Истоки магии: Последняя воля

— Её укротили лортаны и подарили предкам твоего рода в знак примирения, люди здесь ни при чём.

Излишнее любопытство до добра не доведёт, пора отступиться. Не хочу прямо сейчас уползать в дебри истории.

— Ладно, я понял, не трогать, так не трогать, поехали, а то всех заключённых выпустят раньше, чем мы доберёмся.

Всю дорогу Десмонд кидал на меня какие-то странные подозрительные взгляды и будто хотел что-то спросить, но так и не решился. Экипаж остановился близ крепостной стены, к которой был пристроен укреплённый форпост.

Охрана пропустила нас без особых задержек. В центре сооружения находилось свободное пространство с вязанками дров и несколькими чурками для их рубки. Во все времена для заключённых находились занятия, чтобы не скучали. Помимо запасов древесины, данное место занимали и другие приспособления по типу нескольких толстых вкопанных столбов и валяющихся вдоль одной из стен переносных колодок.

Из центра мы перешли внутрь стены, составлявшей дополнение к крепостной. Каменный узкий коридор встретил тусклым свечением огненных факелов. В помещении нашлось лишь несколько маленьких окошечек, служивших больше вентиляцией, нежели источником света. Далее нас провели по каменной лестнице в подвал, где и содержались узники города.

Забитые и сломленные люди сидели за решётками, прямо на полу. Сложно было сказать, что кто-то из этих живых мертвецов был в прошлом ярым негодяем или убийцей. Вместе с тем в нос била неприятная вонь, с гигиеной тут явно не ладят, но мне бы не хотелось узнавать подробностей местных обычаев. Наверное, перед выездом Десмонд хотел уберечь меня именно от таких вещей, потому и спрашивал лишний раз.

Проводив нас до дальней части коридора, охранник открыл для нас решётку и отступил на несколько шагов, позволяя зайти внутрь.

Килан Мантис сидел на деревянной скамейке. В отличие от других узников, он не казался сильно обделённым. В нём оставалась та же энергетика, что и на свободе.

— Ваше высочество, рад вас видеть! Даже несмотря на сложившиеся обстоятельства.

Он аж просиял, чем только сильнее раздражал меня. В таком незавидном положении мерзавец смеет строить из себя старого приятеля. Бесит.

— У меня остались вопросы, отвечай по существу — холодно обрезал я.

— Прошу прощения, не престало жалкому преступнику открывать свой рот без разрешения.

— Где тёмный маг? Какие ещё у культа есть убежища? Говори.

— Как и раньше, у меня для вас ничего нет, моя память затуманена, но уверен, однажды мы сможем узнать истину. Я всегда верил и буду верить в торжество света — фанатично читал он свою заевшую мантру.

— Килан, я всё равно докопаюсь до правды, зачем оттягивать неизбежное? Рано или поздно все, кто имеет с тобой связь, окажутся в этой тюрьме. Не трать ценное время.

— Вы заблуждаетесь, принц Айрен, искать правду поздно, она сама откроется вам в ближайшее время — его тон стал надменным и наглым, а место лицемерной доброй улыбки занял волчий оскал.

— Что это значит?

— Скоро поймёте.

К сожалению, у меня не было возможности как следует надавить. Разбирательство этого дела находилось в руках ордена и повлиять на него мог разве что сам король. Если с узником что-то случится, то спросят с Вильгельма, а мне не хотелось лишний раз тревожить его.

Я очень сглупил, придя с прямыми вопросами. Конечно, если бы с ним обращались также, как с прочими узниками, то вытащить информацию стало бы куда более простой задачей. Вряд ли человек, живущий в роскоши, легко расстанется со своим богатством. Однако, Килан в этой тюрьме был не новым постоянным жильцом, а временным гостем, по-другому его спокойствие не объяснить.

— У тебя есть друзья в ордене? — продолжил я допрос, заходя с другой позиции.

— Я знаю несколько аристократов, являющихся видящими, но не сказать, что мы друзья. Правильнее будет заметить, что у нас партнёрские отношения, касающиеся необходимого снабжения — вернулся торговец к привычной добродушной манере.

— Снабжения? Бомбами их снабжаешь? — С упрёком спросил я, припомнив ему грешок.

— Ваше высочество, признаю, я оказался не в том месте, не в то время, но вы уже получили мои объяснения. В этой истории я жертва тёмной магии и чужих манипуляций.

Здесь я не смог сдержаться и съездил торгашу по лицу хорошим ударом, разбив тому губу до крови. Он сразу же закрылся руками, слетев с лавочки на землю и что-то причитая о прощении, однако я ничего не желал слышать.

— Ваше высочество, пожалуйста, остановитесь, Килан Мантис важный свидетель — подал голос охранник, завидев сцену избиения.

Он хотел влететь внутрь и защитить своего благодетеля, но Десмонд встал в открытом проёме, полностью заслонив его собой. Старик никуда не собирался двигаться, а охранник не рискнул предпринять попытку подвинуть его.

— Ох, неловко вышло, я просто хотел положить руку на плечо, а она соскользнула — произнёс я расстроенно.

Килан перестал причитать и осел на полу, прислонившись к стене и ужавшись в дрожащий комочек. Он смотрел на меня так, будто призрака увидел.

— Если судить по одному твоему поведению, то я самый настоящий деспот. Только мы ведь оба понимаем, что ты заслуживаешь намного большего, чем банальный грубый удар.

Я присел перед торговцем на корточки, сверля того взглядом. Килан избегал какого-либо контакта со мной, глаза его были виновато опущены и немного прикрыты. Напоследок я резко выкинул руку рядом с ухом торговца, отчего тот неистово дёрнулся, и положил её ему на плечо, дружелюбно похлопав по нему.

— Ещё увидимся, надеюсь, к тому моменту ты станешь сговорчивее.

Мы покинули камеру молча. Теперь я намеревался вернуться сюда спустя ещё несколько дней с новостью о поимке тёмного мага. Может, тогда Килан станет более общительным. Попробовать элементарный блеф не помешает. Только последние его слова заставляли серьёзно задуматься, есть ли вообще в запасе эти несколько дней.

По дороге домой я решил поинтересоваться у своего заклеймённого гида насчёт случившегося.

— Десмонд, что думаешь?

— Мы что-то упускаем, нужно постоянно оставаться начеку, он может специально устраивать провокации, чтобы сбить с толку.

— А почему орден медлит? С причастными к тёмной магии не должны церемониться, да и видно же, что он откровенно врёт.

— Не знаю, надо поговорить с Вильгельмом, без его вмешательства трудно будет чего-то добиться.

— Значит, навестим его завтра.

Десмонд снова бросил на меня один из своих недоверчивых взглядов. От них становилось становилось не по себе, и уже хотелось спросить, в чём всё-таки дело, но он опередил меня.