Истон

Мама улыбнулась, хоть выражение ее голубых глаз все еще оставалось жестким.

– Знаю. Я понимала, что что-то помогло мне вернуть мою маленькую девочку. Думала, все дело в церкви. И не догадалась, что в проповеднике. Хотя были знаки... – она резко оборвала себя. – Я не знаю, что делать. Ты так юна. А он... он...

– Ему почти сорок, я знаю. Но скоро я стану совершеннолетней. И, мам, тебе не нужно ничего делать. Когда мы вместе, возраст совсем не важен. Мы просто счастливы, – в моих глазах стояла мольба. – В прошлом я совершила несколько ужасных ошибок, но в этот раз ты должна мне поверить. Истон настоящий.

Она поджала губы.

– Пригласи его на ужин.

Я изумленно уставилась на нее.

– Ч-что? Зачем?

– Если он для тебя особенный, и ты любишь этого мужчину, то я должна задать ему пару вопросов о его намерениях. Только так я смогу с этим смириться. Мне нужно самой прощупать почву, – серьезно проговорила мама.

– Ладно... – я достала телефон и улыбнулась, прочитав сообщение, которое прислал Истон, пока я говорила с мамой.

Проповедник: Ты делаешь меня еще счастливее.

Я: Ты можешь прийти на ужин в «Луну Вок».

Проповедник: Я бы очень хотел. Наверное, придется где-то потерять своего друга.

Я: Приводи и друга... Мама все знает.

Точки на экране задвигались, потом пропали и снова ожили.

Проповедник: Все будет хорошо, Лэйс. Я обещаю.

От переизбытка эмоций глаза снова заблестели от слез.

Я: Думаю, так и будет.

Мама не произнесла больше ни слова до самого конца педикюра. Судя по всему, она глубоко погрузилась в свои мысли, что меня немного пугало, однако мама не кричала, что я решила считать плюсом. Как только доехали до «Луны Вок», она быстро зашла внутрь. Я направилась следом, но кто-то резко схватил меня за локоть и оттащил от двери. Я шокировано обернулась.

– Так и думал, что это ты.

Я в ужасе застыла. Как он выбрался из тюрьмы? Мои колени подогнулись, но Шон Поулк подхватил меня прежде, чем я свалилась на тротуар. Он выглядел так же, как и всегда. Уложенные светлые волосы. Свежая рубашка-поло и брюки цвета хаки. Представительный и самодовольный.

Мне стало нехорошо.

– Лэйси, – пробормотал он, его голос походил на звук скребущих по доске ногтей. Шон напоминал мне о Майки. Моей потере. Я совсем не скучала по нему. Он использовал меня, за что я его возненавидела.

– Отпусти меня, – выдохнула я.

Его хватка стала крепче.

– Лэйси! – услышала я восклицание матери, после которого она бросилась к нам. Мама оттолкнула Шона, но он слишком сильно вцепился в меня, чтобы ей удалось его отстранить.

Рядом раздались тяжелые шаги, а потом татуированная рука протянулась мимо меня и схватила Шона за горло. Это настолько шокировало его, что он меня выпустил. Истон так и продолжал идти с Шоном, пока не ударил его о стену.

– Ты. Больше. Не. Будешь. Ее. Касаться, – прорычал Истон, его плечи напряглись от бушевавшей в нем ярости.

– Истон, дружище, – раздался рядом громкий знакомый голос. – Отпусти его. Сейчас же.

Мама обняла меня, взглядом прожигая дыры в Шоне. Снова рыкнув, Истон отпустил Шона и отступил.

– Уходи, – выплюнул он. – Немедленно.

Шон украдкой бросил на меня еще один взгляд, а потом пошел прочь по тротуару. Как только он отошел на достаточное расстояние, Истон бросился ко мне, почти что вырвав из объятий мамы.

– Ты в порядке? Он сделал тебе больно? – Истон был в ярости.

– Как его выпустили? – пробормотала я.

– Я это выясню, – проворчал мистер Александр, наш адвокат. Я так и не поняла, как он здесь оказался. Достав телефон из кармана, он набрал чей-то номер и отошел от нас.

Истон отстранился, обеспокоенно осматривая мое лицо.

– Я не позволю ему к тебе прикоснуться. Ты в безопасности, – он прижался к моим губам собственническим поцелуем. Мама громко прочистила горло.

Мы с Истоном замерли.

В пылу момента мы немного выпали из реальности.

Истон резко отстранился и запустил пальцы в свои взлохмаченные волосы, а потом протянул ей руку. Мама ответила на рукопожатие, но выглядела очень хмуро.

– Нам лучше зайти внутрь, – ледяным тоном сказала она нам.

Истон бросил на меня извиняющийся взгляд, но я лишь отмахнулась. Ему не о чем было жалеть. Мама держалась довольно стойко, потому мы просто должны дойти до конца. Он смело взял меня за руку и сжал пальцы. Было так странно показывать наши отношения на публике, но мне понравилось это чувство. Мама просто промолчала, когда Истон проскользнул в кабинку рядом со мной и обнял своей сильной рукой. Мы не произнесли ни слова, пока не вернулся наш адвокат, сев рядом с мамой.

– Это мой друг Дэйн, – представил его нам Истон. – Дэйн, это...

– Стэфани и Лэйси Гринвуд. Мои клиенты. Да, я их знаю, – сухо ответил он.

Истон нахмурился, а мама просто пожала плечами.

– Иногда этот город кажется таким маленьким, – со вздохом произнесла она.

Взгляд Дэйна скользнул по нам с Истоном, отметив, как он держал меня.

– Ни за что, мужик. Эта девушка, о которой ты постоянно твердишь – маленькая Лэйси Гринвуд? – он провел рукой по лицу и покачал головой. – Ты в своем уме?

– Неужели ты считаешь, что я нарочно пошел и нашел на свою голову что-то незаконное, из-за чего меня могут не только уволить, но и снова посадить в тюрьму? – прорычал Истон.

Дэйн хлопнул ладонью по столу.

– Не говори больше ни слова, они могут быть потом использованы против тебя, – предостерег он Истона. – И, черт возьми, я сейчас чувствую серьезный конфликт интересов. Не уверен, что смогу и дальше оставаться вашим адвокатом.

Мама издала грубый смешок.

– Закрой рот, Дэйн. Ты несешь чушь собачью, – Истон фыркнул, когда на лице Дэйна отразилась обида, и мама бросила на него гневный взгляд. – Меня сейчас мало интересует будущее проповедника Макэвоя. Больше волнует, какого черта тот ублюдок вышел из тюрьмы и напал на мою дочь! – она посмотрела на меня, и любовь в ее взгляде согрела мое сердце. Мама всегда меня поддерживала.

Дэйн откашлялся.

– Там большая проблема. Шон вышел по техническим причинам. Из-за тяжести его дела, были привлечены федералы, местная полиция почти не участвовала. Оказывается, те федералы недавно были арестованы за подделку доказательств по нескольким делам. Адвокаты Поулка решили сыграть на этом и кинулись в бой. Они заявили, что все показания сфальсифицированы, а доказательства – чушь. Что все дело не имело под собой никаких оснований, поскольку тот, кто его вел, сам был преступником, вероятнее всего, изменившим ход всего процесса. Они подали апелляцию и выиграли, черт возьми. Эти ублюдки провернули все быстро и тихо, – Дэйн потер подбородок и нахмурился. – Мне очень жаль. Я не знал, что его выпустили.