Истоки и уроки Великой Победы. Книга I. Истоки Великой Победы
Шрифт:
Приближение немецкой армии к границам Советского Союза создавало непосредственную угрозу оказаться под фашистским игом населению Западной Украины и Западной Белоруссии, насильно отторгнутых от России еще в 1920 году, после «знаменитого» похода Троцкого и Тухачевского зажечь мировую революцию в Германии. В этой связи 17 сентября 1939 года, по указанию И. В. Сталина, Красная Армия вступила на территорию Западной Украины и Западной Белоруссии, где на площади 190 тыс. квадратных километров проживало более 6 млн украинцев и 3 млн белорусов.
Сентябрьская трагедия 1939 года для поляков стала прямым следствием традиционной антирусской, антисоветской политики буржуазной Польши, все время шедшей в фарватере такой же политики стран Запада. Польша,
Правительства Англии и Франции всего за пять дней до нападения Гитлера на Польшу заявили, что они гарантируют полякам незамедлительную поддержку и военную помощь. В действительности, объявив Германии войну, правительства этих стран ничего не сделали для спасения Польского государства. Примерно 115 французских и английских дивизий (более 2560 танков, 10 тыс. орудий, 1500 самолетов), стоявших на французско-германской границе, не сдвинулись с места, тогда как Германия имела здесь не более 23 дивизий. При таком соотношении сил военное поражение Гитлера не вызывало ни у кого сомнения, даже у немецких генералов.
Взаимоотношения воюющих стран Франции и Англии, с одной стороны, и фашистской Германией – с другой, были весьма оригинальными, более того – комичными. Англия и Франция, объявив войну Германии, воевать не хотели. Наступил период так называемой «странной войны». Вот как описывали ход «боевых» действий на Западе: «Бомбардировщики, бороздящее небо, но не сбрасывающие бомб, безмолвствующие пушки и рядом с ними горы боеприпасов; стоящие лицом к лицу огромные армии… не имеющие, очевидно, никакого намерения начинать сражение».
Самое тяжелое, что падало с неба на немецкие войска, – это листовки, поясняющие солдатам, что Гитлер не совсем хороший человек. Французское и английское командование отдали приказы, запрещающие обстреливать немецкие позиции.
О масштабах «военных действий» на Западе красноречиво свидетельствуют потери в живой силе английского экспедиционного корпуса, например, к 9 декабря 1939 года (за три месяца «войны») был убит один капрал, по-видимому, случайно.
Ход «странной войны», пассивно-выжидательная стратегия означали продолжение правящими кругами Запада все той же мюнхенской политики направления гитлеровской агрессии против Советского Союза.
В нашей стране отказ формально воюющих стран от ведения боевых действий не мог не восприниматься как стремление их к миру, с целью создания единого антисоветского блока.
В этом «благородном» деле растерзать объединенными усилиями Россию старались не остаться в стороне и Соединенные Штаты.
В феврале 1940 года правительство этой страны послало в Европу «голубя мира» – своего специального представителя, заместителя государственного секретаря США С. Уэллеса. Он провел переговоры с Гитлером, Муссолини, Чемберленом, Черчиллем, Деладье и Рейно, пытаясь уговорить их создать единый антисоветский фронт.
Подыгрывая американцам и усыпляя бдительность французов, Гитлер неоднократно выступал в рейхстаге с «мирными предложениями». Однако, все же видя в Германии огромную военную мощь, а фюрере – непревзойденного авантюриста, на Западе некоторые трезвые политики, типа Черчилля, побаивались Гитлера.
После разгрома Польши, когда последний барьер на пути агрессивных устремлений Гитлера в сторону Советского Союза был устранен, Англия считала, что все уступки агрессору уже сделаны и теперь дело – за его действиями на Востоке. Таким образом, несмотря на миролюбивую риторику и клятвы фюрера в вечной преданности западным ценностям, Англия, которую он видел в качестве потенциального союзника при нападении на СССР, не торопилась с предложениями о заключении мирного договора с Германией и заняла выжидательную позицию.
