Истоки

— Ну повредили слегка питающий и передающие кабели, но ведь мы их не отсоединяли, правда? — ехидно заметил Никита, — Как и обещал этому гомо… гею, — отчего-то покосившись на меня, поправил себя он, — Сегодня вечером должен Илья подъехать, надо бы его предупредить… Или не надо, будет весело…

— Илья? Что за Илья? — удивился я, впервые услышав это имя.

— Брат, — коротко, но абсолютно непонятно заявил Никита.

— Чей?

— Что, чей?

— Брат чей?

— Мой, конечно! Или у тебя тоже брат Илья есть?

— Стоп! У тебя же братом Кондрат был.

— Почему был? Он и есть. Мы тройняшки. Мама с папой узи делать не хотели, не желали заранее узнавать пол ребёнка. А папа у нас жёсткий был, авторитарный, но маму любил до безумия. Так вот он на родах присутствовал. И когда я родился, то меня ему дали подержать, а я ему палец сильно стиснул. ОН и ляпнул: «Настоящий богатырь, так палец сжал, что чуть кожу не прищемил! Ну точно Никита кожемяка! О! Будешь Никитой». А тут второй на подходе. Ну его он в честь другого богатыря назвал Ильёю. После чего заявил, что если сейчас третий полезет, то его Кондрат хватит. Тут и появился младший.

— Забавная история.

— Ага, только папе было невесело, ведь я не первенец, а должен был третьим стать. У нас ещё две старших сестры есть. А папа уж больно мальчика хотел, вот мама и расстаралась, сразу троих ему приподнесла.

— И каково вам было в многодетной семье?

— Очень даже неплохо. По крайней мере в саду и школе нас никто и никогда не смел задевать, да и в армии тоже. Мы всегда друг за друга горой стояли. Так что нас никто и никогда сильно не доставал. И сестрёнок мы тоже защищали. Они нас хоть и постарше на год и два соответственно, но разница небольшая, а трое братьев — это трое братьев, тем более, что мы всегда крепенькими были, да и сейчас тоже. Все в папу. Папа нас и драться научил, да и сестёр тоже, правда им это не особо интересно было. А нас он прямо хорошо натаскивал, словно знал, что мы в армии в спецназ попадём. Или мы попали туда, потому что он нас натаскивал? Впрочем, неважно. Я вот думаю, Илья все рёбра ему сломает или нет? Стоит ли так подставлять паренька?

— Тут уж сам решай, я не знаю, насколько уместны такие шутки у вас в семье.

— Ты знаешь, пожалуй, я его всё-таки предупрежу. Не хотелось бы переселяться в другое место из-за тупого розыгрыша.

— Как знаешь, — за время разговора он уже успел подключить капсулу, — А почему вы сразу вдвоём не полетели?

— Близнецы хорошо всеми запоминаются, а обычные люди не так примечательны. Мы хоть и довольно крепкие ребята, но по одиночке не странные, а вот вдвоём или, не дай бог, втроём… Нас тогда запомнят в мельчайших подробностях.

— Всё понятно, можешь не продолжать. Слушай, я вот пообщался с тобой, ты этакий шутник и балагур, а Кондрат мрачный, молчаливый. Это всегда так было?

— Ну да, такой уж у него характер. Он хоть и младший, но по характеру, словно старый дед. Знаешь, мы с Илюхой его уже даже разыгрывать перестали. А какой смысл, если он на любую шутку или розыгрыш посмотрит на тебя этак с укоризной, покачает головой в неодобрении и идёт отмываться или ещё что-то делать. Невозмутимость и молчаливость — вот его жизненное кредо. Кстати, раз уж у нас пошёл такой откровенный разговор, может подскажешь как там и что в этих ваших виртуалах, ты же там явно опытный игрок. А мы ни в зуб ногой. А мы с Илюхой давно хотим попробовать, Кондрат-то, ясен пень, о таком даже и не думает, а нам хотелось бы. Только разве ж там деньги заработаешь? А если только в игры играть, то когда работать? А если работать, то когда играть?

— Ну у меня опыт не такой уж и большой. Но самое важное, что я вынес для себя по поводу виртуала — это, что чувствительность надо выставлять на максимум и не играть там, а жить!

— Как жить?

