Истинная поневоле. Авторская версия

– Ты великолепна! – говорит он, приподнимаясь на локтях.

– Как это понимать?

– Когда злишься, ты превращаешься в настоящую волчицу.

– Я не волчица!

– По поведению и не скажешь.

На это мне ответить нечего, потому что в последние минут пять я вела себя не просто как волчица, как очень агрессивная волчица. Владыка, в кого я превращаюсь?!

– Почему ты дал себя ударить?

– Потому что тебе это было нужно.

Мне действительно это было нужно. Но это совсем не ответ на мой вопрос.

– У тебя царапина на скуле. – Я провожу пальцами по его щеке, слежу за этой линией, чтобы не смотреть Доминику в глаза. Потому что вместе с осознанием своей вспышки меня накрывает стыдом.

– Ерунда, к вечеру затянется.

Ну да, для него мои удары – наверное, как готовить и порезаться ножом. Неприятно, но жить можно. А для меня… Это я его так укусила?!

– Шарлин, посмотри на меня, – просит Доминик, но мое внимание полностью поглощено следами зубов у него на шее, наливающимся кровоподтеком.

– Я веду себя как какая-то зверюга.

– И это невероятно возбуждает.

Теперь я смотрю на него. Недоверчиво так смотрю.

– Тебя возбуждает, когда тебя бьют?

– Меня возбуждаешь ты. – Доминик позволяет ладоням сползти на мои бедра и вжимает меня в свой пах. Учитывая, что моя юбка давно задралась, я чувствую это очень ярко, и мое дыхание снова сбивается. – Такая воинственная, необузданная и сидящая сверху.

– Знаешь, в такой позе сложно тебе не поверить.

Мы смотрим друг на друга одну долгую секунду, а потом просто сталкиваемся. Телами. Руками. Губами. Мы целуемся так же яростно, будто мы изголодавшиеся волки. Жадно, сильно, страстно. Меня ведет, и по телу растекается огонь, грозящий поглотить меня целиком. Еще немного, и остановиться будет сложно, поэтому я отстраняюсь.

– Нет, я не могу так.

– Можешь. – Голос у Доминика хриплый и спокойный, но я чувствую, что контроль дается ему так же сложно, как и мне. – Отпусти себя наконец, моя маленькая альфа.

– Не смей меня так называть! – снова рычу я и кусаю его за нижнюю губу. От ответного стона у меня мутится сознание.

Все к бесам! Мне это даже доктор прописал!

Я дергаю за пуговицы на его рубашке, и, кажется, с парочкой расправляюсь сама, остальные отлетают стараниями Доминика от единого рывка. Моей водолазке везет больше, ее просто стягивают через голову. По обнаженной коже бежит прохлада, но это ничто по сравнению с жаром большого сильного волка. Пока Доминик расправляется с молнией на брюках, я глажу его грудь и живот, чтобы хоть немного успокоить грохочущее в груди сердце. Потому что нам уже не до прелюдий. Я хочу его так, что снова готова рычать.

Мой волк это чувствует, потому что дальше совсем не церемонится: просто двигает кромку нижнего белья в сторону и входит в меня. Плавно. Слишком плавно для того, чего хочется мне. Тогда я приподнимаюсь и насаживаюсь на него сама, задавая собственный ритм.

– Не торопись, – уговаривает он, хотя я чувствую, что я его тело под моими ладонями напряжено до предела.

– Мне можно. – Я ловлю его дикий взгляд. – Нужно. Я так чувствую.

И Доминик отпускает меня, позволяет вести, наращивая темп. Врезаться в него, царапать грудь теперь не от ярости, а от звериного желания быть с ним единой.

Мгновение – и от наслаждения скручивает все тело, перед глазами темнеет. С моих губ срывается долгий стон, и одновременно с ним я слышу рык Доминика.

Я падаю ему на грудь, меня всю колотит, а по телу продолжают разливаться волны удовольствия. Такого со мной не было. Такого я не чувствовала за всю свою жизнь. Ни с другими мужчинами, ни даже с Домиником.

Это из-за беременности? Или…

Доминик напрягается раньше, чем я успеваю услышать шаги на лестнице.

– Кажется, у нас гости.

Хочется пожелать гостям возвращаться туда, откуда пришли. Потому что Доминик выглядит так, будто я его изнасиловала: искусанным и исцарапанным, а я… Даже представлять боюсь, как я сейчас выгляжу.

После быстрого секса.

После быстрого страстного секса на полу.

Тут нет зеркал, но губы горят от яростных поцелуев, соски снова сморщились, на этот раз от прохлады, а юбка задралась до длины мини.

Впрочем, Доминик ловко перекатывается на бок, поднимается и увлекает меня за собой. Ему хватает несколько секунд, чтобы стянуть с себя рубашку и накинуть мне на плечи, а после застегнуть молнию на брюках.

Незваный гость ступает мягко и осторожно, останавливается за дверью: он явно в курсе того, что между нами произошло, и вежливо ждет, когда мы приведем в себя в порядок. Хотя мое мнение – был бы он вежливым, остался бы внизу!

А вот мягкость и осторожность наводит на мысли, что с той стороны волчица. Понятия не имею, откуда у меня эта уверенность, но почему-то не оставляет эта мысль. Интересно только, кто она.

Вряд ли мать Дэнвера. Судя по взгляду, который я поймала внизу, она меня по-прежнему на дух не выносит.

Одри? Она не из этой стаи, да и вряд ли бы сейчас церемонилась. Скорее бы ворвалась в спальню в самый разгар процесса.

Кто-то из бывших Доминика?

Об этом я раньше не задумывалась, а вот сейчас задумалась и захотелось покусать его еще больше. Только этого не хватало!

Я влезла в рукава рубашки и завязала ее узлом на животе: получилось так себе, но кто бы там ни был за дверью – сам виноват. Или виновата. Почему-то в голову пришла странная мысль, что это теперь моя территория. И эта спальня. И этот дом. И этот мужчина.

Додумать ее я не успела, потому что Доминик приказал:

– Входи.

Дверь приоткрылась, и в спальню скользнула смуглая волчица. Та самая, что улыбалась мне в зале.

– Альфа? Не помешала?

– Здравствуй, Клара.

Сложно сказать сколько ей лет: волчицы всегда выглядели моложе человеческих женщин, но я бы дала не больше тридцати. Яркая и красивая, она мне напомнила Венеру. Только в отличие от ассистента Доминика, Клара смотрела прямо. Кажется, ее не смущала ни нагота альфы, ни мой вид. Интересно, почему?

– Представьте меня, пожалуйста, – попросила Клара.

Доминик привлек меня к себе, и на этот раз я не возражала. Несмотря на улыбку, я не собиралась доверять красивым волчицам.

– Шарлин, это Клара.

– Одри тут точно лишняя, – заметила я.

– Клара – супруга моего дяди. Когда я стал альфой, она отказалась покинуть поселение вместе с ним и осталась следить за домом.

Того самого дяди, который бывший альфа?

Я посмотрела на Клару по-другому. Значит, она волчица альфы, пусть даже бывшего. Тогда это вполне объясняет ее бесцеремонность. Объясняет, но не оправдывает. У стаи новый вожак.