Истоки магии: Последняя воля

— Помню, он приходил ко мне, чтобы позлорадствовать.

— Вот гнида!

Кейрон вскользь ударил кулаком по ладони, от чего получился приглушённый шлепок.

— Забавно, я тоже самое сказал.

— Ладно, обсуждать его наказание потом будем, у меня для тебя послание от Десмонда.

Юный граф жестом показал, чтобы я приблизился к решётке, дабы избавить чужие уши от ненужной информации. Затем он шёпотом продолжил:

— Он велел передать, что в скором времени тебя ожидает казнь, которая будет сорвана, ты должен быть готов к побегу.

Я предполагал, что друг заявился не от скуки меня проведать, но не думал, что он настолько серьёзно влился в происходящее.

— С этого момента поподробнее.

— Многие возмущены слухами о твоей причастности к смерти отца, не против лишь те, кто всегда хочет кровавого зрелища, нужно показать людям всю абсурдность происходящего и творящийся раскол в ордене, поэтому побег свершится прямо во время казни, чтобы застать всех врасплох.

— Почему не сейчас? Чисто из-за демонстрации?

— В тюрьме усилили охрану, меня пропустили с большим трудом и ненадолго, понимаешь же, что охраняемый форт взять сложнее, чем использовать открытое пространство.

— И то верно.

— Десмонд со своим отрядом, мастер Адам, моя семья, и ещё несколько видящих, поддерживающих короля, будем там, не беспокойся, мы тебя обязательно вытащим. Всё начнётся, когда глашатай примется зачитывать указ. Он даст тебе право последнего слова, воспользуйся им по полной.

— Хорошо, я буду готов к тому моменту.

— Славно, тогда у меня всё, на этом я тебя покину, не падай духом, дружище, ты не один.

Кейрон вытянул кулачок и слегка ударил по решётке. К сожалению, она не пропускала человеческую руку, но в знак взаимности я сделал также, после чего Кейрон ушёл, придав мне столь необходимой уверенности.

В углу камеры вновь что-то зашевелилось, а я почувствовал изменение потока маны. Борс вернулся.

— Говоришь, оставили гнить, да? — Ехидно спросил я у него.

— Повернись ко мне спиной — с нескрываемым раздражением сказал кэм.

С некоторыми осложнениями исполнив его просьбу, я почувствовал облегчение на руках. Оковы упали, жжение прекратилось, мана вновь стала доступным ресурсом. В общем-то ситуация из патовой превращалась в терпимую, только кое-что меня сильно настораживало: после всех обсуждений и перешёптываний из соседних камер ни звука не донеслось. Тёмный маг тоже тихонько отсиживался, я даже толком не видел его в тени камеры.

— Почему так тихо? — Как бы невзначай произнёс я вслух.

— Все крепко спят — без тени сомнений ответил кэм.

— Сейчас ночь?

— Да, но не только поэтому, я притащил сон-траву и добавил её сок в общую бочку с водой.

Мне очень повезло, что не решился лишний раз притронуться к грязной железной кружке. Конечно, жажда мучала, но навязчивая мысль о количестве болячек, переносимых на сомнительно грязноватой посуде, заставляла держаться.

— То есть я также мог сейчас сладко спать благодаря твоей заботе?

— Ну ты и без того вечно дрыхнешь.

— Я не виноват, что постоянно приходится выкладываться на полную.

Последнюю фразу Борс благополучно спустил на тормозах, подняв более значимый вопрос:

— Так что теперь делать будешь?

— Меня хотят прикончить публично, во время этого и надо будет сбежать, попробую выжить.

— А что насчёт запасных идей на случай, если тебя хотят обмануть?

— Улизнуть своими силами на глазах у всех тяжеловато будет, сможешь подсобить?

— Давай так, не будем придумывать вычурных сложных планов, сделаем по-простому. Я вашу площадь вдоль и поперёк излазил, там есть несколько глухих проулков. Когда образумишься, беги в один из них, туда, где поменьше народу, и мы вместе исчезнем.

— Исчезнем? Что ты имеешь ввиду?

— Задержи дыхание.

Почему-то моя реакция на просьбу сработала моментально, словно предчувствовал некий сюрприз от этого котяры. Его глаза стали полностью чёрными, и вместе с этим я провалился в стену, на которою опирался. Она не обвалилась, не разрушилась, а просто исчезла, как и пол под ногами.

Пространство вокруг разделилось на непроницаемое чёрное и расплывчатое серое, а тело обдавала непонятная прохлада. Я видел странные серые очертания и потянулся к ним. Рука пробивалась сквозь вязкое сопротивление, но никакой субстанции на пути я не замечал, словно находился в абсолютно прозрачной воде. Вытянув конечность в полную длину, я ужаснулся, она вся была абсолютно чёрной и выделялась лишь на фоне чего-то серого.

Через несколько секунд что-то с силой потянуло меня за торс и вырвало обратно в реальность, где спокойно сидел кэм. Ясное дело, он ни капли не удивился, открыто показывая под чьим влиянием произошло моё необычное преображение. Очень быстро ко мне пришло понимание, что я так и не выдохнул, да и вообще перестал дышать. Привычно автоматический процесс пришлось запускать осмысленно.

— Со всеми так первый раз — подметил Борс.

— Что ты со мной сделал?

— Отправил в мир теней, место, куда открыта дорога всем тёмным магам.

— Я даже не понял, как там ориентироваться.

— Сейчас тебе не нужно ничего понимать, просто не забудь задержать дыхание, а дальше я всё сделаю сам. И ещё, в мире теней может находиться множество других тёмных силуэтов, они являются отражениями реальных теней, не пугайся их.

— Ничего не обещаю…

Глава 17

Дверь решётки заскрипела, и один из стражников грозно заголосил:

— На выход!

Никто из пятёрки сопровождающих не решился зайти внутрь, поэтому я послушно поднялся со скамейки и побрёл по коридору под надзором двух видящих и членов караула, непонимающих, насколько они близки к своей смерти. Надетые на мне оковы расстёгнуты, я готов сорвать их в любой момент. Однако, мне казалось неправильным нападать на тех, кто просто делает свою работу в полном неведении, нужно по крайней мере дать людям возможность выбрать сторону. Наверное, именно так мнимый пацифизм заводит людей в могилу.

По заветной лестнице меня вывели к свету, снова неприятно резанувшему по глазам. Я закрыл их и машинально отвёл отвернулся в сторону, немного застопорившись, но один из видящих с силой толкнул меня в спину, направляя к выходу из тюрьмы.

Мы торопливо двигались по улицам Молта, провожаемые самыми разными взглядами. Непонимание и жалость, злоба и жестокость, безразличие и отстранённость прошибали меня насквозь, и так продолжалось до самой площади, на которой любезно поджидал эшафот.

Огромная толпа разрослась во все стороны, заполонив даже смежные с площадью улицы. Люди выглядывали из окон домов и с балконов. Стоял непередаваемый гул, в котором терялись любые лишние звуки и шёпотки.