— Очень просто, словно это другая жизнь. Чувствуй себя там точно таким же человеком, только чуть-чуть посвободнее в своих решениях. Ну и тренировки там никто не отменял. Не будешь тренироваться — будешь дрищом.

— Ясно, всё как в жизни. Другая жизнь, говоришь? Интересно!

— Ладно, я в виртуал.

— Удачи!

Вход.

Первое, что я ощутил после входа — дикая головная боль и кошмарная сухость во рту. А ещё картинка в глазах расплывалась и никак не могла сосредоточиться на одном предмете. Руки не слушались. Точнее я просто не мог их почувствовать. Нет, я осознавал, что они у меня есть, но они жили отдельной жизнью. И, похоже влачили сейчас такое же жалкое существование, как и я весь целиком.

А вот табличка от системы воспринималась вполне чётко. Оказывается, я нахожусь сразу под несколькими дебафами, самыми страшными из которых были «кошмарное опьянение» и «кошмарное похмелье».

Перед глазами что-то пронеслось со скоростью пули и смахнуло табличку. Через пару секунд долгих и муторных размышлений, до меня дошло, что этим невероятно быстрым предметом была моя собственная рука. Интересно, это она так ускорилась или я так всё медленно воспринимаю. Вызвал меню. Открывалось оно дольше обычного. Гораздо дольше. И чем нас порадует система?

Дебаф опьянения снижали ловкость, интеллект, мудрость и восприятие до каких-то невероятных мизеров. Причём снижение было в процентном соотношении. У меня из-за него эти параметры скатились до жалких десяти процентов от обычного состояния. Это сколько же я выпил? Но это ещё не все. Этот же дебаф повышал удачу, силу и здоровье. И тоже в процентном соотношении. На жалкие сорок пять процентов. Да, разница не такая уж и колоссальная, как в сторону уменьшения — всего-то увеличение почти в полтора раза. Но у меня удачи столько, что это должно было быть очень неплохо заметно. Кажется, я начинаю догадываться, благодаря кому у нас получилось вчера всё задуманное. И вчера не было дебафа похмелья. Который убирает всю силу, выносливость, удачу и здоровье.

Так вот почему говорят, что с похмелья болеют! Банально здоровье падает до десяти процентов. Самое интересное, что эффект от прибавки вторым дебафом не нивелировался, а тупо срезался до десяти процентов. Печально. Так что сейчас у меня и удача и сила на жалких десяти процентах тоже. И всё бы ничего, этим бы можно было пользоваться, чтобы повысить шансы добыть что-нибудь чрезвычайно хорошее у тех же спящих во время последних ударов по жиле, если бы кроме этого у меня не было других дебафов, таких как «головокружение», «вялость», «расстройство зрения», «отсутствие фокусировки», «головная боль», «жажда», «иссушение», «алкогольное отравление», «чувствительность к звукам»…

Последнюю я тут же успел прочувствовать, когда раздался чудовищный скрежет пенопласта по стеклу. Мне на секунду показалось, что мои барабанные перепонки сейчас лопнут. И самый мерзкий голос в мире проскрипел:

— Хозяин, выпей! — когда до меня дошёл смысл сказанного и губ дотронулась некая посудина с чем-то мокрым и приятным, то голос я тут же переименовал в божественный и присосался к несомненно божественному источнику влаги.

Спустя пару мгновений источник влаги закончился, а птичья лапа Каркуши, державшая его обрела чёткость. Оказалось, что источником влаги был кувшин с элем. А эффект от него был прямо-таки потрясающим. Почти все дебафы оказались сняты, кроме двух самых тяжёлых. Они понизились до приемлемого уровня «сильный». Кроме этих остались ещё головокружение, вялость, головная боль и расстройство зрения.

— Спасибо, Каркушенька! Ты моя спасительница! Что бы я без тебя делал? — из меня словно посыпался поток слов, которые я никак не контролировал. Ну так и есть. Новый дебаф: «Бессвязная речь». Где он, спрашивается, до этого притаился? — А можно ещё?

— Нет, хозяин! Будет хуже!

— Ты уверена?

Но Каркуша не ответила, послышалось до боли жалобное:

— Пить!

Моя гарпия полетела к очередному страдальцу с божественным нектаром. А я кое-как умудрился принять сидячее положение.