Истинная поневоле. Авторская версия

– На УЗИ тоже вместо меня пойдешь? – интересуюсь у счастливого отца.

– Делай, как говорит доктор, Шарлин, – спокойно советуют мне. – Дома поговорим.

Несмотря на растущее раздражение, я снова замираю, когда вижу своего малыша на экране монитора. Это волшебство, но во мне будто переключается тумблер, и на меня накатывает сначала изумление, а затем волны бесконечной безусловной любви. Только что хотелось покусать Доминика, а сейчас я улыбаюсь.

Это чувство такое сильное, такое яркое, что оно переполняет меня. И не только меня. Оглянувшись на Доминика, я вижу, что он неотрывно смотрит на экран и тоже улыбается.

Я понимаю, что еще ни разу не видела у него подобной улыбки. Такой светлой. Такой искренней. В эту минуту мне даже кажется, что все не так плохо. Что с этим Домиником я смогу договориться.

А вот доктор не улыбается, наоборот, хмурится, когда заканчивает УЗИ.

– Альфа Экрот, мы можем поговорить наедине?

Мне это не нравится. Совсем не нравится. Поэтому перехватываю руку Доминика, который собирается последовать за медиком.

– Доминик?

– Побудь здесь, Шарлин. Я все тебе расскажу.

– Если это касается меня, доктор Милтон, то я тоже хочу присутствовать при разговоре.

Я смотрю в глаза альфе и прошу:

– Доминик, пожалуйста.

Я чувствую, как напряжены его пальцы под моей ладонью, и уже понимаю, что никакие просьбы здесь не помогут. Поэтому просто отпускаю руку, но Доминик перехватывает ее снова, сплетая наши пальцы.

– Хорошо. Это действительно касается тебя.

– Могут возникнуть определенные сложности, альфа Экрот, – говорит доктор. – Прима Брайс носит волчонка. Плод развивается нормально по меркам вервольфов, но слишком быстро для человека. Поэтому ее тело, нервная и эндокринная система не успевают подстраиваться под такие перемены.

– Что это значит? – спрашиваю я, и только сейчас доктор наконец-то отвечает мне:

– Это значит, что вам нужны особые условия для того, чтобы выносить и родить этого ребенка. Я бы сказал – идеальные. Но даже в этих условиях я не могу ничего вам гарантировать. Ваша жизнь и ваше здоровье под угрозой.

Меня посещает странная мысль, что возможно стоило выйти и оставить все на Доминика, но я гоню ее прочь. Лучше послушать советы доктора из первых уст. Тем более, по тому как напрягся альфа, заметно – он всерьез задумался над идеальными условиями для меня.

– Я не обычный человек, доктор Милтон, – я спешу объяснить. – Мой… знакомый назвал меня «имани».

Взгляд доктора смягчается и становится задумчивым.

– Когда альфа Экрот вчера вечером рассказал мне о вас, я сначала не поверил. Впервые слышу об общих детях людей и вервольфов! Но результаты ультразвукового исследования и анализ вашей крови потрясают. И все же я не отказываюсь от своих слов, для вашего организма подобная беременность – настоящее испытание. Я бы хотел наблюдать вас на протяжении этих месяцев.

– Обязательно, доктор Милтон, – на этот раз за меня отвечает Доминик. – Еще я хочу уточнить насчет идеальных условий. Что вы под этим подразумеваете?

Да, мне тоже это интересно.

– Сбалансированное питание, массаж, специальная гимнастика, но самое главное – исключить любой стресс.

– Любой?

– Любой?!

Ну хотя бы в удивлении мы с Домиником солидарны.

– Да, – подтверждает доктор. – Обычно я советую это всем своим пациенткам, но вам, прима Брайс – особенно. Не нужно лишних волнений. Только отдых, позитивные эмоции и настрой. Исключите общение с личностями, которые вам неприятны и которые вызывают раздражение.

Я прикусываю губу, чтобы сдержать смех, и ловлю взгляд Доминика. Его просто надо видеть: так внимательно слушает и будто не верит тому, что слышит. Еще бы! Чтобы исключить всех раздражающих личностей, мне нужно держаться как можно дальше от самого Доминика.

– Я советую окружить приму Брайс заботой, – продолжает доктор, – и быть к ней внимательным и лояльным. Как я уже говорил, ее гормональная система перестраивается слишком быстро, поэтому возможны слишком резкие перепады настроения. Постарайтесь отнестись с пониманием к просьбам, которые могут показаться женскими капризами.

А вот это уже перебор.

– У меня не бывает женских капризов! – возражаю я.

– Бывает, – отрезает Доминик, за что получает укоризненный взгляд от доктора.

– Это именно то, о чем я говорю.

Не знаю, что насчет позитивного настроя, но мое настроение стремительно скачет вверх. Возможно, все не так плохо, как я представляла. Это же какая власть над альфой теперь в моих руках!

Я широко улыбаюсь Доминику, а вот он хмурится.

– Еще насчет ваших сексуальных отношений, – продолжает доктор Милтон.

– Никаких сексуальных отношений? – с притворной грустью интересуюсь я. – Это сложно, но можно пережить.

– Наоборот, это часть животных инстинктов. Во время беременности вы должны отдаваться на волю инстинктов, чтобы ваш ребенок привыкал к своей волчьей сути. К тому же, во время секса выделяется огромное количество эндорфинов, вы и ребенок начинаете чувствовать себя в безопасности. Я бы настоятельно вам его рекомендовал. Разве что выбирайте более безопасные позиции.

Теперь моя очередь хмуриться, но возразить мне нечего. Не объяснять же доктору, что между мной и Домиником больше нет и не будет никакого секса? Хотя теперь понятно почему я хотела наброситься на вервольфа тогда, на лестнице. Когда я практически отдалась на волю инстинктов, а заодно чуть не отдалась ему.

Мне выдают еще множество указаний, записывают на регулярные обследования и анализы, и наконец-то отпускают.

Мы выходим из клиники вместе, и я интересуюсь:

– Подвезешь меня в магазин?

– Я отвезу тебя домой.

Мое хорошее настроение лопается как мыльный шар.

– Что?! У меня рабочий день в разгаре.

– Тебе нельзя работать, Шарлин, – раздраженно сверкает глазами Доминик. – Ты беременна.

– Беременна, а не больна.

– Ты слышала, что сказал доктор?

– Прекрасно слышала! Меня нельзя раздражать, а ты меня сейчас раздражаешь.

Лицо Доминика нужно видеть: зрачки налились желтым, скулы заострились, губы сжаты в тонкую линию. Ощущение такое, что он вот-вот лопнет от сдерживаемой ярости! Но он быстро берет себя в руки и распахивает передо мной дверь автомобиля.

– Значит, на работе ты не раздражаешься?

– Нет, она меня умиротворяет.

Конечно, не в дни перед праздниками, когда я и Рэбел сбиваемся с ног, чтобы всех обслужить и ничего не забыть, но если доктор Милтон прав в своих опасениях, мне стоит закончить все дела в магазине именно до праздников, чтобы потом полноценно отдыхать. Как бы ни был велик соблазн злить Доминика, я не собираюсь подвергать жизнь малыша опасности.