была белой с мерцающими в глубине радужными всполохами. Такими же, которые искрились в глубине витого рога на лбу парня. Не знала, что они так умеют.

— Мы редко принимаем эту форму, — пояснил он, протягивая мне раненую руку. — Думаю, так привычнее тебе.

Рана протянулась от его запястья к изгибу локтя, из нее все еще сочилась серебристая кровь. Я сразу вспомнила, для чего вообще изорвала свою рубашку и начала спешно стягивать рану самодельным бинтом.