Гитлер сам прекрасно понимал, что тянуть долго с нападением на Советский Союз нельзя. Сталин принимал чрезвычайные меры по укреплению обороноспособности своего государства, поэтому фюрер решил
ускорить заключение мира с Западом принудительным путем.В течение зимы 1939-40 годов Гитлер усиленными темпами продолжал наращивать военное производство, повысил численность и степень оснащения вооруженных сил Германии. В условиях отсутствия какого-либо сопротивления со стороны Англии и Франции немцы осуществляют весной 1940 года ряд последовательных агрессивных акций. В апреле они захватывают практически без сопротивления Данию, а потом – Норвегию.
Затем фюрер решил, что наступила очередь и Франции. Утром 10 мая 1940 года в немецких войсках был зачитан эмоциональный приказ Гитлера, где было сказано, что «начинающееся сегодня сражение решает судьбу немецкой нации на ближайшую тысячу лет…». С этого приказа начался его знаменитый Blizkrig (молниеносная война) против Франции. Русские в то время в качестве серьезного противника, надо полагать, фюрером действительно не рассматривались: наша страна казалась ему слишком слабой. Мощь великой Франции и ее не менее великого французского народа, по сравнению с мощью отсталой полуазиатской Россией, казались тогда Гитлеру несопоставимой. Об этом говорили ему и итоги Первой мировой войны.
Итак, 10 мая, после сильнейшего авиационного удара по аэродромам Голландии, Бельгии и Северной Франции немецкие войска перешли в наступление на широком фронте от Северного моря до линии Мажино, протянувшейся на 400 километров. В первую очередь подвергались ударам французские и английские штабы, узлы связи, железные дороги и аэродромы. Французской авиации был нанесен настолько сильный внезапный удар, что в ходе дальнейших боев она уже не играла почти никакой роли.
Исходя из неверной предпосылки, что немцы нанесут основной удар на севере по несколько измененному «плану Шлиффена», через Бельгию и Голландию, англо-французское командование оставило на участке фронта в Арденнах незначительные силы. Однако гитлеровские генералы нанесли основной удар именно в Арденнах силами армий группы «А», под командованием Рундштедта, произведенного вскоре фюрером за боевые успехи во Франции в фельдмаршалы. Эта группа армий прошла более 100 километров по территории Люксембурга и Юго-Восточной Бельгии, практически не встретив серьезного сопротивления.
13 мая немецкие танковые и моторизированные войска, разгромив противостоящие им французские дивизии, начали форсирование реки Маас на фронте от Живэ до Седана. Прорвав фронт, танковая группа Клейста устремилась в прорыв по направлению к побережью Ла-Манша.
Хотя война продолжалась в течение шести недель, однако фактически судьба армий стран-союзников, включая и английских экспедиционных сил, непосредственно противостоящих Германии, была решена за пять дней. Успехи Гитлера превзошли самые оптимистические ожидания немцев. Пикирующие бомбардировщики и семь танковых дивизий, сосредоточенные на самом слабом участке для крупного прорыва, решили исход вооруженного противостояния. Танковые войска, невиданные в истории войн по своей численности, мобильности и ударной мощи, прорвались через французские 9-ю и 2-ю армии и устремились к Ла-Маншу, оставив справа войска союзников в Бельгии. У каждой танковой дивизии имелась своя самоходная артиллерия и по одной бригаде мотопехоты, а непосредственно за танковыми корпусами наступали дивизии моторизованной пехоты с целью закрепиться на позициях, захваченных танковыми частями.
К 24 мая 9 дивизий английских экспедиционных сил, 10 дивизий французской 1-й армии и бельгийская армия оказались загнанными на севере Франции в относительно небольшой треугольник на побережье Ла-Манша, в районе порта Дюнкерк. У союзников не было никакой надежды вырваться из окружения, они должны были быть отрезаны от моря танковой группой Клейста. Именно в этот момент, 24 мая, когда немецкие танки уже находились на ближних подступах к Дюнкерку, готовясь нанести завершающий удар, Гитлер отдал странный и даже необъяснимый для военных приказ: прекратить дальнейшее наступление.