Истинная на полставки

Дыхание перехватило от предвкушения и желания поскорее сорвать маску с гостя. Но услышав знакомый скрипучий голос, не смогла скрыть разочарования.

– Демон-слуга?!

Меня вовсе не удивило, что Сорель вновь прислал низшего. Инкуб осторожен даже в мелочах. Но почему Валентин назвал посыльного главным гостем? Мы ведь уже пытались проследить за ним…

– Кровинушка, пощади дедушку! Думай тише и не кипяти туманы своим возмущением, – фыркнул вампир. – Лучше смотри и наслаждайся, начинается самое интересное, – добавил он, едва демон оставил на паутине оплату и замер молчаливой скульптурой.

В это время Тагас достал длинный тонкий флакон и перелил в него остывший ментальный яд. Затем прикрутил странного вида крышку и несколько раз распылил содержимое на паутину!

– Да, это обычный дорожный флакон для парфюма, – ответил Валентин, заметив мой недоумённый взгляд. – Но вы никогда не догадаетесь, как именно его использовали эти негодяи!

– Опрыскивали ядом зачарованную маску, которую император надевал перед выходом к подданным? – предположил Дари. – К ним у Сореля был доступ, в отличие от одежды. Хотя…

– Холодно, дружище! – усмехнулся Валентин. – Скажу сразу, посуду императора тоже не портили, на подушку яд не наносили, как и на балдахин над кроватью. Слишком банально.

– Книги? – задумчиво протянул Рамон, неотрывно наблюдая за тем, как паук прячет флакон в небольшую шкатулку и отдаёт демону.

– Тепло! Я бы даже сказал, горячо! – восхитился вампир. – Кстати, я перед вылазкой успел заскочить к Мигелю и одолжил новейший записывающий артефакт. Вести съёмку постоянно не рискнул, но пару снимков сделать успел, так что улики имеются.

– Валентин… – в голосе Дари проскользнуло нескрываемое восхищение. – Ты…

– Гений гениальный, я знаю, – рассмеялся дух. – Хотя, это было весьма сложно.

Вампир щёлкнул пальцами, и иллюзия сменилась. Вместо мрачных подземелий мы увидели очаровательную туманную улитку. На её голове красовалось кольцо с записывающим кристаллом. Улиточка забавно вытягивала шею, двигая кольцо гибкими рожками и пытаясь сделать хорошие снимки, не высовываясь из убежища.

– Грандиозно! – восхитилась, с умилением наблюдая за акробатическими кульбитами прадедушки.

Его буйной фантазии и умению вмиг сориентироваться в любой ситуации, оставалось только позавидовать.

– В общем, намучился я знатно, но оно того стоило, – рассмеялся вампир, вновь меняя морок и показывая нам то ли чей-то кабинет, то ли какой-то склад.

Бесконечные стопки бумаг, коробки и посылки разного размера, ящики с письмами…

– Это столичная канцелярия, – пояснил Валентин. – Сюда приходят письма с просьбами, жалобами и предложениями, которые приносят трижды в неделю на рассмотрение королю. В основном, это челобитные от мелкого дворянства, фермеров и ремесленнических гильдий. Секретной информации в них нет, поэтому бумаги хранятся как обычная почта.

Иллюзия вновь сменилась, и я увидела, как из зеркала на стене выскользнул уже знакомый нам демон. Найдя нужный ящик, он выудил стопку писем и, выбрав пять штук, осторожно опрыскал ядом сургуч и нижнюю часть конверта, за которую обычно держатся, когда вскрывают послания. Затем дождался, пока они высохнут, и вернул в стопку. И что примечательно, он спрятал их в середину, а не положил наверх.

– Я успел сделать несколько снимков, – тут же сообщил Валентин, развеивая иллюзию, – поэтому на переговоры с Леонардо пойдём не с пустыми руками.

– Невероятно… – прошептала, потрясённая увиденным.

Если бы не Валентин, мы бы никогда не выяснили, как Сорель травит императора! Идеальный план, но вопросов осталось немало.

– Как ты умудрился проследить за демоном? – спросила. – И разве этот яд не нужно употребить внутрь, а не просто вдохнуть? И почему он подействовал только на императора? Разве секретарь не брал в руки эти письма?

– Так, кровинушка моя, не всё сразу, – усмехнулся Валентин. – Давай по пунктам. Проследить за демоном было очень сложно, я потратил свой резерв, ещё и у тебя магию одалживал. И когда тебе стало плохо, почувствовал вину…

– Головная боль и слабость – ерунда! – заверила. – Ты ведь столько выяснил!

– В другой ситуации я бы никогда не посмел тянуть из тебя Силу, но я был на мели, а демон прыгал по всему городу бешеным кузнечиком, – сконфуженно добавил дух, – на одном из виражей я еле успел зацепиться туманом за низ его плаща и приклеился как репей, но во время перемещения в канцелярию всё равно слетел. Пришлось залезать через окно.

– Я тебе крови нацежу за вредные условия труда, – пообещал Рамон, – и магией поделюсь…

– От первого никогда не откажусь, – сверкнул клыками вампир, – а второе лишнее, источник клана уже заработал на полную силу, так что перебоев с магией больше не предвидится. Но предлагаю закончить с ядом, – Валентин вновь перевёл взгляд на меня, – ты не ошиблась, кровинушка, отраву действительно нужно употребить внутрь, вдыхать бесполезно.

– Тогда как…

– Кажется, я понял. У Ирвина с детства сохранилась дурацкая привычка покусывать указательный палец во время работы с бумагами, – пояснил Рамон, – он ненавидит разгребать почту и прочую бумажную волокиту, но никогда и никому не доверяет. Всегда лично вскрывает конверты и несколько раз вычитывает каждое послание прежде, чем на него ответить.

Картинка преступления вмиг собралась воедино… Отравленные конверты, спрятанные в середине стопки, чтобы никто не коснулся их случайно. Яд, остающийся на пальцах императора, и его странная привычка, о которой знали лишь приближённые маги…

– Завтра как раз «бумажный» день, – продолжил Рамон. – Почту принесут во дворец на рассвете, и Ирвин до обеда будет работать с документами.

– Но разве яд к этому времени не потеряет свои свойства? – удивилась. – И как Сорель регулировал дозировку?

– Яд сохраняет свойства чуть меньше суток, – добавил Валентин, – утром он будет ещё активен, но к вечеру на конвертах не останется ни одной улики. Касательно дозировки полагаю, что он просто менял количество обрабатываемых конвертов. У меня возникла идея выкрасть один, но не рискнул. Демон накинул свои следилки на ящик, а я был близок к тому, чтобы развеяться туманом.

– Значит нужно пробраться в канцелярию, выкрасть отравленные конверты и предоставить их Леонардо в качестве доказательств, – констатировала я.